- Разворачивайся. Мы едем на станцию, - приказал Судрабс и указал пальцем Саньке на место перед собой.
Не веря своему счастью, паренек мигом оказался в машине. Такая поездка предстояла ему впервые в жизни. И все же эйфорию, охватившую Санькину душу, портила малость одна мысль, которой он решил поделиться с начальником ЧК.
- Товарищ Судрабс, на станции, кроме товарища Гребенко, наших товарищей больше нет. Конечно, наган вы мне дадите, но как мы втроем с такой бандой справимся?
- Сиди спокойно. Ты все увидишь сам, - ответил Судрабс.
* * *
Хазу можно было вычислить еще шагов за двести. Хотя ее обитатели кутили, закрыв поплотнее ставни, звуки гулянки все равно разносились по погруженной в тишину улице. Лишь изредка взлаивали собаки и быстро замолкали. Барбосы и Жучки в России 18-го года уже поняли: за продолжительный лай иногда можно получить пулю.
Назаров и Медведев сошли с коней, взяли парня под руки и направились к воротам.
- Начинай спектакль, - сказал Назаров. Прошка два раза свистнул и забарабанил в ворота:
- Открывай скорей, мне тащить тяжело!
Никто ему не ответил. Однако Назаров понял - по ту сторону ворот кто-то ходит и поглядывает в щели. Медведев почти отпустил Прошку, наклонился в сторону и сделал вид, будто тужится блевать.
Наконец ворота отворились. Они еще не распахнулись до конца, как Назаров и Медведев, дружно отшвырнув Прошку, кинулись вперед. Перед ними возникла удивленная физиономия: бандит с огромным клыком, торчащим из под нижней губы. Клык успел только сунуть руку в карман, как рукояти двух пистолетов разом обрушились ему на голову, и он упал навзничь.
Назаров и Медведев несколькими прыжками достигли крыльца, влетели в раскрытую дверь и очутились в темном коридоре, в конце которого из-под двери виднелась полоска света. Медведев высадил эту дверь плечом с разбега.
Помещение было неплохо освещено. Бандитская маруха Катька, пьяная вусмерть, лежала на кровати. Граф выскочил из соседней комнаты. У него в руке был браунинг. Однако воспользоваться оружием Граф Подзаборный не успел - Медведев с порога разнес ему череп двумя выстрелами.
В коридоре послышался топот и кряхтенье - два красноармейца втащили Клыка, уже немного пришедшего в себя.
- Ответь на один вопрос, клыкастый. Мой друг спросил этого, - Назаров ткнул пальцем в сторону Графа, вокруг головы которого растеклась неаппетитная лужа, - где вы золотишко прячете? Оказалось, он ничего не знает. Вот я тебя и спрашиваю, неужели здесь все только так отвечать и умеют?
Клык посмотрел на маузер, которым поигрывал Назаров, и сказал:
- Здесь золото. Не убьете?
- Постановлением губкома в ночное время торговля запрещена, - сказал Медведев, - так что давай без торговли. Где оно?
- Под этой половицей. Не убивайте, пожалуйста.
- Ну, раз так просишь - ладно, - сказал Назаров.
Бойцам потребовалось пять минут, чтобы отыскать нужный инструмент и, подняв половицу, вытащить чемодан. Оба проштрафившихся солдата вскрикивали от радости, находя в нем доверенные им золотые и серебряные ценности.
- Ну вот, - вздохнул Медведев, - гора с плеч. Назаров, сейчас будет тебе еще одно поручение.
- Ваня, я спать хочу.
- Приятное поручение. Возьми арестованных и отведи в Чека. Все равно тебе по пути. Я хочу, чтобы ты в глазах товарища Судрабса отличился. Красноармеец Матвеев, пойдешь с товарищем Назаровым.
- Ну ладно, по пути, так по пути. Завтра никаких учений. Я сперва отсыпаюсь, а потом еду к себе в деревню...
* * *
Десяток баб с узлами, ожидающих на станции утреннего паровичка-подкидыша, изумленно протерли глаза, услышав рокот автомобильного мотора. Потом он стих, и по перрону торопливо прошли двое: высокий мужчина в фуражке и мальчишка, семенящий рядом. Паренек показывал куда-то пальцем.
Вдали, в свете одного из редких станционных фонарей, мелькнула фигура Гребенко, идущего навстречу. Только тогда Судрабс обернулся к Саньке:
- Иди к начальнику станции. У него должен быть пакет для меня. Если нет, возвращайся быстро.
Евстигнеев удивленно взглянул на своего командира: какие пакеты, если банда неподалеку? Однако приказ есть приказ, и он помчался вприпрыжку. Судрабс посмотрел ему вслед, достал портсигар и закурил.
Подошел Гребенко. Сунс Судрабс взглянул на него так, что лицо бойца стало строгим и сосредоточенным, будто они присутствовали на революционном траурном мероприятии.
- Ты исполнил приказ? - спросил начальник ЧК.
- Да, товарищ Судрабс. - Хотелось сказать "так точно", но нельзя, революция отменила армейскую лексику, объявив ее старорежимной. - Никого к вагону не подпускал.
- Кроме мальчишки, - сказал Судрабс.
- Да он вроде к нему близко не подходил, - замялся Гребенко.
Командир прервал его:
- Кто еще ходил возле вагона?
- Никого больше не было, товарищ Судрабс. Честное слово. Именем счастья мирового пролетариата клянусь!
Судрабс пристально посмотрел ему в глаза, будто хотел определить: готов ли рядовой боец революции Гребенко стать ответственным за счастье всего мирового пролетариата.
- Ладно. Стой дальше и смотри внимательно. Скоро сменим.
Через минуту в темноте послышались торопливые шаги. Перед Судрабсом возник Санька.
- Товарищ командир, никакого пакета для вас нет. Сказали, что даже не знали, будто он должен прийти.
- Пошли. Сейчас я тебе все разъясню.
Санька зашагал вслед за командиром. Как он и ожидал, они направились в сторону вагона, но потом свернули и двинулись по основным путям. Парнишка правильно понял, что командир затеял обходной маневр.
Некоторое время они шли молча. Потом Судрабс заговорил:
- Саша, я хочу, чтобы ты знал. Среди нас есть предатель.
- Неужели товарищ Гребенко? - шепотом спросил Санька.
- Я еще не знаю. Мы должны его вычислить. Скажи мне, кому ты, кроме меня, говорил о людях в вагоне?
- Никому. Я сразу к вам прибежал.
- Это правда?
Санька изобразил непритворное возмущение на своем лице, хотя из-за темноты Судрабс вряд ли заметил это. Неужели кто-нибудь может допустить, что он скажет неправду, когда речь идет о таких серьезных делах?
- Спасибо, Саша. Это главное, что я хотел узнать.
Потом они свернули влево. Перед ними возникла какая-то громада, и Санька сразу узнал ее. Зимой неподалеку от города случилась крупная авария. Три искореженных вагона привезли сюда и бросили на запасных путях. Конечно, их надо бы отправить в пензенское депо, но сейчас никому не было дела до последствий тогдашней катастрофы.
- Мы должны перейти на ту сторону, - сказал Судрабс.
Санька удивленно посмотрел на него: в такой темноте ноги переломаешь. Начальник ЧК вынул фонарь. Тонкий луч высветил наклоненный бок вагона, проржавелые ступени.
