— Вышел в заданный квадрат, сканеры включены, тепловизоры активированы, спутниковая поддержка задействована. Накопление статистики.
Сложная штука — современный бой. Нельзя просто летать и стрелять, как это делали пилоты раньше. Нужно учитывать столько ралзичных факторов, чтобы компьютер мог смоделировать правильную картину происходящего… Вот и сейчас я задействовал все возможные каналы получения информации, хотя, для того, чтобы определить работающий передатчик, надо не так уж и много. Зачем они дали мне такую простую задачу?
— Центр, я «Игла», вижу сигнал. Передаю данные для обработки.
В тот миг я еще не знал, что статистика о моей цели в недрах информационной системы пересеклись с другими данными, полученными с помощью мобильной наземной разведки. Чуть позже на голографическом экране я увидел результат расчета — компьютер красиво отобразил на выходной панели маленькую станцию радиоэлектронной разведки — механическое чудовище, что незаметно приблизилось к границам запретного сектора. В эпоху компьютерных войн преимущество получает тот, кто больше и лучше знает противника, его кровеносную систему — связь, обработку информации, системы опознавания, каналы передачи данных. Один такой «кровосос» может стоить нам очень дорого.
— Уничтожить! — звучит команда из боевого центра.
Мой самолет закладывает резкий вираж. Я привычно ощущаю красные круги перед глазами, хотя сижу на земле, в центре управления полетами, а самолет заходит на траекторию удара без меня. Я не испытываю перегрузок, сидя в удобном кресле пилота, в боевом центре, на земле. Но почему-то каждый раз вхожу в вираж вместе с машиной. Пейзаж неразличим для человеческого глаза — холмы и деревья сливаются в разноцветные полосы. Включаю замедление изображения. Ага, вот умный интерфейс селектировал специально для меня темный контур машины, что незаметной точкой застыл среди деревьев. Привычно проверяю работу бортового компьютера — заход на цель, выбор оружия, время пуска, траектория отхода. Корректив не требуется, это слишком простая задача, чтобы что-то менять. Такую работу я сотни раз уже выполнял на имитаторе, на первых курсах Академии. Непонятно, зачем мне, уже лейтенанту, дали такой простой тест? Сомневаются в моей подготовке? И это накануне выпуска, уже после присвоения звания?!
Залп! Ракеты идут на цель, моя тарелка резвой свечой уходит вверх, я вывожу на панель информационного обзора изображение нужного мне сектора леса. До предела увеличиваю картинку со спутника. Привычный контроль траектория отхода, скан окружающего пространства, отстрелить тепловые ракеты, чтобы сбить хвост, если таковой появится. Все чисто. Компьютер работает как часы. Впиваюсь глазами в черный контур машины на информационной панели. Вот сейчас, вот… Ракетам-то и нужно всего несколько секунд, чтобы достичь цели. Неожиданно распахивается дверь машины- «кровососа», из ее нутра вываливаются две маленькие фигурки.
Крошечные… Как смешно они бегут в сторону. Чего бегут? У них всего несколько мгновений. Не пойму я, зачем так смоделирована психология людей на этих имитаторах, разве убежишь куда-то за секунду? Однако, я всегда любил на младших курсах такие задачи со смешными фигурками. Взрыв! Куски металлических конструкций летят во все стороны. Я мысленно добавляю звуки — грохот разрыва, визг осколков, крики… Одна фигурка, менее проворная, сразу падает на землю и замирает. Вторая огненным факелом, несется сквозь лес. Захватывающее зрелище!
Только картинка, голая картинка, которую передает спутник. Точнее, я-то знаю, что это не сателлит, это сигнал-имитатор боевого тренажера. Черт знает, зачем им потребовалось задать мне сегодня такой простой тест. С этим справился бы любой первокурсник, понимающий, как надо управлять бортовым мозгом тарелки… Фигурка нелепо всплескивает руками и валится в кусты… Well done command. Дурацкая фраза из детской игры. Но я всегда шепчу ее себе. Возврат на базу.
Идиотски улыбаюсь, вылезаю из кабины своего имитатора, делаю несколько четких шагов вперед, так как подполковник Грудин почему-то встречает меня прямо тут, около имитатора. Моя рука замирает у виска, а слова застревают в глотке, я не успеваю доложить о том, что учебная цель успешно поражена. Его слова сдирают корку покоя и привычной уверенности с моего сознания:
— Поздравляю с первым успешным боевым заданием, лейтенант!
Тошнит. Мне снова нужен таз, как в тот день, на центрифуге… Я убил их, убил. До сих пор я убивал только на тренажере. Я видел потоки крови, я убивал десятки врагов, выполняя миссии. Но это была виртуальная кровь. Сегодня она впервые стала настоящей. Я вспоминаю, как огненная фигурка, вскинув руки, неслась напролом, через лес. Игры закончились, солдат. Дайте таз…
— Вот такая история, Мария.
— Тебе было плохо тогда, правда?
— Очень, Мари.
— Ты напился до ежиков, до потери сознания, но так ничего и не смог мне рассказать в тот день.
— Да…
— Но и потом ты ничего не рассказал.
— Я стал убийцей, Мари. Мне было трудно пройти через… Только потом, позднее, я понял, зачем это нужно. Они заставили меня убить, чтобы я успел пережить, «переломаться» до боевых действий, чтобы не было комплексов. — Я все понимаю, милый, — снова рука легонько скользит по моему лицу, закрывая глаза. — Ты сделал это ради нас, да? Для меня, для Дэна. Если бы не ты они убили бы нас, правда?
— Правда, Мари. Так было нужно. Я ведь солдат.
— Это хорошо, что ты все правильно понял, милый.
— Ты простишь мне это молчание? Ты сколько лет ничего не знала об этом…
Раньше я все тебе рассказывал.
Короткий тихий смех в ответ. Поворачиваюсь к ней.
— Ты знала?!
— А как ты думал, Влад? Я — жена офицера. Ты ничего не говорил. Но ведь мы живем не в пустом пространстве, правда? Я узнала от других.
— И молчала?
— Ты сам не хотел говорить об этом.
— Партизанка, — смеясь, прижимаю ее к себе, закапываясь лицом в душистые волосы. Какой вкусный аромат! Я пьян…
— Стоп! — Она отстраняется, понимая, что разговор может закончиться через минуту, если не включить мне «красный свет». — А сегодня, что сегодня?
— Сегодня я встретил врага, который сильнее меня.
— И?
— Он дважды сбил меня.
— Что сказал Грудин?
— Он сказал, что завтра у Скорпиона должен быть готов яд, чтобы уничтожить ЭТОГО…
Она молчит. У меня не жена, у меня жена-умница. Она точно знает, что есть минуты, когда лучше не задавать ненужных советов, все равно я и только я должен придумать, как с этим быть. Мы молчим долго-долго, сидя на пороге нашего небольшого дома, и глядя, как солнце медленно тонет в тучах. Красная краска заливает небо у горизонта, а над нами все чернеет.
