Владимир Рыбин - Здравствуй, Галактика! (сборник)

— Гражданин! — крикнул он, обрадовавшись объявившемуся поводу для знакомства. — Вы обронили!..

Но гражданин вдруг куда-то исчез.

На земле лежал бумажник из тисненой кожи. А в нем тяжелая пачка сотенных в банковской упаковке.

— Гражданин! — теперь уже властно крикнул младший лейтенант.

С бумажником в руке он добежал до угла и никого в переулке не увидел. Только заблудшая дворняга, поджав хвост, опрометью бежала посередине дороги.

Бумажник — это было уже серьезно, это не любовные фигли-мигли, не прыгающая через забор Нюра, даже не марширующий мундир. Все можно было принять за галлюцинации. Доложи об этом начальнику, тот бы только покачал головой: «У вас это от переутомления на почве перегрузки мыслительных центров детективной ерундой». Но бумажник! Никогда еще Чуприн не держал в руках таких денег, да и был уверен, начальник тоже. Такие деньги могло носить с собой или очень ответственное лицо, или жулик. В растерянности Чуприн прислонился к фонарному столбу и… отскочил. Столб был горячий…

— Вы не увлекаетесь фантастикой? — спросил начальник, когда Чуприн в самых осторожных выражениях доложил ему об исчезновении черного гражданина. — Есть такой закон: ничто в природе не исчезает бесследно.

— А он и не бесследно, — обрадовался Чуприн. — Столб горячий оказался.

— Ну и что?

Это был всем вопросам вопрос, и начальник знал его магическую силу. Когда хотел остановить бурную фантазию своих подчиненных, спрашивал заинтересованно: «Ну и что?» И подчиненные сразу свергались с небес на землю, к фактам и точным доказательствам.

Чуприн растерянно пожал плечами и сразу вспомнил, что точно так же прошлой ночью пожимала плечами его тужурка. И почему-то расстроился. А потом рассердился на себя, решил, что завтра, если увидит Нюру или того черненького, или еще кого подозрительного, то уж не даст себя облапошить, а сразу в свисток и — «Давайте пройдемте!». Иначе придется признать, что все это галлюцинации, и проситься на медкомиссию.

С этой решимостью он шел домой по пустынной, как и вчера, улице, шел прислушиваясь, ожидая снова услышать шаги таинственного преследования. Но ничего не услышал, улица была обычной. И тужурка на этот раз не танцевала на стене, и никто не горланил под окнами, и сон был, как всегда, спокойный, по принципу «лег — встал». Лег вечером, встал утром бодрый и свежий, без какой-либо чертовщины и пугающих сновидений.

«Видно, и в самом деле почудилось вчера», — с горечью думал Чуприн, прикидывая, как получше сказать начальнику о своих видениях. С мыслью о медкомиссии он уже смирился, ему нестерпимо было думать, что товарищи начнут поглядывать на него с опасливым любопытством, как на человека, у которого не все на месте.

В этот день Чуприн изменил свой обычный маршрут и, заступив на пост, прежде всего пошел к Нюре. За прилавком он увидел другую продавщицу. Такое и прежде бывало, но теперь неизвестно почему обеспокоило его.

— А где же ваша подружка? — как можно спокойнее спросил он, перегнувшись через конфетные горы на прилавке. Он всегда так спрашивал, и всегда Нюрины подружки томно закатывали глазки и говорили, что подружка выбежала на минуточку, что сейчас она явится, раз явился он. Однако на этот раз получилось по-другому. Продавщица испуганно взглянула на него и почему-то посмотрела на потолок.

— Горе-то какое! У нее мать при смерти, телеграмма пришла.

— Когда?

— Что «когда»?

— Когда телеграмма пришла? — рассердился Чуприн.

— Да вчерась же, как вы были, так следом за вами сразу.

— И что она?

— Кто?

— Да Нюра же?

— Уехала. Взяла отпуск на неделю и уехала.

— А кто принес?

— Чего?

— Телеграмму! — заорал Чуприн.

— Человек, — обиделась продавщица. — С почты. Черненький такой…

— Черненький?! Плащик коротенький? С палкой?

— Ну.

— Ага! — торжествующе воскликнул Чуприн. — Вы его видели?

— Видела. Тоже спросил: «Где же ваша подружка»?

В груди у Чуприна что-то заныло, как перед трудным экзаменом на юрфаке. Значит, никакая не галлюцинация этот черненький, значит, в самом деле вчера он прохаживался с Нюрой и все объясняется просто: они сбежали, а он прошляпил.

— Ну погоди же! — угрожающе сказал Чуприн и вышел на улицу. На улице было тихо и солнечно. Он подергал себя за ворот рубашки, чтобы остудить вспотевшее горло, тоскливо осмотрелся, больше всего желая, чтобы именно сейчас подошла к нему очередная старушка с просьбой перевести через улицу. Но все было не как вчера: старушки сами бодро шагали через дорогу, малыши катались в бульварчике, не помышляя нарушать правила движения, все люди были как люди — спокойные, трезвые, занятые.

Помаявшись возле магазина, Чуприн пошел по улице к окраине, называвшейся его милицейским постом. И вдруг вспомнил про знакомого пенсионера Ивана Ивановича и про таинственные звездочки. Это было какое-никакое дело, которое могло отвлечь от тяжких раздумий. Он прибавил шагу и еще издали увидел Ивана Ивановича. Тот, как обычно, сидел на своей скамеечке, только был почему-то в галошах на босу ногу.

— Фантастику не читаете? — спросил Иван Иванович точно так же, как вчера начальник.

— Не читаю, — сердито ответил Чуприн, подумав, что начальник, узнай он обо всех его мытарствах, мог сказать и не такое.

— Зря, а я балуюсь.

— Вы?

— Чего такого?

— Так прежде вроде…

— Все течет, все изменяется, — назидательно сказал Иван Иванович и поднял палец. — В одну реку нельзя войти дважды…

Чуприн с удивлением смотрел на Ивана Ивановича, заговорившего вдруг таким мудреным языком, да еще на «вы».

— …Так вот, значит, я и говорю: вчера не читал, а сегодня читаю. Вот. — Он вынул из кармана книжку, удивив Чуприна очередной несуразностью: книга толстая, а в кармане лежала, не оттопыривалась и выпала как-то сразу, не зацепившись никаким углом. — Любопытное это произведение. Хотите послушать?

— Давайте, — вздохнул Чуприн, поглядывая на черный палец трубы, уставившейся на одинокую тучку в небе.

— Вы на трубу не глядите. Сегодня там ничего интересного не будет.

— А вчера было?

— Вчера было, а сегодня не будет.

— Вы почем знаете?

— В книжке написано. Если разобраться, все, что есть и будет, все уже было. Вот тут, — он постучал пальцем по твердой обложке, но стук вышел каким-то мягким, словно обложка была из ваты, — тут говорится как раз о таком случае: был всеми забытый заводик, где обосновались…

— Бандиты? — спросил Чуприн.

— Обосновались пришельцы из другого мира. Просверлили они землю и устроили рудник, стали добывать эрбу…