- Не балагань! - строго прервал меня Павлуша. - Вася и Федя - это мои друзья. Думаю, что они смогут нам помочь. Оба они - таланты-самородки. Вася - бывший каменотес, а теперь - ваятель ритуальных скульптур...
- Каких-каких скульптур?! - сделав восьмиугольные глаза, переспросила, решив, что ослышалась, Нинель.
- Ритуальных, - важно повторил Павлуша.
- То есть: памятников на могилки, - поспешил уточнить я.
- А Федя - это реставратор мебели, - сделав вид, что не услышал моей реплики, продолжал невозмутимый Павлуша.
- Это что же получается: Федя нам старые гробы отреставрирует, а Вася вытешет общий памятник на братскую могилу? - спросила Нинель, держась кончиками пальцев за виски.
- Ну зачем же? - вздохнул терпеливый Павлуша. - Вася с удовольствием нам поможет, его самого недавно посетили рэкетиры, так у них до сих пор в больнице выясняют, за каким чертом они полезли под паровой молот? Так что Вася очень даже может нам пригодиться. А Феде я скажу, чтобы он принес с собой шкаф, я видел у него подходящий.
- Это что же, шкаф - нам с Арнольдиком вместо квартиры? - спросила вконец растерянная Нинель.
- Да что вы, Нинель Петровна! Не берите вы в голову, ерунда это все! - успокоил ее заботливый Павлуша. - Ну-ка, мужики, быстро убирайте со стола свою артиллерию, будем пить чай и завтракать, кто знает, когда теперь покушать придется. А я пока позвоню все же Феде и Васе.
Мы быстро собрали оружие, убрали газеты и помогли Нинель накрыть на стол.
Глава третья
- Черт! - скомкав очередной лист бумаги, следователь Козлов запустил его в старшего следователя Капустина. - Может ты мне объяснишь, Капустин, что творится вокруг вчерашней бойни на этой квартире? Почему такая странная установка - разрабатывать только одну-единственную версию: версию пьяной бандитской разборки? Тут же сразу возникает целый букет странностей и нестыковок, указывающих на возможность других версий. Хозяева, только что купившие эту квартиру, тут же бесследно исчезают. Трое из четырех убитых проходят по нашим картотекам. Но есть и другие отпечатки, и прочие признаки, указывающие на то, что в квартире находилось намного больше народа. Установлены точно отпечатки, принадлежащие двум криминальным авторитетам, к тому же с весьма солидными биографиями, которые не станут просто так глушить водку с мелкотой, вроде найденных убитыми бандюг. Прокуратура такжекатегорически запретила допросы и того, и другого авторитета. Единственный убитый, чья личность не установлена, зарезан профессионально, бритвой, что соответствует почерку Паленого, чьи отпечатки найдены в квартире. И несмотря на это, не дают санкции на задержание, обыск, даже на допрос.
Он вопросительно посмотрел на невозмутимого Капустина, который покивал ему, вроде как подбадривая.
- Ты продолжай, продолжай, Козлов, я тебя с интересом слушаю.
- Да что там продолжать! Там такие нагромождения! Один из убитых бандитов имеет множественные ранения штопором. Ты слышишь, Капустин?! Штопором! Ты когда-нибудь видел бандитские разборки, в которых перед тем, как перестрелять друг друга, бандиты тыкали бы один в другого штопором?!
- Я и не такое видел, Козлов. Ты продолжай, продолжай мыслить, чем еще порадуешь?
- Хозяин квартиры: фронтовик, ветеран, кавалер орденов и медалей, ученый-психолог, накануне дважды, - дважды! - попадает в милицию. Я проверил по сводкам. И при этом один раз он - бежит! И не просто бежит, а бежит, оказывая активное сопротивление и применяя технические средства! И в тот же день по его генеральной доверенности продают квартиру, а на следующий день он покупает себе новую, немного меньше, но зато - дороже! А знаешь, Капустин, на кого была генеральная доверенность, по которой была продана квартира? На одного из убитых бандитов, на некоего Вовика. Я не говорю уже про другие, более мелкие несоответствия и несообразности. И что ты можешь сказать по поводу всего этого, мой уважаемый старший товарищ и, в некотором роде, наставник и начальник?
- Молодой ты еще, Козлов. Темного там, действительно, многовато. Да и не удивительно, раз там Паленый нарисовался. А если уж Паленый из норы вылез, то где-то рядом, или чуть сверху, должен высовываться и сам Платон. А это уже более серьезно, чем все остальное, если лично он влез во что-то. У них для любых дел полно исполнителей, стоит им только пальцем пошевелить. Так что если они сами визит нанесли, то что-то тут не так. Люди эти более чем серьезные. Я Паленого до новых времен дважды сажал, Платона один раз, за последние пять лет я лично трижды Паленого задерживал по подозрению в убийстве.
- Ну и что? - заинтересовался Козлов.
- А ничего, - усмехнулся Капустин. - Подержали его, да и выпустили, с моими извинениями в придачу.
- Как же так?
- Да вот так, Козлов: то вещдоки пропали, то свидетели от своих показаний отказывались, то кто-то из свидетелей вообще пропал с концами. А то и вообще сверху прикрикнули дать отбой. Вот так-то. У них, сучьих детей, по верхам полно покровителей.
- Да они же маховые бандиты! Как же с ними наши шишки всякие связываться не боятся?! Такое же не скроешь!
- Ну, не скажи. Связываются с ними, и еще как связываются! И даже скрывать не собираются: у того же Паленого я сам, лично, удостоверение помощника депутата Государственной Думы извлекал, сам своими глазами видел. Вот посмотришь, Козлов, позвонят нам сверху и скажут, чтобы мы либо не слишком глубоко копали, либо совсем прикрыли бы это дело. Не дадут нам его как следует размотать. Если уж такие фигуры здесь засветились, не дадут...
И как бы в подтверждение раздался требовательный трезвон одного из аппаратов на столе Капустина, который немедленно показал глазами Козлову, чтобы тот послушал. Козлов поспешно схватил трубку:
- Следователь Козлов слушает! Так точно! Здесь. Передаю, - он прикрыл ладонью мембрану и шепотом сказал Капустину, передавая трубку и сделав большие глаза. - Из Генеральной прокуратуры звонят.
- Старший следователь по особо важным делам Капустин слушает. Да, да, слушаю я, слушаю. Так, так... Но позвольте! Есть же отпечатки пальцев, причем установленные. Как это так - ну и что?! Слушаюсь. Понял. Слушаюсь.
Он в сердцах грохнул трубкой по аппарату, который и без того был с трещиной в корпусе, заклеенном изолентой, вытер платком лоб и устало сказал Козлову:
- Черт! Ну, что я тебе говорил?! Паленый и Платон уже допрошены в прокуратуре. У них установлено неоспоримое, процентов так на двести пятьдесят, на триста, железное алиби...
- А как же отпечатки?
- А отпечатки эти деятели оставили две недели назад, когда приходили в гости к прежним хозяевам квартиры. Не на оружии же отпечатки остались.
