- Может быть, вы и правы. Но, наверное, детям небезразлично, случайно они были зачаты или, наоборот, являются продолжением каких-то закономерных процессов, которые, быть может, и являются сутью того, что называется связью поколений. А иначе получается, что одно поколение уходит, не закладывая в следующее никаких своих устремлений, а другое возникает случайно, перечеркивая этой случайностью все прошлые связи.
- Знаешь, я все-таки полагаю, что связь между поколениями осуществляется через воспитание...
- Наверное, Но ведь человек стремится по возможности уменьшить влияние случайности на свою жизнь. Почему же он не должен делать этого в отношении самого главного своего предназначения - продолжения рода человеческого?
Я был просто потрясен рассудительностью этого ребенка! Единственное, что оставляло место для сомнений, это то, что рассудительность неравнозначна уму. Хорошо, что в этот момент появился Сомов, иначе я погряз бы в сомнениях, а это мне в данный момент было совершенно ни к чему.
- Так вы уже начали? - возмутился он. - А я? О чем идет разговор?
- Да вот, понимаешь, - сказал я, - они тут с Вовкой затеяли родить кого-нибудь, а я...
Вообще говоря, я хотел сбить Сомова с курса и подготовить почву для наступления. А заодно, грешен!, сбить спесь со своей будущей невестки.
Ни то, ни другое мне не удалось.
- Уже решили? - поинтересовался Сомов деловито. - Быстро, однако. Но, в принципе, дело хорошее. Чего, спрашивается, тянуть. Сделал дело - гуляй смело! А то потом в тридцать пять спохватываются, и возраст, и здоровья нет ни черта... Или ты против?
- Я-то что - мое дело сторона.
- Сторона, говоришь? Ну-ну. Они родят и сунут деду воспитывай. А сами смоются в космические дали...
- Вот видишь, папа, у тебя сложился стереотип, свойственный всему вашему поколению. Для вас сначала бездны познания, а дети потом. А надо, чтобы дети стояли впереди всего остального.
- Ты, Мариша, у меня умница! Именно так и никак иначе. Но на первый план я бы, все же, выдвинул регулярность принятия пищи. Хотя бы временно...
Мы очень недурно пообедали, после чего я опять был приглашен в кабинет. Разговор начал Сомов.
- Ну, что? По делу или как?
- По делу, разумеется. Но для начала кое-какая информация.
- С Марса? Свеаборг?
- Да. Он умер.
- Расскажи.
Я рассказал все с деталями.
Сомов не проявил никаких эмоций. Только сделался печален и как-то, я бы сказал, по-особому торжественен.
- Ну что же, - сказал он, - теперь ты знаешь, что имеешь дело с монстром... И какие вывода сделаны на базе полученных сведений? Если, конечно, не секрет.
- Выводы далеко идущие. Спиридонов прибыл сюда для встречи с Калуцей. Я его сопровождаю.
- Да? - изумился Сомов. - А как же реноме?
- А что реноме? С ним все в порядке. Мы делаем свою игру.
- Вот так?.. Интересно...
- Собственно, я имею полномочия - не явно, разумеется, но это предполагалось - поговорить с тобой начистоту.
- Со мной? А почему со мной?
- Мы опасаемся, что с тобой произойдет нечто подобное тому, что произошло со Свеаборгом.
- Та-а-к!.. Хотя, пожалуй, разумно с вашей стороны это предположить... Хорошо, начистоту, так начистоту. Нет. Со мной это УЖЕ не произойдет. Если, конечно, исключить какую-нибудь нелепую случайность.
- Почему ты так уверен?
- Дело в том... Да, - Сомов выпятил нижнюю губу, раздумывая. - В общем, если провести аналогию, то Свеаборг неудачный эксперимент, а я, так сказать, удачный.
- То есть, что?.. - я постучал пальцем по виску. - Вы там, у себя, нашли общий язык?
- Да, где-то, как-то.., - Сомов улыбнулся. - Во всяком случае, не конфликтуем.
Я откинулся в кресле и выразительно на него посмотрел.
- Что? - забеспокоился он, - что-нибудь не так?
- Да нет... Просто не укладывается в голове. Неужели это возможно? Ну, Свеаборг еще туда-сюда. Они там по очереди... А ты, то есть вы?.. Или ты?
- Я, - Оказал Сомов. - Теперь уже я.
- И как ощущения?
- Фантастические! Спорим до драки по любому поводу... Шучу, разумеется. В общем, ничего особенного, как выясняется. Образовалось нечто среднее, хотя, разумеется, жизненный опыт и, так оказать, духовный багаж... Калуца меня истязает, враг, все пытается обнаружить задатки гениальности или чего-то сверхинтеллектуального.
- И обнаруживает?
- Редко. Дело в том, что ему не с чем сравнивать. Он неплохо знал старшего Сомова, а вот младшего - не успел... И теперь локти кусает.
- Послушай, - взмолился я, - ну ты бы хоть на пальцах объяснил, как вы это сделали?
- Не могу.
- Враг! - сказал я.
- Ну что ты... Ни в коем случае! Я бы с открытой душой и легким сердцем, но, во-первых, я и сам толком не понимаю, как это удалось - так, внешний антураж и кое-какие обрывки ученых бесед между Шеффилдом и Калуцей. А во-вторых, - Сомов сделался серьезен, - ты ведь, наверное, понимаешь, что все наши делишки очень плохо вписываются в существующее законодательство об охране прав личности. И до тех пор, пока не появится правовая база, допускающая такого рода вещи, я не имею права даже вякнуть о технологии нашего эксперимента. И не вякну - не проси. Завтра целая орда бородатых юношей начнет уединяться с целью познания тайн психики. Ты этого хочешь? Я не уверен, что эксперимент легко воспроизводим, но вот Калуца мне сказал, что такого рода вещи случались и раньше, только те индивидуумы, которые.., ну, ты понимаешь.., они сочли за благо не афишировать... Например, в этом плане очень подозрительными кажутся некоторые исторические личности - Леонардо да Винчи или, скажем, тот же Эйнштейн. Да и Христос на подозрении...
- Но ведь шила в мешке не утаишь!
- Это понятно. Но ведь надо успеть изобрести какие-нибудь тормоза. Чтобы общество могло контролировать... Откуда ты знаешь, может быть, я для него опасен.
- А ты? Сам-то как думаешь?
- Да черт его знает! Пока, вроде, не заметно. Но на всякий случай у меня в воротнике зашита ампула с ядом.
- Шутник! - буркнул я.
- Шутник.., - повторил Сомов рассеянно. - Шутки шутками, но у меня действительно в столе лежит инъектор с изрядной дозой снотворного. Калуца велел в случае чего не дразнить гусей. И Маришу проинструктировал.
- А она.., она в курсе?
- Разумеется. Приятель твой - молодец. С Маришей все было непросто.
- Я передам, - пообещал я.
- Этого и боюсь. Догадливы все стали не в меру. И особенно в вашем ведомстве. Тут недавно со мной связывался один... Рыжий такой, бодрый.
Я насторожился.
- Рыжий? У нас нет рыжих. Одни серые.
- Ну, тогда разберитесь, кто он такой. По-моему, ирландец. Спиридонова вспоминал и тебя тоже, в контексте... Что, не ваш?
- Н-нет, - пробормотал я. - Слушай, Сомов, надо быть разборчивее в связях!
