— Да, сеньор Лоранс. Если я не ошибаюсь, белая рыба, которую использовал шеф-повар для приготовления Pastel de Pescardo, удивительно похожа на земную камбалу.
Пьер Лоранс осторожно попробовал предложенное блюдо. Затем он сказал главному официанту:
— Все имеют выходной день. Без сомнения, у вашего повара сегодня выходной. Возможно, он серьезно болен. Может быть, даже при смерти. Марта! Елена!
Он поднялся из-за стола.
Марта и Елена, хорошо знавшие его привычки, не теряли даром времени. Пока он говорил, они быстро ели. После вторичного окрика они тоже поднялись.
Испанское лицо главного официанта исказилось от отчаяния. Все присутствующие наблюдали как известный на многих планетах повар, направился к выходу, а его жена и дочь последовали за ним.
Пьер Лоранс задержался возле стола Дорна Хорстена и заглянул в его тарелку.
— Ну разве это испанская flan?
— Я думаю, да, — доктор для верности заглянул в меню и подтвердил: — Да, flan.
— Дорогой доктор, вы рискуете отравиться. Окажите нам честь, отобедав вместе с нами в нашей комнате. Мы никогда не путешествуем без некоторых запасов. И среди них имеются несколько бутылок шамбертена — настоящего, из Нормандии. А также одна или две бутылки «Мартеля» многолетней выдержки. Уверяю вас, обед будет гораздо лучше, чем эта псевдо-flan.
— О'кей, — согласился доктор, заметив, как Марта подмигнула ему.
— Очень хорошо, весьма вам благодарен. Значит, настоящий, несинтетический коньяк? Это звучит заманчиво.
Войдя в номер, Пьер бросил взгляд наверх, затем взглянул на Елену и на Дорна, в то же время продолжая говорить что-то об угрях, треске и огурцах.
— Алле-оп, — крикнула Елена.
Доктор поднял ее и подбросил вверх так, что она чуть не коснулась потолка. Приземлившись, она сказала:
— Все в порядке.
Лоранс прекратил говорить о недостатках снабжения на Фаланге и посмотрел на часы.
— О'кей, — сказал он. — Пятнадцать минут.
Затем он продолжил свой монолог, говоря так, чтобы было слышно в холле за дверью.
Доктор Хорстен подошел к окну, открыл его и прыгнул вниз.
— Я никогда не привыкну к этому, — сказала Марта.
Елена залезла на подоконник и посмотрела вниз:
— На самом деле, ничего страшного. Всего четыре этажа, да еще и мягкий газон внизу. И еще учти, что он с планеты с высокой гравитацией.
И прыгнула вслед за ним.
Марта снова глубоко вздохнула.
Внизу доктор подождал свою маленькую партнершу и, взяв ее на руки, быстро зашагал в сторону ближайшей окраины Нуэва Мадрида.
Хорстен торопился. Они должны вернуться прежде, чем их отсутствие обнаружится.
— Я надеюсь, мы найдем то, что видели. Хотя и сомневаюсь в успехе.
— Ты думаешь, что я глупая, ты, большой простак.
— Нет, — сказал доктор Хорстен, — я не думаю, что ты глупая. Но я определенно рад, что ты именно такого размера.
— Почему? — подозрительно спросила Елена.
— Потому что, если бы ты была моего роста, я попросил бы тебя выйти за меня замуж.
— Фу, переросток!
— Ну ладно, лучше смотри по сторонам. Ни одно другое здание не может выглядеть так угрюмо и мрачно. Ты е помнишь, что Марта говорила о том, как узнать это окно?
Вскоре они нашли место, с которого Марта осматривала здание.
— Как ты думаешь, там есть охрана? — спросила Елена.
— Конечно. Это одно из немногих светлых окон в здании. А в этом крыле только оно и светится.
Хорстен задрал голову, изучая ситуацию:
— Я надеюсь, они не часто проверяют его. Думаю, что мне это удастся, — продолжил он. — Притяжение здесь слабее, чем на Земле. Вот только я не смогу попасть в это окно, если там будет вооруженная охрана. Они схватят меня раньше, чем я смогу что-нибудь сделать.
— Трусишка, — сказала Елена. — Ты хочешь возложить драку на плечи маленькой девочки.
— Да ладно тебе, — сказал Хорстен, примеряясь к стене. — У тебя есть идеи получше?
— Нет, — ответила она. — Алле-оп!
Она сильно оттолкнулась от земли и в немыслимом прыжке схватилась за железный подоконник, затем подтянулась забралась внутрь.
Комната была довольно просторной. Через несколько секунд она выглянула и сделала очень древний жест: круг из большого и указательного пальца. Хорстен быстро полез по стене. Затруднение вызвал лишь железный бордюр вокруг окна, но Хорстен успешно преодолел и его. Вскоре он оказался на полу комнаты. Елена стояла возле окна, сжимая в правой руке кастет.
— Где ты пропадал столько времени, медлительный олух?
Хорстен оглядел комнату. Она была прекрасно отделана. Затем он перевел взгляд на человека, растянувшегося на полу.
— Что ты с ним сделала? — спросил он.
— Ничего страшного, — ответила Елена.
— Хотел бы я знать, когда он теперь очнется, — пробормотал Хорстен. Он опустился на колено и потряс лежащего фалангиста за плечо.
Через несколько секунд его глаза раскрылись. Он обвел мутным взглядом Елену, Хорстена. После этого его рука метнулась к оружию, валявшемуся рядом. Доктор Хорстен перехватил его и взял оружие. Это был длинноствольный пистолет, калибра 9 миллиметров, такого старого образца, что на Земле ему было бы уготовлено место разве что только в музее. Хорстен завязал ствол в узел и вернул оружие охраннику.
Затем он нежно спросил:
— Где документы следствия по делу землян?
Фалангист выпученными глазами уставился на искореженный ствол.
— Пожалуйста, сеньор, ведь вы же не хотите, чтобы я… — Хорстен многозначительно не закончил предложения.
— Нет. Нет-нет. Я не знаю, чего вы хотите. Но это невозможно.
— Что невозможно?
— Я не знаю шифр.
Хорстен снова взял в руки пистолет и превратил его в подобие сухого бисквита, который немцы подают к пиву. Лицо охранника исказил ужас.
— Простите, я не расслышал, что вы сказали? — снова мягко спросил Хорстен.
Охранник глотнул и выдавил из себя:
— Это высший секрет правительства каудильо.
Хорстен поднялся на ноги, презрительно глядя на фалангиста. Елена, расхаживавшая во время всего разговора по комнате, подошла поближе.
— Мы должны обезвредить его, — пробормотал ученый. Он наклонился и нанес короткий удар в челюсть. Глаза фалангиста закрылись.
— Найди какую-нибудь проволоку или веревку. Надо связать его.
Елена тут же принесла телефонный провод и они надежно связали охранника.
Через некоторое время тот очнулся настолько, что смог различить фигуры напавших на него: человек с шестисотфунтовым сейфом под мышкой уходил прочь, держа на плечах маленькую девочку.
