— Да. — Джехан нахмурилась. — Но я не хочу говорить об этом.
Талот снова принялась жевать травинку.
Воцарилось неприятное молчание. Прервав его, Джехан все-таки начала рассказывать об Эйрис:
— Она — стеклодув. В вельде меня схватил кембури, а она кинула в него бутылку с каким-то едким варевом и спасла мне жизнь. Потом я стояла с ней на одном клинке чести и сопровождала ее на пути к Эр-Фроу. Ты удовлетворена?
Талот поднялась, собираясь идти в бани. Джехан схватила ее за тонкую щиколотку.
— Прости, Талот. Не люблю вспоминать об этом. Подумай, что это для меня значит — стоять на одном клинке чести с делизийкой.
— Не считаю это унизительным, — возразила Талот. — Ты дала достойную клятву. Было бы гораздо хуже, если бы ты убила эту женщину после того, как она спасла тебя.
— Да, так показалось и мне, — проворчала Джехан, смягчаясь. — Садись.
Талот села, потом спросила:
— Ради чего она спасла тебя от кембури?
— Можно ли увидеть заход Маяка? Она делизийка и к тому же сумасшедшая.
А знаешь, Дахар тоже показался мне безумным, когда смотрел в коробочку геда.
Обе девушки затаили дыхание и оглянулись на рощицу, но не услышали даже ветра, шелестящего в ветвях.
— Никого там нет, — наконец прошептала Талот.
— А караульные?
— Слишком далеко, Джехан.
— Знаю, знаю. — Джехан хмурилась все сильнее. Ее раздражали собственные мысли, которые в последнее время приходили ей в голову. Они преследовали ее с надоедливостью красных мух в сумерках Джелы, от которых не было спасения.
— Но, Талот, что заставляет Дахара идти на поводу у гедов?
— У одной сестры, с которой я тренировалась, был родной брат, — еще тише прошептала девушка. — Она рассказывала мне о нем. С ним было что-то не в порядке от рождения, а когда он стал взрослым, начались припадки. Во время этих припадков разум оставлял его, лицо становилось мертвым, и он падал на землю. Потом, правда, поднимался, но ничего не помнил. Ни один жрец-легионер не смог излечить юношу. Такая вот болезнь…
Джехан обдумала услышанное и возразила:
— Дахар не упал. Лицо его не сделалось мертвым. Он выглядел… Я не знаю, как он выглядел. Но у него не может быть такой болезни, иначе он никогда не поднялся бы так высоко. Ему бы просто не позволили стать легионером.
— В Джеле — нет. Но он чужеземец. Откуда мы знаем, что творится в тамошних легионах? К тому же он носит двойную спираль. Жрецы-легионеры вскрывают павших и пьют их кровь, а некоторые, говорят, даже умеют околдовывать при помощи снадобий. Может быть, чем-нибудь подобным он опоил и Белазир.
— Ты и вправду так думаешь?
— Откуда я знаю? Но красно-синие все со странностями. Разве ты не видела, как чудно Дахар смотрел на эту делизийку? Будто он… находился где-то в другом месте. Странно все это. Если двойная спираль может погрузить разум в транс…
Внезапно Джехан почувствовала неприязнь к подруге. Дахар — брат-легионер, лейтенант главнокомандующей, а Талот говорит о нем совсем без уважения. Кроме того, Джехан не верит в заклятия и трансы. Что за чушь!
Чепуха и то, будто Дахар глядел на Эйрис, а сам ее не видел. Уж под конец он определенно видел ее очень хорошо, почти как если бы…
— Замолчи! — крикнула девушка. — Забудь обо всем этом, Талот! Мы не имеем права обсуждать лейтенанта главнокомандующей.
Талот не ответила, только опустила голову. А Джехан, заметив седую прядь среди рыжих локонов подруги, вздохнула.
— В любом случае, — заявила Джехан, — никто не решится бросить Дахару вызов. Ну а если все-таки найдется такой смельчак и даже Белазир позволит поединок, Дахар разорвет его на куски.
— Интересно, как он оправдывается перед Белазир.
— Лейтенант не станет лгать главнокомандующей.
— Разве ей никогда никто не лгал?
— Только не первый лейтенант.
— Ты слишком доверяешь ему, сестричка, — снисходительно проговорила Талот.
— Я не хочу больше обсуждать это! — Джехан вскочила, схватила триболо и швырнула в цель. Снаряд описал высокую изящную дугу и угодил прямо в центр мишени.
СуСу сидела неподвижно. Голоса приближались. Она вжалась в небольшое углубление гигантского валуна. Раньше она не рисковала забираться в эту часть Эр-Фроу. Скала нависала над головой; перед скалой рос раскидистый куст, усеянный яркими красными цветами. В вельде СуСу никогда не видела таких цветов. Она сжалась в комок. Между кустом и скалой едва хватило места для ее щуплого тела. СуСу сидела в этом убежище с тех пор, как гигант оставил ее здесь, уходя на охоту. Неподвижность совсем не утомляла женщину. Она успокаивала почти так же, как тишина.
СуСу жила в комнате великана уже второй десятицикл, и темный мучительный голос ее больше ее преследовал. Они вели целомудренную жизнь.
Гигант не посягал на нее, не требовал ни слов, ни действий, и СуСу это устраивало. Она позволила своему разуму мирно качаться на волнах тепла и безопасности. Иногда ей казалось, что она утратила разум, что больше нет границы между ее телом и теплым воздухом, и серым полом комнаты, и цветами с дурманящим запахом, вроде тех, что сейчас перед ней. В такие минуты, если ее друг возвращался с охоты, из бань или еще откуда-нибудь, она недоуменно моргала, не в силах вспомнить, кто он и кто она и где они находятся. А когда вспоминала, то улыбалась его тревоге. Он всегда смотрел на нее снизу вверх; для чего великану приходилось наклоняться низко-низко.
СуСу проводила рукой по его белым волосам — единственный жест благодарности за то, что он охранял ее тишину.
Голоса послышались снова. Говорили мужчины, охотники-делизийцы. СуСу вдохнула поглубже. Возможно, ее и не заметят — делизийские солдаты не так зорки, как джелийские легионеры. И все же ее на мгновение охватила былая паника, правда, вскоре прошла, потому что неподалеку охотился защитник.
Большая белая стена между нею и всем, что могло спугнуть ее благословенную тишину.
Охотники остановились прямо возле куста. Сквозь завесу из цветов и листьев они казались двумя тенями.
— Сегодня останемся без дичи, Келовар.
— Пойдем дальше.
— Не стоит. Ее распугали. Послушай, как тихо. Кто-то, наверное, недавно тут побывал.
— Джелийцы, — процедил Келовар. Его интонация заставила СуСу крепко зажмурить глаза.
— Ты так думаешь?
— Надеюсь.
— А как же приказ Калида? — напомнил ему спутник после паузы.
— Ну?
— Ты нарушишь приказ командира?
— А ты?
— Нет, — протянул другой. — Командует Калид. И не важно, нравится нам это или нет. В Эр-Фроу больше не должно быть убийств.
— А если джелийцы нападут первыми? Ты что, не станешь защищаться?
— Конечно, стану. Но геды…
