— День, день… У нас еще утро, болван! Откуда звонишь?
— Из К-китая! — виновато ответил Фред.
— Ты что, пьян? Как это тебя туда занесло?
— Да я… хотел налево, а получилось направо… А тут самолет французский с английскими номерами… А в нем немцы… И вот я в Китае у японцев…
— Идиот! Вернешься — отправлю к психиатру! А пока слушай: никуда не влезай и немедленно возвращайся! Срочно! Если надо, угони самолет!
— Да я не умею…
— Научишься! Да, к слову, твой Алекс опять три телеграммы прислал, что, мол, его в этом Белгороде обижают и пить даже не дают.
— В Белграде, господин Конг. Белгород — это, кажется, в России…
— Какая разница? В общем, жми обратно на полной, но никуда не вмешивайся! Ну, бывай, мне на совещание пора!
И Конг повесил трубку.
— Эй! — обратился Фухе к служащему. — У вас тут есть гражданский аэродром?
Генерал Вайнштейн, пообедав кальмарами с креветочным соусом, неторопливо прогуливался, разглядывая достопримечательности — храм XII века, бордель начала XIX века, и свежеслепленные бетонные укрепления середины XX-го. Вдруг чья-то ладонь тяжело и неумолимо легла ему на плечо. Генерал, не раздумывая, поднял обе руки вверх.
— Вольно! — скомандовал Фухе. — Ну, что нового? Узнали, зачем вас пригласили?
— Так точно! — прошептал Вайнштейн. — Но, господин Фухе, это государственная тайна…
— Сам знаю! — оборвал его инспектор. — Кальдеру сообщили?
— Но я не уполномочен! У нас порядок или зачем?
— Вы что это, генерал, — зловеще проговорил Фухе, — забыли об интересах нашей великой, хотя и нейтральной державы? А может быть, вас перекупили?
— Но я… — начал было Вайнштейн.
— Я знаю все! — продолжал Фухе. — Вы, генерал, всегда саботировали наши планы. Я знаю, вы были против проведения операции «Поплавок»! Уже тогда вас завербовали!
— Это неправда! — начал юлить Вайнштейн. — Я был против этой операции, потому что…
— Объяснитесь перед трибуналом! А сейчас — отвечайте, как бы мне угнать самолет?
— Вам какой? — угодливо спросил Вайнштейн. — Военный или…
— Военный, естественно. Гражданский аэродром закрыли еще год назад.
— Тогда я вас проведу, — охотно проявил инициативу генерал. — Вам истребитель, бомбардировщик, штурмовик?
— А какой летит дальше?
— Бомбардировщик, господин комиссар!
— Тогда пусть будет бомбовоз, — решил Фухе. — И не забудьте позвонить Кальдеру и сообщить вашу тайну. Опять, небось, война на носу?
— Но откуда вы? — ахнул Вайнштейн.
— Откуда, откуда… Интуиция, вот откуда! Ну, пошли!
Вайнштейн провел Фухе на летное поле и помог забраться в один из дальних бомбардировщиков с красными кругами на крыльях. Фухе поудобнее устроился у пилоткой кабины и стал ждать. Наконец в кабину влез один из пилотов. Фухе подождал, пока летчик завел мотор, а потом слегка пощекотал воздушного аса стволом автомата.
— А, спиона? — добродушно осведомился пилот, продолжая ковыряться в зажигании.
— Шпион, шпион, — подтвердил Фухе. — Полетели!
— Куда спионе лететь? — спросил пилот, пристегивая ремни.
— Гм-м… — задумался Фред. — Летим в Америку.
— Америка большой, — решил уточнить летчик.
— Давай в Сан-Франциско.
— Бензина мало-мало, только до Гавайских островов. Мозет, спиона полетит туда?
— Хорошо, — решил Фухе. — Жми, джап, до Гавайев. А твои нас не собьют?
— Не собьют! — успокоил его пилот. — Мы все до Гавайев летим!
— Это еще зачем? — насторожился инспектор.
— Войну начинать мало-мало! Долетим, бомбы сбросим, а сами — бух!
— То есть как это — бух?
— Мы камикадзе. Камикадзе летит — шасси падает, камикадзе долетает, бомбы кидает, а сам на линкор — бум-бум!
— Тьфу! — обозлился Фухе. — Никуда мы пикировать не будем, а сядем на Гавайях, понял? Шпиона не хочет бум-бум!
— Холосо! Но бомбы все равно надо бум-бум! Иначе не сядем!
— Ладно, — разрешил Фухе. — Скинешь бомбы, но только в море, понял?
Бомбовоз дождался команды с земли, побежал по взлетной полосе и поднялся в небесный простор. Через несколько минут самолет тряхнуло, инспектор посмотрел вниз и увидел, что остатки шасси, кувыркаясь, мчатся к земле…
Под самолетом зеленел океан. Чуть заметные с большой высоты гигантские волны шли одна за другой в сторону покинутого берега. Рядом с машиной комиссара мчались в ровном строю несколько десятков бомбардировщиков с красными кругами на крыльях. Фухе с грустью думал о том, что вожделенная цель — пара особо ценных сапог — все еще так далека! А где-то там, в далеком Белграде, а может быть, и в Белгороде, мучается бедняга Алекс, оставленный им без помощи в трудный час…
Размышления Фухе были прерваны пилотом.
— Эй, спиона! — заявил он. — Прилетели!
— Что это? — спросил Фухе, глядя на огромный порт, раскинувшийся под крыльями самолета.
— Перл-Харбор, — сообщил пилот.
18. «ТОРРА, ТОРРА, ТОРРА!»
Самолет завис над гаванью и внезапно ринулся в пике.
— Эй, ты! — крикнул Фухе. — Куда? Мы же договаривались! Садись, чертова мартышка!
Но японец не слушал. Самолет мчался прямо на мирно дремавшие в бухте корабли. Внезапно радиоприемник в кабине захрипел, и оттуда донеслось:
— Торра! Торра! Торра!
— Торра! — взвизгнул летчик и рванул на себя рычаг бомболюка. Самолет тряхнуло.
— Ну ты! — крикнул Фухе, вырывая рычаг у пилота. — Они же на голову кому-нибудь упасть могут, желтая ты макака! А если, не дай бог, взорвутся…
Самолет мчался прямо на корабли, и Фухе зажмурил глаза, ожидая неминуемого столкновения. Но в последний момент пилот вывел машину из пике и начал заходить на новый вираж. Фухе взглянул вниз — еще мгновение тому назад спокойная бухта превратилась в кипящий ад…
Горели линкоры «Айова» и «Миссури», взрывы рвали на части авианосец «Энтерпрайз», вверх килем торчал посреди бухты крейсер «Миннесота», густо дымя и кренясь на левый борт, уходила в море «Саратога». Портовые сооружения покрылись кипящим пузырящимся пламенем…
— Торра! Торра! Торра! — продолжал хрипеть приемник, и самолеты с красными кругами вновь заходили на боевой курс.
— Сицяс, спиона, сицяс, — шипел пилот, нависая над одним из горящих линкоров. — Сицяс бомба бум и мы — бум! Хирохито банзай!
Фухе понял, что проклятый смертник надул его. Еще немного, и они оба вместе с самолетом превратятся в прах и дым. Вокруг уже рвались бомбы: самолеты вновь вышли на прямое бомбометание. Редкий огонь американских зениток ничего не мог поделать со стаей самоубийц. А внизу горел, превращаясь в гарь и металлолом, Тихоокеанский флот самой могучей, демократичной и золотозапасной державы мира…
