Вставать и снова идти не хотелось совершенно. Парень обреченно вздохнул, взглянув на дорогу. Трасса была пуста - кроме двух грузовиков с "новичками", они так никого и не встретили.
- Об этом все религии говорят. Мне кажется, то, что мы по недоразумению считаем Богом, это и есть проявление струнной теории. Бог, вселенная, весь мир - как слуховая мембрана. Тронь в одном месте - и колебания разойдутся по всей поверхности. Она слышит, чувствует, видит все и вся. И она, наверное, нейтральна. Каждому воздастся по заслугам. Каждая мысль материальна. Каждое событие - одно из звеньев в цепочке. Каждый шаг - ситуация выбора. Зонтик выбора.
- Ну, ты завернула, Харза!
Зонтик выбора. Перед ним сейчас тоже такой зонтик. Вернее, зонт. Огромный, дырявый местами зонт. Девушки не знали, что молодого, подающего надежды ученого-физика встретил в Центре инноваций сам министр по науке. И крайне вежливо, но настойчиво попросил не подавать апелляцию. Отказаться от "Диалога", давней детской мечты попасть в другой мир хотя бы на недельку. Вместо этого лысый, как бильярдный шар, министр предложил Алексу кресло в Экспертной комиссии и особняк в зеленой зоне Карграда. Конечно же, он отказался. Сейчас накатило ощущение гадливости и горечи. Выхода не было.
Ирка что-то втолковывала подруге, яростно размахивая руками. Милая девочка, такая открытая и наивная. Говорит, что мечтала увидеть живого эльфа. Должны же быть хотя бы в одном из миров эльфы? Из них троих она была самой мелкой - всего-то двадцать лет. Следом по старшинству шел сам Алекс - осенью его ждал двадцать второй день рождения. Харза Гайзин недавно отметила тридцатилетие.
В сумке пропищал таймер. Через четверть часа снова в путь. Ирка сердито листала блокнот.
Уже на закате впереди замаячили ворота КПП. Троица молодых людей наконец-то добралась до выхода с полигона.
- Я закажу машину! - крикнула Ирка и убежала вперед, вздымая пыльные облачка за спиной. Замерла перед воротами, такая хрупкая в последних солнечных лучах.
Ворота медленно открывались. Ирика Лано, магистр журналистики, одна из создателей и идейных вдохновителей проекта "Диалог", спокойно показывала документы группы часовым, попутно успокаивая практикантов, ждущих последний автобус до Карграда, который, как обычно, запаздывал. Наверное, стоит пригласить ее на свидание завтра. Красивая, фигура ничего так. И курса с первого по нему сохнет, невооруженным глазом видно.
- Пойду, помогу ей, - улыбнулась Харза, прибавив шаг. Через минуту она уже присоединилась к девушке, широко улыбаясь краснеющим часовым.
Алекс отвлекся на пробегавшего мимо мужчину, который обронил бумажный пакет. Пока догнал, пока вручил потерю, солнце скрылось за горизонтом. Ворота стояли открытыми, автобус дразнил желтым огнем включенных фар. Ирика влезла в салон потрепанного жизнью транспорта первой, Харза встала на ступеньку следом. Сумерки разрезала ярко-желтая вспышка.
- НЕТ!!!
***
Алекс проснулся от собственного крика. Весь мокрый от пота, запутавшийся в собственном одеяле. Часы на тумбочке показывали пять утра.
- Да сколько можно...
Говорят, что погибшие в эпицентре взрыва не успевают почувствовать боль. Два года Алекс успокаивал себя только этим, не считая алкоголя и постоянной, изматывающей работы в лабораториях. Он даже не стал узнавать, что назовут официальной причиной взрыва. В произошедшем винил только себя. Что ему стоило сделать вид, что он согласен с министром, и вести разработки в тайне? Гордыня взыграла? Кодекс ученого вспомнился?! Если бы не его юношеский максимализм, девчонки были бы живы! Вышли бы замуж, нарожали жутко одарённых детей, как мечтали. Если бы...
Потом он, повинуясь пьяному порыву, ушел на год в армию. Оброс мышцами и - самое ценное приобретение - стальной выдержкой, укрывшей его лучше всякого панциря. Вернулся в столицу, за год написал и блестяще защитил диссертацию, получив Доктора философии. Еще через год запатентовал с десяток мелких околовоенных изобретений, основанных на принципах М-физики, и стал Доктором естественных наук. Тут же пришел заказ сверху на развитие перспективного направления. М-физика окончательно вошла в список уважаемых наук планеты, потеснив зашедшую в тупик кибернетику. Алексу предложили место руководителя квадрата исследований в Академии отсроченной выгоды. Мало кто знал, что именно в подвалах этого обшарпанного здания велись разработки новейших технологий. От лучевого оружия до... самых настоящих телепортов. В двадцать первом веке это считалось выдумкой. В двадцать третьем стало реальностью.
Подумать только, ему даже выделили деньги под разработку "Диалога". С условием, что посещение параллельных Солнечной системе мембран будет проходить исключительно в виде туристического полета над территорией. Без погружения в реальность. Посмотрели сквозь стекло, как в зоопарке - и домой. Хотя с учетом настроений правящей верхушки Альянса, подобное можно расценивать как небывалый подарок. Никто не знал, что внешне смирившийся Алекс (как же ему осточертело пятилетнее наблюдение спецов!) в тайне от большинства коллег разрабатывал начальную версию проекта. Ту, о которой мечтала смешливая рыжая Ирка.
Осталось проверить на симпатию к властям и доктрине Тария всех задействованных сотрудников, завершить проект, уведя его в подполье и, подобно профессору Артапову, успеть презентовать прессе результаты. Эльфа им живого показать или, там, дракона в момент спаривания. Чтоб была перчинка, как говорится.
Алекс поднялся с кровати, прошлепал босыми ногами в гигиенический блок, сполоснулся холодной водой, выпрямился. Из зеркала на него посмотрел крепкий темноволосый мужчина с крупноватыми, четко оформленными чертами лица. Небрежная щетина, белая нитка шрама на правой скуле и лихорадочный блеск серых глаз ничуть его не портили. Приятный внешне мужчина, с хорошо развитой мускулатурой и натуральным загаром. Только мимика подкачала, вместо подвижного разнообразия выражений замерев в ленивой, циничной ухмылке.
Алекс плюнул на месяцами внедряемый распорядок дня - старый кошмар, вернувшись после полугодичного отсутствия, оглушил и выбил из привычного образа. Зарядку в спортзале мужчина пропустил. На завтрак вместо рекомендованных диетой фруктов и зеленого чая сварил обжигающе острый кофе со специями. От вида еды мутило. В лабораторию он спустился ближе к одиннадцати утра, немыслимо поздно для руководителя. Уселся в кресло с жесткой спинкой, поморщился, выпросил у ассистента мягкую подушку, сунул за спину, откинулся, поерзал, счастливо выдохнул и... уставился безразличным взглядом на древнюю, двухсотлетней давности, карту мира, неизвестно кем и когда повешенную на стену.
