С расстояния в пять километров уже можно было рассмотреть детали конструкции башни — рабочий помост и эфемерную защитную сетку, установленную в качестве подачки общественному мнению.
А потом все это потеряло смысл. За два километра до цели двигатели заглохли намертво. Капсула даже соскользнула на несколько метров вниз, прежде чем Моргая успел пустить в ход тормоза.
Однако, к его удивлению, голос Кингсли звучал довольно спокойно.
— Еще не все потеряно. Дайте аккумулятору десять минут отдыха. У него еще остался какой-то запас мощности.
Это были самые долгие десять минут в жизни Моргана. Хотя он мог сократить их, ответив на отчаянные мольбы Максины Дюваль, у него не осталось на разговоры ни капли душевных сил. Он был искренне огорчен, но надеялся, что Максина его поймет и простит.
Правда, он обменялся несколькими фразами с водителем-пилотом Чангом. Тот сообщил, что пленники башни чувствуют себя удовлетворительно и с нетерпением ждут его прибытия. Они по очереди смотрят на него через иллюминатор воздушного шлюза, и им просто не верится, что он, возможно, так и не преодолеет ничтожного расстояния, разделяющего их сейчас.
Морган дал аккумулятору лишнюю минуту — на счастье. К его облегчению, двигатели активно включились, и «паук» снова пополз вверх, но в полукилометре от башни снова остановился.
— Еще одна попытка, и все будет нормально, — бодро сказал Кингсли. Однако на этот раз уверенность друга показалась Моргану несколько вымученной. — Простите за все эти задержки…
— Еще десять минут? — безропотно спросил Морган.
— Боюсь, что да. И примените пол-минутные импульсы с интервалом в минуту. Таким путем из аккумулятора будет извлечено все до последнего эрга.
«И из меня тоже», — подумал Морган. Странно, что КОРА так долго молчит…
Поглощенный мыслями о «пауке», он совершенно пренебрег собой, начисто забыв о тонизирующих таблетках и о фляжке с фруктовым соком. Приняв дозу того и другого, он почувствовал себя гораздо лучше и теперь мечтал об одном — как бы передать свои лишние калории умирающему аккумулятору.
Последнее усилие. Неудача немыслима, ведь он так близок к цели! Судьба не может быть настолько несправедливой — ведь осталась какая-то сотня метров…
Однако сколько самолетов, благополучно перелетев океан, врезалось в землю у самой посадочной полосы? Сколько раз отказывали механизм или мышцы, когда оставалось преодолеть последние километры? Так по какому праву ждет он иной судьбы?
Капсула рывками поднималась вверх, словно издыхающий зверь в поисках последнего прибежища. Когда аккумулятор окончательно иссяк, Моргану показалось, что основание башни заполнило собою полнеба.
Но до нее все еще оставалось двадцать метров.
49. ТЕОРИЯ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ
К чести Моргана, в тот отчаянный, безысходный миг, когда иссякли последние остатки энергии, он смирился со своей участью. Лишь спустя несколько минут его осенило, что стоит отпустить тормоза — и уже через три — часа он будет спокойно спать в постели. Никто не поставит ему в вину неудачу экспедиции — он сделал все, что было в человеческих силах.
Некоторое время он с яростью смотрел на недосягаемый квадрат, осененный тенью «паука». В голове вихрем проносились планы, один безумнее другого. Если бы, например, с ним была его верная рулетка… Все равно он никак не смог бы забросить ее в башню. Если бы у несчастных был скафандр, кто-нибудь мог спустить к нему канат — но все скафандры сгорели вместе с транспортером.
Конечно, если бы это была теледрама, а не живая жизнь, какой-нибудь герой или, еще лучше, героиня, мог благородно выйти из воздушного шлюза, бросить канат и, используя те пятнадцать секунд, в течение которых у человека, очутившегося в вакууме, еще продолжает действовать сознание, спасти остальных. О мере отчаяния Моргана можно судить по тому, что он какую-то долю секунды обдумывал даже эту возможность.
С того времени, как «паук» признал себя побежденным в битве с силой тяжести, и до того, как Морган окончательно смирился с мыслью, что сделать больше ничего нельзя, прошло, вероятно, менее минуты. Потом Уоррен Кингсли задал ему вопрос, который в такой момент показался раздражающе-нелепым.
— Повторите еще раз дистанцию, Ван. Скажите точно, сколько вам осталось до башни.
— Какая разница? Допустим, световой год.
Земля на короткое время умолкла, потом Кингсли заговорил с ним тоном, каким обращаются к маленькому ребенку или тяжело больному старику.
— Разница огромная. Вы, кажется, упоминали о двадцати метрах?
— Да, что-то около того.
Невероятно, однако несомненно. Уоррен с облегчением вздохнул. В его голосе даже прозвучала радость:
— А я-то все эти годы воображал, будто вы действительно Главный инженер проекта. Предположим, что это ровно двадцать метров…
Восторженный вопль Моргана прервал его на полуслове.
— Ну и болван же я! Передайте Сессуи, что я состыкуюсь через… через пятнадцать минут.
— Через четырнадцать с половиной, если вы верно определили расстояние. И ничто в мире вас не остановит.
Утверждение спорное, и Морган предпочел бы, чтобы Кингсли его не делал. Стыковочные механизмы иногда все же отказывают. А данную систему вообще никто еще не испытывал.
Провал памяти не особенно его смутил. В конце концов в состоянии сильного стресса человек может забыть номер своего телефона и даже дату рождения. А фактор, который теперь приобрел решающее значение, был до сих пор столь незначительным, что им можно было полностью пренебречь.
Итак, все это вопрос относительности. Он не мог добраться до башни, но башня могла приблизиться к нему — со своей непреложной скоростью два километра в день.
Когда собирали самую легкую часть башни, скорость ее движения составляла тридцать километров в день. Теперь, когда на орбите завершалось строительство самой тяжелой ее части, скорость спуска снизилась до двух километров. Этого вполне достаточно — у Моргана хватит времени проверить соосность стыковочных механизмов и мысленно прорепетировать свои действия за те ответственные секунды, которые отделяют завершение стыковки от момента, когда он отпустит тормоза «паука». Если слишком долго держать «паука» на тормозах, капсула вступит в неравную борьбу с движущимися мегатоннами башни.
Это были долгие, но спокойные пятнадцать минут — Морган надеялся, что они утихомирят КОРУ. Под конец все, казалось, пошло очень быстро, и в последний момент, когда на него начала опускаться тяжелая крыша, он почувствовал себя муравьем, которого вот-вот раздавит мощный пресс. Секунду основание башни находилось еще в нескольких метрах, спустя мгновение он ощутил и услышал толчок в стыковочном механизме.
