Харлан резко вырвал у него книгу, захлопнул ее И спрятал за спину.
— Что ты наделал? — взвизгнул Твиссел. — Ты же снова потерял его.
— Не волнуйтесь. Я знаю, где оно находится. Но прежде…
— Что прежде?
— Вычислитель Твиссел, нам еще осталось решить один небольшой вопрос. Вы сказали, что мне вернут мою девушку. Верните ее. Я хочу на нее взглянуть.
Твиссел удивленно посмотрел на Харлана: его редкие седые волосы в беспорядке торчали во все стороны.
— Ты что, смеешься надо мной?
— Нет, — резко ответил Харлан. — Мне не до шуток. Вы обещали мне, что все устроите… Может быть, это вы шутили? Вы дали слово, что мне вернут Нойс.
— Да, я обещал. Это решено.
— Тогда, покажите мне ее живой и невредимой.
— Но я все никак не пойму тебя. Я ведь не прячу твою девушку. Никто ее не трогал. Она все еще там, в далеком будущем, в том Секторе, который Финжи указал в своем донесении. Святое Время, я же сказал тебе, что она в безопасности.
Харлан почувствовал, как его нервы натянулись до предела. Он сдавленно произнес:
— Прекратите играть словами. Ладно, она в безопасности. Но мне-то что от этого? Снимите блокировку Времени в 100000-м.
— Снять что?
— Барьер. Капсула не проходит сквозь него.
— Ты мне ни слова не сказал об этом.
— Разве?
Харлан был крайне удивлен. Говорил он об этом или нет? Все эти дни ни о чем другом он не думал. Неужели он не сказал ни слова? Он никак не мог вспомнить. Им снова овладел гнев.
— Ладно, — жестко проговорил он. — Считайте, что я сказал вам об этом ТЕПЕРЬ. Снимите его.
— Но ведь это невозможная вещь. Барьер, непроницаемый для капсулы? Блокировка Времени?
— Вы что, хотите сказать мне, что не вы его поставили?
— Я не ставил его, клянусь Вечностью!
— Тогда… тогда… — Харлан почувствовал, как он бледнеет. — Значит, Колодцы заблокировал Совет. Они все знали и решили принять свои меры независимо от вас. Но тогда, — клянусь Временем и Реальностью! — пусть сами поищут это объявление, Купера, Маллансона и все, что останется от Вечности. Черта с два они что-нибудь найдут!
— Стой, стой! — Твиссел в отчаянии схватил Харлана за локоть. — Возьми себя в руки, мой мальчик. Подумай сам. Совет не ставил барьера.
— Кто же его поставил?
— Никто не мог поставить. Его нельзя поставить. Это невозможно теоретически.
— Значит, вы знаете не всю теорию. Но барьер все же существует.
— Я знаю больше всех членов Совета и утверждаю, что подобная вещь невозможна.
— Барьер существует!
— Но если это так…
И Харлан вдруг заметил в глазах Твиссела такой ужас, какого не было даже в тот момент, когда он впервые услышал, что Купер послан не в то Столетие и что Вечности угрожает гибель.
Погруженный в свои мысли, Эндрю Харлан рассеянно следил, как подвигается работа. Работники вежливо не замечали его, потому что он был Техником. В обычных обстоятельствах Харлан даже не взглянул бы в их сторону, так велико было презрение Специалистов к Обслуживающему Персоналу. Но, глядя сейчас на их слаженные, уверенные действия, Харлан вдруг поймал себя на чувстве зависти к ним.
Серо-стальная форма и черные нашивки с красной зигзагообразной молнией выдавали их принадлежность к Отделу межвременных перевозок.
С помощью сложной аппаратуры они быстро и умело проверяли Темпоральные двигатели капсулы и степени гиперсвободы вдоль временной протяженности Колодцев. Их теоретические познания были невелики, но свое дело они знали в совершенстве.
Учась в школе, Харлан почти не сталкивался с Работниками. Честно говоря, ему совсем не хотелось знакомиться с ними. В Работники направляли Учеников, не выдержавших испытания. Попасть в не-Специалисты, как их деликатно называли, значило всю жизнь носить на себе клеймо провала, и Ученики старались не думать о подобной возможности.
Но сейчас, наблюдая за Работниками, Харлан пришел к выводу, что они по-своему счастливы. Ничего удивительного. Их было раз в десять больше, чем Специалистов, «истинных Вечных». У них было свое общество, свои жилые Секции, свои радости и удовольствия. Их рабочий день не превышал определенного числа биочасов, и никто не глядел на них косо, если в свободное время они занимались посторонними делами, не имеющими отношения к их профессии. Они могли посвящать свой досуг книгам и стереофильмам, отобранным из различных Реальностей. У Специалистов никогда не хватало на это времени.
Суматошная жизнь Специалистов казалась неестественной по сравнению с простым существованием Работников. Их психика также, вероятно, была более спокойной и уравновешенной.
Работники были тем фундаментом, на котором держалась Вечность. Странно, что эта очевидная мысль ни разу прежде не приходила ему в голову. Работники ведали доставкой из Времени воды и продовольствия, уничтожали отходы, обслуживали энергетические установки. Это они обеспечивали безотказную работу сложного механизма Вечности. Если бы в один прекрасный день вымерли все Специалисты, то Работники могли бы и дальше поддерживать существование Вечности. А вот если бы исчезли Работники, то Специалистам оставалось бы только бежать из Вечности или погибнуть самым бесславным образом от голода и жажды.
Как относятся Работники к безбрачию, невозможности вернуться в родное Время, к запрету иметь семью и детей? Они не знают нужды и болезней, им не грозят Изменения Реальности. Служит ли это в их глазах достаточной компенсацией? Интересуется ли хоть кто-нибудь их мнением по разным вопросам? Харлан почувствовал, как в нем снова разгорается пыл борца за социальную справедливость.
Появление Твиссела отвлекло его от этих мыслей. Они расстались полчаса назад, когда Работники приступили к осмотру капсулы. Твиссел, запыхавшись, трусил мелкой рысцой, и вид у него был еще более замученный, чем прежде.
Как только он выдерживает такое напряжение? — подумал Харлан. Ведь он уже очень стар.
Твиссел быстро по-птичьи оглядел Работников, которые при его появлении почтительно выпрямились.
— Ну, что с Колодцами? — спросил он.
— Все в порядке, сэр, — ответил один из Работников. — Путь чист, интенсивность Поля везде нормальная.
— Вы все проверили?
— Да, сэр. Весь интервал, обслуживаемый отделом.
— Вы свободны. — Его слова прозвучали как категорический приказ немедленно удалиться. Работники, вежливо поклонившись, заторопились прочь — Твиссел и Харлан остались в Колодце вдвоем.
— Подожди меня здесь, — попросил Твиссел, — я скоро вернусь. Харлан отрицательно покачал головой:
— Я поеду с вами.
— Ну как ты не понимаешь! Что бы ни случилось со мной, ты знаешь, как найти Купера. Если же что-нибудь произойдет с тобой, то что смогут сделать без тебя я, или любой другой Вечный, или даже все Вечные вместе взятые? Харлан снова упрямо покачал головой. Твиссел поднес сигарету к губам и глубоко затянулся.
— Сеннор почуял неладное. За два последних биодня он несколько раз вызывал меня по видеофону. Он допытывается, почему я вдруг уединился. Если он узнает, что по моему приказу проведена полная проверка всего оборудования Колодцев… Мне надо ехать, Харлан. Сейчас же. Не задерживай меня.
— Я вас не задерживаю. Я готов.
— Ты настаиваешь на своем?
— Если барьера нет, то нет и опасности. Если же он существует… ну что ж, я уже был там и вернулся. Что вас пугает, Вычислитель?
— Я не хочу рисковать без особой нужды.
— Тогда прибегните к своему любимому рассуждению. Твердо решите, что я еду вместе с вами. Если после этого Вечность не исчезнет — следовательно, Круг еще можно замкнуть, и значит, с нами ничего не случится. Если этот шаг ложен, то Вечность погибнет, но она с одинаковым успехом погибнет и в том случае, если я не поеду, потому что — клянусь! — без Нойс я и пальцем не пошевелю, чтобы вызволить Купера.
— Я сам привезу ее к тебе.
— Если это так легко и просто, почему бы и мне не поехать вместе с вами?
Было видно, что Твиссела раздирают сомнения. Наконец он хрипло сказал:
— Ладно, поехали!
И Вечность уцелела.
Но испуганное выражение в глазах Твиссела не исчезло и после того, как они вошли в капсулу. Он не сводил взгляда с мелькающих на Счетчике Столетий цифр. Даже более грубый Счетчик Килостолетий, установленный специально для этой поездки, и тот щелкал с минутными интервалами.
— Тебе не следовало бы ехать!
— Почему? — пожал плечами Харлан.
— Я не могу объяснить. Меня одолевают предчувствия. Назови это, если угодно, суеверием. Я себе места не нахожу.
— Не понимаю вас.
Твиссел напрашивался на разговор: казалось, он стремился заговорить беса сомнения.
— Вот послушай. Ты у нас специалист по Первобытной истории. Сколько Времени в Первобытной Эпохе существовал человек?
— Десять тысяч Столетий. От силы пятнадцать.
