Сержант Дэвид Эммери был по происхождению ирландцем. Его товарищ по патрульной машине, сержант Астон Болт был евреем. Оба они работали в пятом комиссариате, и в их попечении был район верхнего Манхеттена: от окраин Гарлема до северных границ Центрального Парка. Это было как бы пограничье меж двумя различными мирами.
Патрульная поездка по обыкновению начиналась со стороны Гарлема, и около 13.00 они ехали в низ Манхеттена, кружа по квадратам улиц и авеню, поддерживая связь с оперативной базой и другими машинами в своем районе.
Эммери не спал целую ночь, поэтому сейчас он сидел невыспавшийся, но как всегда бдительный. Сейчас они припарковались у развалины, выдающей себя за пивную. Патрульные зашли вовнутрь. Вонь прокисшего пива, духота, с потолка свисала ничем не прикрытая электролампочка, накурено, что хоть топор вешай. За шаткими столиками несколько черных лиц, тихий шепоток разговоров. За грязной стойкой бара высокая негритянка с копной волос на голове уставилась в бездействующий сундук музыкального автомата. В ответ на приветственный жест Болта хозяин - невысокий, лысый человечек с седыми бакенбардами - что-то буркнул.
Эммери прошел в следующий зал. Биллиард с рваным сукном и сломанным кием, пара стульев и пьяный негр, играющий на губной гармошке. Полицейский отступил на шаг и осмотрел весь зал. Все в порядке.
- Нам тут нечего делать, Аст.
Они двинулись дальше вдоль пошарпаных зданий Сто Восьмой Улицы. У лавочки с более чем провокационной вывеской "Заскочи на массаж", Эммери притормозил. Дверь открыла толстенная негритянка.
- Что случилось? Мистер пришел проверить наших девочек? Или мистеру захотелось? Синди, иди-ка сюда, - крикнула она в глубину темного коридора.
Синди вышла на порог и встала в ожиидающей позе.
- Ну как? А может вы? - обратилась она к Болту.
- Что, Мэри, нет посетителей? - спросил Эммери.
- Ну вы же прекрасно знаете, что еще слишком рано. У меня все спокойно, сержант.
Они вышли, жадно глотая свежий уличный воздух. Потом поехали на Сто Пятую, где Эммери проверил малину чернокожих гомосексуалистов, несколько баров и две лавочки, продающие издания "Только для взрослых".
Время близилось к часу дня. Болт сменил Эммери за рулем, и они поехали в южную часть своего района. Там тоже никаких неприятностей не ожидалось.
5
"Белый Дом, Вашингтон, 13 апреля, 11.30 дня
В 1834 году анонимный журналист написал: "Это единственный дворец в Соединенных Штатах Америки. Президент по справедливости имеет такой просторный дом, ибо он представляет свой народ, его честь и интересы. И можно надеяться, что в будущем не будет там места европейской пышности и парадности, а в особенности же роскоши и экстравагантности. Пускай же дворец этот сохранит свой стиль тех времен, когда родилась наша Республика".
Аноним из 1834 года ошибался. В доме на Пенсильвания Авеню, 1600 произошло множество перемен и модернизаций. Ибо каждый из хозяев этого дома старался оставить после себя след, о котором можно было сказать, что он имеет историческое значение. Так вот, в 1833 году в ванных комнатах резиденции президента появилась проточная, ключевая вода. Это случилось во время срока правления Эндрю Джексона. Джейнс К. Полк заменил свечи и масляные лампы газовым освещением. Президент Рузерфорд Б. Хейс первым говорил здесь по телефону. В 1881 году был установлен лифт, а через десять лет Бенджамин Харрисон зажег в своих апартаментах электрические лампы.
В Белом Доме проживали и работали все президенты США за исключением Джорджа Вашингтона, хотя это именно сам Вашингтон выбрал место, на котором должны были выстроить здание. Сегодня же Дом обогревается солнечной энергией, на территории окружающих его садов имеются два плавательных бассейна и теннисный корт. За Розовым Садом, разбитым Жаклин Кеннеди, помещается посадочная площадка для президентского вертолета "ВВС 1". На крыше здания с тех пор, как какой-то чужак застал всю Службу Безопасности врасплох, посадив свой вертолет возле самых окон президентского кабинета, установлены переносные противовоздушные пушки. В землю также вмонтированы телевизионные камеры, их замаскировали в кустах или под фонарные столбы; а сейсмические датчики регистрируют самые легкие шажки неприятеля. Аллейки посыпаны мелким гравием и с двух сторон обсажены ровнехонько подстриженными миртами.
Норберт Диллон еще не успел внести ничего нового ни в архитектуру, ни в интерьер Белого Дома. На своем посту он находился неполных три с половиной месяца, и на его шее бременем висели дела государства, свои собственные и Энрю Меллона. В 11.30 он открыл дверь, ведущую из Овального кабинета в Большой кабинет и поздоровался со всеми, сидящими за круглым столом красного дерева, который был приобретен еще президентом Никсоном.
Большой кабинет в западном крыле использовался, главным образом, для встреч кабинета министров и совещаний Совета Национальной Безопасности. Но 13 апреля у Диллона были особенные гости. При его появлении из-за стола поднялись три человека: шеф Пентагона генерал Джон Шинен; генеральный директор Национального Управления по Аэронавтике и Космическим Иссследованиям Брайян Хэтчер и представитель Хьюстона, Рой Уайт.
- Итак, господа, подведем итоги, - начал Диллон, когда все уселись. Я прочитал ваш рапорт, генерал. У вас громадный бюджет, Шинен. Конгресс перевел на ваш счет 5,6 миллиарда долларов. Это гигантская сумма... И вы хотите сказать, что все эти деньги будут утоплены в двух стартах? А что будет потом?
- Господин президент, в Соединенных Штатах и в пятидесяти пяти других странах находятся наши солдаты. Треть наших военных соединений располагается за границами страны. Мы предоставляем военнную помощь сорока восьми администрациям, оружие продаем шестидесяти восьми правительствам, располагаем пятьюстами пятью крупными и тремя с половиной тысячами меньшими военными базами за границей. Наши вооруженные силы насчитывают пять миллионов парней, в наших лабораториях и исследовательских институтах работают шесть миллионов человек. Все это необходимо удерживать, и всем этим необходимо руководить. Наши годовые расходы превышают 95 миллиардов долларов, и эта сумма недостаточна. Американские астронавты летают в космос уже почти тридцать лет. В нынешней ситуации деньги нам просто необходимы. И дело тут не только в двух ближайших стартах, хотя и не они самые важные и дорогостоящие. Сейчас мы расстраиваем собственную базу, Центр Управления Полетами в Колорадо Спрингз, а цены растут из года в год. И вы же сами знаете, как быстро. На "Рубинового Чирка" Пентагон предназначил пять миллиардов. И я знаю, что он стоит именно столько. С точностью до цента.
