Поскольку при циклическом воспроизводстве потеря информации была минимальной, культурный рост порой шел невероятно быстро. С другой стороны, случались и периоды, когда накопившаяся ненужная информация становилась мертвым грузом и цивилизация развивалась черепашьими темпами.
Используя воду в качестве строительного материала, развивая технологии, в которых гуманоиды до сих пор не разобрались до конца, они готовились к длительному путешествию, уводящему за пределы тех миров, где родилась их цивилизация.
Прислушиваясь к разговорам старших, Пруфракс постоянно задавалась вопросом: каким образом гуманоиды все это узнали? Или все это не более чем научные гипотезы, чистая теория? А если кто-то действительно все это знает, то как бы его расспросить поподробнее?
— А она слабая.
— Почему это слабая?
— Есть знания, которые перчаточникам лучше обходить стороной. Вопросы, которые лучше оставить только высшему руководству.
— Думала ли ты, что, попав сюда, сможешь ответить на ее вопросы, наши вопросы?
— Нет. Нет. Узнай для начала обо мне… о нас…
За час до начала операции Пруфракс решила уединиться. На рейдере это было нетрудно сделать. Размеры корабля были таковы, что ястребы и члены экипажа терялись в его необъятных недрах. Было множество мест, где она могла смоделировать любую среду обитания, чтобы прогуляться пешком или поплавать. В ходе подготовки к операции она сталкивалась со многим таким, чего не понимала, чему ее не учили. Зачем они взяли с собой столько приборов и оружия — гораздо больше, чем понадобится им и даже их репродукциям? Их руководство на Мерсиоре требует, чтобы экипаж крейсера проявлял гибкость в решении боевых задач, и при этом обрекает бойцов блуждать в потемках. Почему? Собственное невежество угнетало Пруфракс, но особенно ее мучил вопрос: почему она невежественна?
Она плыла по холодным тоннелям, ей было немного не по себе от безмолвия и одиночества. Один из тоннелей, расположенный под углом к остальным, выводил к обшивке крейсера. Она некоторое время колебалась, исследуя его по всей длине своим локатором. И тут короткий сигнал «бип» предупредил ее, что где-то поблизости находится другой член экипажа. Больше всего Пруфракс удивило, что кто-то проявляет такое же любопытство, как и она сама. Ее старшие коллеги-ястребы и члены экипажа давно уже вышли из того возраста, когда хочется праздно бродить по кораблю — они считали это типично птичьей чертой. Пруфракс же привыкла к тому, что отличается от остальных, она даже втайне гордилась своими причудами. Вытянув вперед руки и отталкиваясь ногами — как она не раз проделывала в боевом скафандре, — Пруфракс стала подниматься по тоннелю.
Клубы зеленоватого тумана поглощали луч ее поискового устройства. Но Пруфракс догадывалась — тоннель прямой и не длиннее двухсот метров. Спустя некоторое время снова послышалось «бип», теперь уже погромче.
Наконец она рассмотрела впереди демонтированную орудийную башню. Так вот откуда туман — наполнитель башни распылился при перепаде давления. В башне сидел человек, от его опознавательного маяка исходило слабое фиолетовое мерцание. Он сидел и рассматривал звезды сквозь иллюминатор блистерного отсека. Почувствовав ее приближение, он развернулся и посмотрел на нее с полным безразличием. На вид это был ястреб — в боевой форме, высокий, худощавый, с каштановыми волосами, белесой кожей, большими глазами и зрачками настолько черными, как будто сквозь его голову она заглядывала в простирающийся за ним бескрайний космос.
— Подчиненный, — представилась она, когда их среды обитания слились.
— Вышестоящий. Что ты здесь делаешь?
— То же самое я собиралась спросить у вас.
— Тебе сейчас положено готовиться к бою, — сделал он внушение.
— Именно этим и занимаюсь. Мне нужно побыть одной.
— Да, пожалуй, — согласился он, снова поворачиваясь к звездному небу. — У меня такая же привычка.
— Вы больше не участвуете в боевых операциях?
— Нет. — Он покачал головой. — Меня перевели в исследователи.
Пруфракс едва скрыла восхищение. Талант бойца и талант исследователя сочетались редко — почти никогда.
— А какими исследованиями вы занимаетесь? — спросила она.
— Я здесь, чтобы сравнивать трофейные находки.
— После фазы нулевого угла мы вам мало оставим трофеев.
В таких случаях собеседник обычно отвечал: «Удачных попаданий» или еще что-нибудь ободряющее. Но сейчас исследователь промолчал.
— А зачем вам нужно изучать трофеи?
— Чтобы сражаться с врагом, нужно знать, что он из себя представляет. Невежество влечет за собой поражение.
— Значит, вы изучаете их тактику?
— Не совсем.
— А что же тогда?
— В этом пробуждении тебя ожидает настоящий бой. А потому я хочу кое-что тебе предложить. Ты будешь сражаться, как тебя учили, но при этом наблюдать за всем внимательно, а после боя приходить ко мне и рассказывать обо всем, что видела. А потом я отвечу на некоторые твои вопросы.
— Мне следует доложить о вас непосредственному начальству?
— Я обладаю соответствующими полномочиями, — сказал он.
Пруфракс никогда еще не обманывали, и сейчас у нее не было оснований заподозрить исследователя во лжи.
— Так ты будешь мне помогать?
— С удовольствием.
— А что тебе поручат?
— Атаковать сенексийских бойцов, а потом охотиться за отростками-индивидами и базовыми разумами.
— Сколько наших бойцов готовят для десанта?
— Двенадцать.
— Значит, объект будет крупный, да?
Она кивнула.
— Пока ты будешь находиться там, спроси себя: за что они воюют? Ты понимаешь?
— Я…
— Спроси себя, за что они воюют. Всего-навсего. А потом снова приходи ко мне.
— А как ваше имя?
— Это не так важно, — ответил он. — Ну а теперь иди.
Она вернулась в центр подготовки в тот самый момент, когда завыла сирена, — они входили в пористый космос. Ястребы старших рангов ходили вдоль шеренги бойцов, проверяя снаряжение и сообщая точки для ментальной ориентации.
Пруфракс с отвращением натянула на лицо сенсорную маску.
— Готово! — сказал старший ястреб. — Бой победы! — Он похлопал ее по плечу: — Удачи тебе.
— Спасибо, сэр. — Она нагнулась и стала залезать в скафандр.
Одиннадцать других ястребов, выстроившихся вдоль линии запуска, делали то же самое. Командиры и члены экипажа покинули камеру, и двенадцать красных лучей осветили запускающую трубку. Скафандры автоматически приподнялись и расположились в ряд, соприкасаясь с лучами. Силовые поля стали скручиваться, словно серебристая ткань в водовороте, а потом застыли, превратившись в пульсирующие стены, залитые холодным мерцанием. Накапливалась энергия для запуска.
