— Всем я верю. И ничего не развожу. Просто считаю, что торопиться некуда…
— Темнишь ты что-то…
Марина Андреевна и сама понимала, что «темнит», но ничего не могла поделать. Сенин напор казался ей чем-то в высшей степени отвратительным. А Сеня продолжал:
— Не понимаю, чего тебе одной-то мучиться — решим коллективом. Всем коллективом навалимся — и нет проблемы!
— Вот именно — навалитесь!.. — ехидно подметила Марина Андреевна. Она видела, как от Сениного бодрого и зычного голоса съежился мальчик. — Ты что, не видишь, как он тебя испугался?
— Да? — Сеня посмотрел. — И верно, вроде испугался… Но если мальчику вредно наше общество, мы можем его обследовать и незаметно для него самого. — Сеня говорил значительно тише и вообще присмирел.
А Марина Андреевна добавила примирительным тоном:
— И куда торопиться? Подумай: дед был с мальчиком в полете около полугода, преодолел такое расстояние, что и представить невозможно. Что изменится от того, что эксперты посмотрят на него не сегодня, а завтра?.. Я же не собираюсь его скрывать…
Произнеся последнюю фразу, Марина Андреевна подумала, что именно скрыть мальчика она бы и хотела. Кажется, Сеня понял это или догадался о подобном желании. Так или иначе, он не ушел, а устроился поудобнее в кресле и уставился на существо.
Мальчик копошился в корзине, как будто что-то искал. Вид у него был жалкий. Вид этот тронул Марину Андреевну. "Чего это он там ищет?" — подумала Марина Андреевна и тут же вспомнила, что час уже поздний и пора обедать. В карточке значилось, что существо питалось у Николая Никитича земной пищей.
Марина Андреевна налила ему молока, поставила перед ним тарелку с бутербродами. Существо поело и, поглядев на Марину Андреевну, четко произнесло:
— Марина…
В Марине Андреевне проснулось все ее материнство. А Сеня вытаращил глаза:
— Господи! Оно еще и разговаривает!.. Слушай, я читал у кого-то из фантастов про космического Маугли. Может, аналогичный случай?.. Ты посмотри на него — это же человек! Натуральный человеческий ребенок!.. Лет этак пяти-шести, только сильно отставший в умственном развитии.
— Как ты торопишься! Как все-таки много от тебя шума! Как бы мне хотелось, чтобы ты дал мне подумать спокойно!.. — Марина не хотела обижать Сеню, но с собой совладать не могла.
А тот пожал обиженно плечами и, ни слова больше не говоря, вышел.
Марина Андреевна проводила Сеню взглядом, а потом перевела взгляд на пульт вызова. На нем по-прежнему сияло множество сигналов: и в центре — ярче всех — светился директорский. Как же это Марина Андреевна не подумала о директоре? Вот кто может ей помочь. Вот кто деликатно и мягко во всем разберется и найдет приемлемый для всех вариант. Марина Андреевна относилась к директору не только уважительно, но и с симпатией, которая с годами общения только возрастала и укреплялась. Иногда эта симпатия переходила во влюбленность.
Марина Андреевна подошла к пульту. На экране возникло знакомое лицо: такое ироничное и мудрое.
— Марина Андреевна, что это вы там затворились? Что там у вас?
— Новое поступление, Борис Петрович. Только и всего.
— Что же вы его не показываете?
— Сама еще не нагляделась.
— Э-э!.. А зачем так грустно?.. Хотите, я приду к вам и мы вместе посмотрим?
— Хочу, Борис Петрович. Правда, хочу.
"Правильно, пусть он придет", — подумала Марина Андреевна. Существо дремало в корзинке. Исходных соображений может быть только два: или оно человек или нет. Это главное, что надо установить. Марина Андреевна еще раз, но теперь уже внимательнее ознакомилась с заключением медиков в космопорту: если им верить, то совпадение полное, уцепиться совершенно не за что. Конечно, более тонкие исследования возможно установят какую-то разницу между, скажем, кровью людей и этого существа. Но ведь эта разница может возникнуть просто из-за того, что существо, мальчик этот, долго прожил на другой планете.
А почему бы ему и не оказаться человеком?
В голове Марины Андреевны прокручивались какие-то странные и обрывочные мысли и картины о подброшенных-детях — было же это в прошлом. Но Марина Андреевна остановила себя. В прошлом-то было, но в нынешнем совершенно нереально.
И тут ей вспомнилась виноватая улыбка деда. Марина Андреевна представила, как дед — вовсе не такой уж спортивный — бежит за мальчиком, догоняет его, пытается схватить… Мальчик вздохнул во сне. Его удлиненное личико было усталым. И внезапно Марину Андреевну озарило: да ведь он похож на деда! И глаза у него голубые. Вот и в карточке отмечено: голубые глаза. Господи, да уж не внук ли это его?! Марину Андреевну кинуло в жар.
Легко фантазировалось ей на тему о дедушкином внуке. Представлялась ссора. Кипятящийся дед — нервишки-то уже пошаливают: "Ты посмотри, как ты себя ведешь?! Дикарь!.. Разве ты человек?! Ты же натуральный экспонат!.. Тебя в музей надо сдать, как диковинку!.. И второй такой не найдется!.. Экспонат!.." — "Я?! — ядовито и дерзко отвечает малыш. — Я — экспонат?.. Меня в музей?.. А ты сдай!.. Сдай!.. Попробуй!.." — "И сдам, и сдам…" — шумит дед, запихивает ребенка в рюкзак и… Тут была маленькая неувязочка. Хотя, безусловно, слова существа "Ну дед!" прекрасно подходили под эту версию, не укладывалось в нее все остальное. Дед совсем не был жесток. А поступок такого рода может быть оценен только как жестокость. И потом не соответствовали такому варианту ни внешний вид существа, ни его отрешенность, ни то, наконец, что он пробыл в космосе долгое время: тайком деду не удалось бы его провезти. Да он и не повез бы.
Вошел директор.
— У-у!.. Жара!.. Что же вы не предупредили, я бы оделся полегче. Впрочем, это мелочи. Мальчуган теплолюбив? — директор склонился над спящим мальчиком.
— Да. Но не больше, чем наши южане.
От присутствия директора Марине Андреевне стало намного спокойнее.
— Я тут заказал информацию о Маугли. Может, пригодится. Похож он на него?
— На кого?
— Да на Маугли, конечно. А вы о ком подумали?
— Только не смейтесь, пожалуйста, но мне кажется: мальчик чем-то похож на деда, на Николая Никитича.
— Вот как? — директор всмотрелся. — А вы правы. Действительно что-то есть, легкое такое сходство… даже не скажешь, чем именно, но похож.
Директор посмотрел на Марину Андреевну, улыбнулся:
— Правда, есть о чем подумать?..
Марина Андреевна облегченно засмеялась:
— Еще бы! Такие картины рисуются.
— Ну, а если серьезно: что вы мыслите по этому поводу?
— Надо установить, кто он.
