Да, было о чём подумать, и Маргарет никак не могла выбрать верный путь, глядя на уплывающий внизу караван.
Фигура на вершине холма снялась с места, нырнула вниз и полетела над впадиной меж двух вершин. Она ушла в сторону от караванных путей, выбрав извилистую дорогу ближе к северу, среди безжизненных горных перевалов. Она летела, как летают хищники — стригущей тенью, скользящей по выжженным бокам гор. Только лисы да шакалы видели её, только тушканчики да мыши пугливо прятались при виде безмолвно несущегося силуэта с раскинутыми руками, на которых трепетали, словно крылья, рукава.
Так будет лучше — прибыть на побережье и там уже искать переправы. При ней есть небольшой запас монет, который она взяла в сокровищнице — для царицы Савской нет запоров в её дворце. Глядя на закрома, заполненные чеканной монетой, золотыми самородками, сундуками с драгоценными камнями, чёрным деревом, слоновой костью, царскими коронами, драгоценными тканями, кораллами, она поняла, какие масштабы приняло правление Лилит — демоницы, высасывающей Сабею, как лимон.
Этих денег Маргарет хватит, чтобы оплатить переправу через море — кому какое дело, зачем отправилась странница в скромном одеянии в Офир. Что будет там — ей неизвестно.
Покрывало скрывало её глаза, а склонённая фигура прятала и лицо, и очертания, которые позволили бы признать в ней молодую женщину. Несколько слов, монеты, скользнувшие со звоном из ладони в ладонь, и она получила доступ на грузящийся корабль. Большие, тяжёлые, чеканные кружки с изображением царицы Савской позволили подлинной царице вернуться к тем местам, где она когда-то родилась — в тот сакральный город, откуда царица Савская начала покорять мир. Отсюда Маргарет начала путешествие к тайне своего происхождения. К своей первой жизни, к своей подлинной личности, к царице Савской, которая столько лет молча спала в её затменной памяти.
Окончилась долгая погрузка, отплыли обратно к поселению лодки, перевозящие добро. Улеглась суета, возникшая при распределении мест — пассажиры размещались, согласно своим рангам — кто побогаче, тот и лучше. Бедные пассажиры устроились, сбившись в кучу на корме. Всё место занимали огромные тюки. Было лишь место повыше для капитана судна, да возле мачты устроился под навесом купец. На носу же судна, у самого форштевня, сидела молчаливая женщина, тщательно закутанная в покрывала, которые скрывали её лицо, оставляя видимым лишь подбородок. Она не говорила ни с кем ни слова. Купец перестал кидать на неё игривые взоры, и гребцы перестали ею интересоваться. Корабль поднял паруса и двинул, повинуясь дружным гребкам вёсел, через неглубокое Красное море, минуя россыпь безлюдных островов, на которых гнездилось множество птиц.
Дорога, хоть и была недолгой, но очень утомительной. В тесноте плоскодонного судна, не имеющего палубы, не было никакой возможности уединения. Уставшие люди покидали свои места и шатались среди тюков, вызывая ругань купца, который поэкономил на переезде, позволив взять пассажиров. Ругались и гребцы — брань так и стлалась над скамьями, восходя, словно дурной фимиам, над потными телами. Купец тревожился и всё оглядывался по сторонам, выглядывая пиратов. Одна лишь фигура молча сидела на носу, глядя из-под покрывала в море.
Никто не видел, как душными ночами она выскальзывала из-под своего серого покрывала и под храп гребцов и трепет паруса скользила в море. Удобств на паруснике не имелось никаких, и все свои человеческие нужды люди справляли прямо друг перед другом, лишь уходя для этого на корму. Сколько раз во время этого тоскливого пути она хотела бросить всё и взмыть над морем, вызывая суеверный ужас и похотливого купца, и капитана, и пассажиров, и гребцов. Но терпела, ожидая конца этого недолгого плавания.
Но всё кончается, кончилось и морское путешествие царицы Савской, скрытое от истории и скрытое от любого человеческого взора. Корабль миновал группу островов, покрытых зеленью, и причалил к плоской прибрежной равнине, которая тянулась вдоль берега Офира. Там было людно, имелось большое поселение, в котором обычно нанимали носильщиков, верблюдов, лошадей, мулов.
Суета выгрузки тут же охватывала всех, кто прибывал на этот берег. Все ехали сюда по делу, все знали, куда следовать, где что взять — всё решали деньги. Бедняки-пассажиры тут же нанялись к купцу носильщиками. Это были морские ворота Аксума — порт Зулис. От Зулиса вдоль мелкой реки Атбар начинались караванные пути, которые вели в самых разных направлениях. Купец вёз свои товары в район Среднего Нила, в Мероэ.
Перед Маргарет опять встала задача — искать ли Аксум самостоятельно или снова присоединиться к каравану. Она ходила в сомнении по берегу и смотрела, как грузятся караваны. Ей не хотелось снова окунаться в атмосферу медленного продвижения по горным дорогам, потому что далее начиналось восхождение на Эфиопское нагорье.
— Эй, чего ходишь? — игриво спросил её купец, который уже взобрался на своего верблюда. — Всё смотришь чего-то. Ждёшь кого?
— Я никого не жду. — неохотно отозвалась Маргарет. — Мне надо в Аксум.
— Красивая женщина, а платишь деньгами. — удивился купец. — Хочешь, довезу?
Она смотрела на него и смеялась про себя: к ней пристают, как к обыкновенной потаскушке, каких полно в портах.
— Думаешь воспользоваться мною? — насмешливо спросила Маргарет, видя, как заблестели его глазки. — Напрасные надежды. Я посвящена божеству.
— Это какому же? — встревожился купец.
— Чёрной Луне. — не подумав, брякнула Маргарет и тут же с удовлетворением увидела, как побледнели его жирные щёки.
— То-то я смотрю: т-ты ни с кем не говоришь! — пролепетал купец и тут же усомнился: — А чем докажешь? Может, врёшь?
Тогда Маргарет приподняла покрывало и взглянула на купца уже в упор. Он некоторое время смотрел, оцепенев, потом проронил осипшим голосом:
— Прости, госпожа, я… я не знал.
Торговец сполз с верблюда, предоставив ей своё место под зонтом, а сам куда-то улетучился.
Прекрасно, она прикрывается своим врагом. Очевидно, облик Лилит, ложной царицы Савской, всем известен. Так что, показывая своё лицо, Маргарет рискует в любой момент напороться на её агентов, и выгода этого сходства гораздо меньше, чем опасность от него.
Караван тронулся в путь, поднимаясь вдоль реки по склонам гор, по извилистым тропам, местами переходя провалы по навесным мостам. Вокруг причудливо играла красками жизнь. В восторженном изумлении Маргарет смотрела на удивительное чудо Офира — террасированные склоны гор. Вот когда ещё взяла место эта фантастическая форма ирригации! Широкие уступы сбегали с гор, словно тягучий зелёный мёд. Издали склоны казались глубоко-бархатными, верхушки их утопали в пальмовых рощах. Местами встречались рощи сикомор, финиковые деревья, акации. Во множестве встречались мартышки, шумели, кричали, летали виды самых разных птиц.
