Мы миновали Кремль, и въехали под Триумфальную Арку Мира.
Мне никогда не нравился этот монстр посреди города, но все разговоры о сносе Арки, идущие уже четвертый год, видимо, были обречены. В институте поговаривали, что Арка является собственностью Сил Безопасности, и внутри электроники больше, чем в ядерных институтах Рентгена.
Внутри машины по-прежнему неуловимо пахло чужой страной, а то и чужой планетой.
Под памятником Дзержинскому стояла вялая горстка помятых стариков в драпе с красными транспарантами. Старики мерзли, но не расходились. Полицейский прохаживался рядом, и ему хотелось пойти обратно в патрульную машину, в свой мирок, там хоть тепло, но инструкция не позволяла.
- Ну что, Дмитрий Александрович, приехали мы, - обернулся ко мне майор, - господин генерал уже ждет Вас. А ты - он говорил это уже шоферу, поставишь машину в гараж, и на сегодня свободен. А в табели я тебе половину рабочего дня отмечу.
На часах было 14-10. По радио звучали марши. Машина остановилась.
Майор вышел и даже открыл мне дверь. Я протиснулся наружу и подождал, пока майор пройдет вперед. Странно, но после сна мне стало значительно легче. Бок практически перестал меня беспокоить, что подтвердило мою мысль о том, что состав, которым меня сбили с ног, и состав, которым намазали мои бинты, работали как бинарное оружие.
На пропускном пункте майор о чем-то долго перешептывался с постовым, сделал три звонка по местному телефону, и только после этого мне дозволено было пройти в здание.
Сначала я пытался отслеживать наш путь, однако скоро понял, что это бесполезно.
Через пару минут мы дошли до второго, внутреннего поста.
Майор извинился и просил подождать его минут пять. Впереди начинался коридор, обшитый дубом, и у каждой двери висело по считывателю магнитных карт.
Я встал у окна, выходящего во внутренний двор, и увидел, как туда въезжает мерседес. Машина остановилась, и из нее вышел шофер. Я узнал того, который вез нас сюда. К шоферу стремительно подбежал какой-то человек в офицерской форме, и откозырял ему. Между ними произошел какой-то разговор, и офицер полез в машину. Шофер неторопливо пошел в сторону внутреннего КПП, зажимая под мышкой газетный сверток.
Я догадался, что это "Красная Звезда".
Тут вернулся майор, выдал мне магнитную карту, и еще минут через пять мы были в приемной.
Нам навстречу поднялась рыжая секретарша в узком фиолетовом костюме.
- Господин Роберт, генерал уже заждался Вас, - кокетливо попрекнула она майора.
- Да все дела, Сашенька, дела... Да, вот, собственно, генерал не меня ждал, а Дмитрия Александровича. А я пойду, а то у меня перерыв уже кончается скоро, а я пообедать не успел, - и майор вышел.
- А Вы присаживайтесь, присаживайтесь, Климент Степанович просил дождаться конца совещания. Он уже не мог откладывать это совещание, просил извинить... Я думаю, что это еще минут на десять, может быть двадцать...
Она, наверное, ждала от меня каких-то слов, но говорить совершенно не хотелось.
Я сел в глубокое кожаное кресло и закрыл глаза, размышляя. Рука совсем не болела. Я пытался вспомнить, с чего же начался день, и не смог. К горлу подкатывала странная осушающая тошнота. Я чувствовал себя молодым богом, страдающим с похмелья. Не знаю почему, но мне было совершенно ясно, что ничего плохого произойти просто не может. Механизм работал слаженно и ясно, сбоя быть не могло. Стоило только нажать кнопку, и все можно остановить.
За стеной, там, где проходило совещание, кто-то низким, монотонным подвывающим голосом декламировал какие-то вирши. Слов не было слышно, но язык был незнакомый, совсем чужой язык, неверный. Чтение прервалось, ударили в бубен, и декламатор продолжил свои песнопения.
Потом за дверями раздался приглушенный расстоянием удар грома и сразу вслед за этим загалдели возбужденные голоса и стали двигать стулья. Я открыл глаза. За окном было по-прежнему пасмурно, но никаких признаков надвигающейся грозы я не заметил.
Сашенька сидела за своим столом и смотрела прямо на меня.
- А, вот и совещание кончилось, Дима... - она слегка смутилась и стала перебирать бумаги на своем столе.
Действительно, дверь открылась и оттуда стали выходить господа офицеры высшего звена. Они живо переговаривались, были совершенно явственно возбуждены. Мне почудилось, что совещание проходило не без алкоголя. Один из офицеров нес золотую змею-скипетр, у другого в руках я заметил серебряный барабан со странной чеканкой.
Последним из кабинета появился генерал. Он направился прямо ко мне.
Генерал был ниже меня на голову. Кожа его была чрезвычайно смугла для наших широт, а в чертах лица можно было угадать некоторую восточную составляющую.
- Здравствуйте, Дмитрий Евгеньевич...
- Александрович я, Александрович!!!!
- Простите меня, ради Бога, совсем забегался! Верите ли, сил нет никаких, то одно, то другое, уже и памяти, и записных книжек не хватает... Пойдемте, Дмитрий Александрович, пойдемте... Саша, принесите нам чаю.
Генерал провел меня в кабинет.
Можно было подумать, что это кабинет довоенного профессора. По стенам стояли стеллажи книжных полок, высокие, до самого потолка. Книги были расставлены, по крайней мере, с художественным вкусом. Я успел рассмотреть название только одной монографии in-folio. Книга хоть и стояла на полке, но была выдвинута немного вперед. На кожаном корешке золотой вязью было вытеснено " Обращение к богу Солнца Ра". В кабинете пахло восточными благовониями.
Генерал подошел к полке, задвинул книгу и указал мне на кресло перед дубовым столом.
- Садитесь.
Мне пришлось подчиниться. Теперь я сидел спиной к полкам, и не мог рассматривать книги и читать их названия. Я видел только силуэт генерала, закуривающего трубку и в окне за его спиной - Триумфальную Арку Мира. Небо над аркой немного посветлело. Я сидел как зритель в театре теней, лишенный удовольствия следить за игрой мимики актеров.
Когда генерал закурил, к запаху благовоний прибавился пряный аромат табака.
- Извините, - решился я после затянувшейся паузы, - а табак у Вас островной?
- Нет, британские кустари никогда не могли сделать ничего путевого. Мы просто вынуждены сегодня мириться с их существованием. Политика, знаете ли, грязь... А с Америкой и того хуже - заигрываем себе во вред. А что у них за культура? Синтетика, сплошная синтетика. А это - он показал на трубку, русский ароматизированный сорт. Золотое Руно. Слышали, наверное. Это история про то, как греческие воины покоряли Крымское и Кавказское земства. У них, конечно, как всегда, ничего не вышло... Саша, - мягко включил он внутреннюю связь, - Сколько можно ждать?..
