Не зная, как поступить теперь, когда привела его сюда (Ставак лишь жестом просил увести дракона), я подошла к одному из столов и села. А Пэн тем временем ходил вокруг и с любопытством разглядывал все, что мог. У меня сложилось впечатление, что он чрезвычайно умен. Но, если он разумен, почему же не предпринимает ни малейших попыток заговорить со мной?
Прошло немного времени, и он подошел к тому месту, где я сидела. Склонив голову набок, он стал разглядывать меня, и мне почудилось, что он раздумывает, можно ли мне доверять. Почти сразу же появилось ощущение, будто он хочет заговорить, но не так, как обычно говорят люди, а телепатически! Думаю, мне понадобился порядочный срок, чтоб понять намеки, которые он мне делал, потому что к тому времени, как я осторожно ослабила свою психозащиту, на его лице появилось выражение, напоминавшее возмущение.
Я поморщилась от боли, пронзившей череп. Я уже успела забыть, как много у людей шальных мыслей, а теперь думы наиболее близких ко мне на корабле людей наводнили мой разум. Потом я скорее почувствовала, нежели увидела лапу, коснувшуюся моей головы. Через весь этот ШУМ я, кажется, расслышала:
«Тебе плохо?»
Воздвигая преграды со всех сторон, кроме той, откуда пришел этот вопрос, я вновь услышала, немного яснее и чище:
«Тебе плохо?»
Я сумела помотать головой. Боль ослабла, и мне удалось различить его тревогу в том ШУМЕ, который стал теперь невнятным бормотанием.
Когда Пэн заговорил со мной снова, его мысль дошла до меня громко и ясно.
«Я сделал тебе больно?»
«Нет, нет. Я не привыкла ослаблять свою защиту, чтобы общаться с другими телепатически. Как тебя зовут?»
«Пэн, — быстро ответил он. — А что значит «телепатически»?»
«Это когда кто-нибудь говорит с другим, не пользуясь голосом, как мы сейчас».
«Я не знал. Я понимаю человеческую речь, поэтому говори вслух, если хочешь. А вот я не могу общаться никак иначе».
«Ничего страшного, Пэн. То, как мы разговариваем с тобой сейчас, гораздо легче для нас обоих. Только не жди, что каждый станет говорить с тобой так же! По правде сказать, большинство людей совсем не может так разговаривать».
«Я знаю. Я только что с другого корабля Звездного флота. Мне требуется какое-то время, чтобы «узнать» человека достаточно хорошо, только тогда я смогу «говорить» с ним. — Он умолк, изучающе разглядывая меня. Потом продолжил: — Ты — человек? Никогда раньше не видел людей с перьями на головах».
Улыбаясь, я ответила:
«Я — гуманоид. Мои предки произошли от орлов, летавших в небесах Земли несколько тысячелетий назад».
«И ты по-прежнему можешь летать?» — спросил он, оценивающе разглядывая мое тело.
«Мой народ больше не может летать физически, но меня научили летать духовно. Для меня это — одно и то же, хоть я давненько уже не летала. Мои служебные обязанности не оставляют много свободного времени».
Резко меняя тему разговора, Пэн обеспокоенно спросил:
«Как ты думаешь, я навредил Сипаку?»
«Нет, Пэн. Я бы даже сказала, что ты, возможно, спас ему жизнь, как он спас твою. Как только он оправится от разрыва связи, которую вы оба имели с Карен, с ним все будет в порядке».
«Ты уверена? На него было страшно смотреть, а тут еще столько народу… Я до сих пор не чувствую его мыслей. А те люди вокруг него встревожены. Я это чувствую».
«Да, Пэн. Я уверена. Но, если тебе станет легче, я вызову лазарет и выясню, как он там».
«Пожалуйста!»
Я подошла к переговорному устройству и вызвала лазарет. Ответил мичман Кайлан и через несколько мгновений сообщил, что коммандер Сипак уснул и с ним все будет хорошо. Чувствовалось, сколь огромное облегчение испытал стоявший рядом со мной молодой дракон.
«Вот видишь, я же говорила», — сказала я с укоризной.
«Да, я знаю, но хотел убедиться».
«Понимаю. На твоем месте я чувствовала бы то же самое. Могу я еще чем-нибудь помочь?»
«Да нет, наверное. А вот не знаешь ли ты, что теперь со мной будет?»
«Не знаю, Пэн. На этот вопрос может ответить только адмирал Ставак. Но, мне кажется, Сипак захочет, чтобы ты остался вместе с ним на борту».
«И с ребенком».
Не успела я осознать последние слова Пэна, как вошел младший лейтенант Дал Тигир. При виде Пэна он встал, как вкопанный, переводя взгляд с меня на дракона. Мы с Пэном молчали, потом он заговорил первым, спросив:
— Эй, коммандер, не хотите ли вы представить меня своему другу?
— Лейтенант Тигир, это Пэн. Напарник коммандера Сипака.
— Значит, это вы — тот дракон, о котором все толкуют. Вы можете говорить?
Пэн склонил голову набок. Потом спросил меня:
«Откуда родом лейтенант Тигир? Он явно не человек».
«Он — гарвианин.[23] Сказать ему «привет» от твоего имени?»
«Да, пожалуйста».
Поворачиваясь обратно к Тигиру, я сказала:
— Пэн говорит «привет».
— Откуда ты знаешь? — спросил он, сбитый с толку. — Я ничего не слышал.
— А он говорил телепатически. Он только так может общаться. Но ему нужно сначала узнать тебя поближе.
— Ну что ж. Это понятно. — Он примолк ненадолго, потом сказал: — Извините, ребята, я сейчас на службе. Надо проверить вон тот компьютерный терминал. Кто-то, кажется, жаловался, что он барахлит.
Пэн внимательно следил, как гарвианин вынул свои инструменты и снял декоративную накладку. Только он вытянул шею, стараясь заглянуть Тигиру через плечо, как вдруг отпрыгнул назад, взмахнув крыльями. Я посмотрела на Тигира, недоумевая, чем же он так испугал Пэна. Из-за плеча Тигира выглядывал Пушистик.
Посмеиваясь, я объяснила Пэну, кого он увидел, и сказала, что Пушистик никому и ничему не навредит, особенно чему-то большому, вроде дракона, который может слопать кроху одним глотком. Пэн, глянув на меня, мысленно произнес «Гм!» и опасливо приблизился к Тигиру с Пушистиком. Пушистик сделал большие глаза, и Пэн его внимательно осмотрел. Тигир не замечал этого противостояния, покуда Пушистик не двинулся по направлению к Пэну.
Заметив, что Пушистик чем-то заинтересовался, Тигир выпрямился, а вместе с ним сдвинулся с места и Пушистик, оказавшись в конце концов на плече у хозяина. Тигир взял его на руку, чтобы Пушистик смог как следует рассмотреть Пэна, и наоборот. Потом гарвианин сказал:
— Пэн, это — мой друг с самого рождения.
Пэн склонил голову набок, а Дал тем временем улыбнулся:
— Да, знаю, дружочек. Он — БОЛЬШОЙ дракон.
«Лейтенант Тигир может разговаривать с Пушистиком, как мы с тобой?» — спросил меня Пэн.
«Похоже, так. Хотя я раньше никогда не слышала, чтоб он говорил со своим приятелем».
