Помолчав, Конан спросил:
- Тогда почему же ты не боишься?
- Потому что я вообще никого не боюсь, - просто сказал мальчик. - Но ты страшный, - добавил он, кивая, словно хотел утешить "оборотня".
Киммериец разразился хриплым хохотом. Белые зубы заблестели на его почерневшем лице.
- Ну хорошо, - сказал наконец Конан. - Подойди к окну и открой ставень. Немножко открой, так, чтобы выглянуть в щелочку.
Мальчик повиновался. Скрестив ноги, Конан ждал. Наконец мальчик тихо притворил ставень и обернулся к киммерийцу. Конан увидел, что лицо ребенка побледнело и он крепко сжал губы.
- Что ты видел? - спросил Конан.
- Два волка на снегу перед нашим домом рвут на части труп человека, тихо ответил мальчик. - Боги, что происходит? Кто вы?
- Они гнались за мной и моим спутником. Он, как ты видел, мертв. Я бы не отдал его оборотням живым, можешь мне поверить.
Мальчик присел на корточки и заглянул Конану в глаза своими ясными детскими глазами.
- Я вам верю, - прошептал он.
Они разговаривали так, словно стариков вовсе не было в этой комнате. Вдруг мальчик вспомнил о них, повернулся и небрежно распорядился:
- Ну, что вы стоите? Принесите горячей воды, полотна для перевязки, вина, хлеба! Шевелитесь!
Старики засуетились, женщина куда-то убежала. В глазах Конана мелькнуло любопытство. Значит, хозяин дома - этот мальчик, а остальные просто слуги?
- Утром оборотни уйдут, - продолжал Конан. - И я тоже покину ваш дом. Но мне обязательно нужно задержаться здесь до рассвета. Я должен остаться в живых, чтобы отомстить. Если кто-нибудь из вас попытается выгнать меня, я буду вынужден убивать.
- Вы останетесь сколько захотите, - спокойно сказал мальчик. Убивать никого не нужно. Здесь достаточно моего слова.
Конан увидел, как пожилая женщина вносит ушат с горячей водой и бросает в сторону пришельца опасливые взгляды.
- Умой его, - приказал мальчик служанке.
Женщина сделала несколько шагов, выронила тяжелый ушат, едва не расплескав кипяток на ноги, и в голос расплакалась.
- Я боюсь господин граф, не заставляйте меня!
- Отпусти слуг, - сказал мальчику Конан. - Я ведь не калека, могу и сам умыться.
Крякнув, киммериец поднялся на ноги. Слуг как ветром сдуло. Конан, по правде говоря, никогда толком не понимал, на что нужна прислуга. Только путается под ногами и причитает, когда не просят. По простодушному мнению варвара, если человек не в состоянии сам одеваться и умываться, то его следует просто добить из милосердия, дабы не обременял других и не отягощал своей души напрасными терзаниями.
Когда Конан, кое-как смыв с себя кровь и копоть, жадно пил вино из широкогорлого кувшина, мальчик снова выглянул в окно. Волки исчезли, оставив после себя изрытый следами снег и изуродованное тело Гунастра.
- Они ушли, - сказал мальчик, оставив ставень открытым. - Почему же они гнались за вами?
- Потому что я знаю, кто они, - ответил варвар. - А тебе этого лучше не знать. Незачем лишний раз произносить имя того, с кем совсем не хочешь встречаться. - Киммериец поднялся, отставил пустой кувшин и положил тяжелую руку на плечо мальчика. - Ты храбрый малыш, и из тебя вырастет хороший воин. Я так думаю. Если ты и вправду хозяин в этом доме, постарайся сделать так, чтобы слуги не очень болтали о том, что было нынешней ночью. И сам помалкивай, хорошо?
Мальчик кивнул.
- Не сомневайтесь. Да хранит вас удача. Хотел бы я быть постарше, чтобы называть вас другом.
Киммериец засмеялся.
- Будь ты постарше, я бы просто перерезал тебе горло.
- Почему? - поинтересовался ребенок, не выказывая ни малейшего страха.
- Потому что терпеть не могу гиперборейцев, будь они неладны, - был искренний ответ. - Прощай, малыш, и будь здоров.
Растрепав светлые волосы гостеприимного хозяина, Конан легко сбежал по винтовой лестнице и приоткрыл дверь на, улицу. Навстречу ему хлынул поток света. Вставало солнце.
16
"Гладиаторскую казарму с имеющимся в ней оружием, как тренировочным, так и боевым, а также дом, расположенный на улице Медников, оставляю единственному человеку во всей Халога, о котором точно знаю, что он не угробит мое дело и с пользой употребит нажитое мною за долгие годы добро", - читал скучным голосом глашатай Совета Старейшин завещание Гунастра.
Глашатай был единственным человеком в Совете, который умел читать. Поэтому слушали его с величайшим вниманием.
Тело Гунастра, изуродованное чудовищными клыками, нашли на рассвете и доставили в казарму, где слуги, причитая, кое-как попытались придать ему благопристойный вид. Арванд, бледный как смерть, издали наблюдал за их работой. Он никогда не думал о том, что Гунастр может умереть. О разлуке с суровым стариком ванир подумывал уже давно, но всегда в его мыслях это выглядело отъездом, прощанием. Арванд вдруг понял то, чего не осознавал прежде: он был очень привязан к Гунастру.
Мучила его и еще одна мысль. Упрямый и вредный, содержатель казармы так и не освободил своего помощника. Участь рабов, оставшихся без хозяина и не переданных по наследству, была известна: их прибирали к рукам городские власти. А уж что прилипло к ладоням членов Совета, то никогда уже не отлипало. Когда с Арвандом заговорил об этом один из халогских аристократов, некогда бравших у него уроки фехтования, ванир с деланным безразличием зевнул.
- Значит, устрою побег, вот и все.
Молодой аристократ поглядел на него с неожиданным любопытством.
- Так ведь тебя схватят и казнят, Арванд.
Ванир пожал плечами.
- А может так статься, что я перегрызу им глотки и вырвусь, - еще более равнодушным тоном предположил он.
На самом деле Арванду было далеко не все равно, в чьи руки он попадет. В том, что придется организовывать такую рискованную и неинтересную вещь, как побег, ванир почти не сомневался. И заранее уже набирался решимости, подыскивал союзников, мысленно перебирая гладиаторские лица, прикидывал, какой маршрут предпочесть. Эти думы почти вытеснили печаль по Гунастру.
Но теперь, слушая, как глашатай зачитывает завещание, Арванд до конца осознал тот факт, что старик мертв.
- "...и с пользой. Все это имущество пусть будет передано моему наследнику, Арванду из Ванахейма, которого я усыновил..."
- Что?! - невольно вскрикнул Арванд.
Глашатаи бросил на него недовольный взгляд и продолжал читать:
- "...усыновил по всем установленным правилам перед идолом Игга в Похьеле, совершив при том жертвоприношение молодого козленка". - Глашатай оторвался от свитка и добавил: - Документы об этом имеются здесь же.
- Простите мое любопытство, - заговорил Арванд осипшим голосом и вдруг понял, что от волнения весь дрожит, да так, что зубы постукивают. Но мне, как человеку заинтересованному, да будет позволено узнать, когда были составлены эти документы?
