– Да нет никакой секретности, видимо завтра поеду, к вечеру, успею собраться. В Белоруссию посылают. Там постоянный пункт пропуска организуют.
– А на сколько?
– Думаю на месячишко, по идее должны управиться, а там, как получится. Как Татьяна с Викой. Я их давно не видел. Последний раз грустные обе были.
– С какой радости им веселится?! Таня еле ноги из Москвы унесла, хорошо ещё Вика опять не пропала, и так досталось ей. У обоих, и Тани, и Наташи мужья неизвестно где, неизвестно что с ними. Я вон, когда ты в командировке, на стенку лезу, а тут тридцать три несчастья! – Галя смахнула слезинку.
– От Гриши ничего? Я как-то закрутился, может, что от меня требуется?
– Две недели уже, как отрезало! Ни слуху, ни духу. Последний раз говорил с сестрой, Наташей – до жены не мог дозвониться. Она передавала, что пытается устроиться, хотя и трудно. Да ты сам знаешь. А сейчас – ничего, никаких вестей.
– Теперь уже устраиваться негде и не на что. Все деньги в фантики превратились. Говорил я ему, что глупость делает несусветную!
– Не кипятись, кто же знал.
– Я знал, говорил, уговаривал… А о Никите ничего?
– Нет, – Галя покачала головой, – а мы собирались в отпуск на моря – окияны…
– Да. Лучше пересидеть, впрочем, всё равно отпуск черта-с-два дадут, запарка за запаркой. Федоров то наш, в какую гору пошёл. В правительстве, да не просто так, а глава, как президент сказал "сверхведомства". Говорили, что мы скоро там же работать будем. Сейчас, то Охране Порядка помогаем, то Пограничной Страже. Во всех ведомствах свои службы прогнозирования и контроля организуются, а мы в службу статистики, прогнозирования и учёта, вслед за начальством последуем.
– Это что же, будете торговлей и распределением заниматься?
– Нет. Там организуют службу собственной безопасности. Её мой непосредственный начальник возглавит – Якушев, ты же знаешь! Вот он всю группу туда и тянет. Ладно, это дело будущего, а сейчас собираться надо. Завтра ехать.
Белоруссия встретила Владимира ласковым солнышком, теплом и шумом большого города. Их группу их четырёх человек, сначала не разобравшись, разместили в самом Бресте. Только на третий день, переехали на объездную дорогу, где намечалось строительство пропускного и фильтрационных пунктов, на базе старого таможенного терминала. Чуть поодаль, на берегу речки, строились новые коттеджи обслуживающего персонала.
Владимира и его группу представили полковнику с зелёным околышком фуражки. Фуражка была нормальных размеров.
– Полковник Махович, Виктор Владиславич, – отдал честь, улыбнулся. Из-под официальной серьёзности выполз озорной мальчишка. – Я так понимаю, что вы будете проверять всех переходящих границу? А мне эту самую границу, охранять поручили.
– Не совсем так, – возразил Владимир, невольно расплываясь в улыбке. Серьёзно смотреть на бравого полковника было совершенно не возможно, – Мы будем разрабатывать новую систему тестов и опросов и готовить специалистов. А собственно опросы, тестирования, а когда необходимо и допросы будут проводить ваши специалисты. Кроме того к вам должны прибыть две бригады врачей – специалистов допросов под наркозом, а потом и группа гипнологов. Так что с ними работать будете.
– Очень хорошо. Пока вам удобнее будет расположиться в старом таможенном терминале. Там и комнаты для жилья оборудованы, а питаться можете с пограничниками, – Махович показал на большой армейский шатёр, – Вон там строиться посёлок для сил усиления. Нам передают несколько тысяч человек из бывшего российского МВД. Вот для них и их семей у реки посёлки строят. Дома прямо блоками из России везут.
– Вы очень чётко выделяете – Россия, – встрял Костя, – мы вроде теперь одна страна! Или нет?
– Непривычно ещё,– засмеялся полковник, – за два десятилетия привыкли, как хохлы говорят, что "вильны и незалежны". Ничего, всё нормально будет. Язык один, привычки одни, история, и та одна. Куда ж нам друг без друга. А для наци – уже зоны выделены. Пусть там незалежно, как знают, так и живут. А хотят, пусть за бугор тикают, граница на выезд открыта. А то ведь как! Националисты хотят не свободы для народа, а свободы обирать этот самый народ. Вот пусть сами и разбираются друг с другом. Мешать никто не будет. А кто своим делом занят, ему некогда думать, как на чужом горбу проехаться, да других учить – как жить. Труженик сам живет, своим умом, ему лишь бы – его не обирали, да под руку не говорили.
– Значит Вы "за" объединение, – полувопросительно, полуутвердительно сказал Владимир.
– Был бы я против, меня бы здесь не было. Я в СССР родился, считай в России, там и помереть хочу. Лучше конечно, – полковник улыбнулся ещё шире, хотя казалось уже некуда больше, – подольше пожить. У меня такое мнение, что сейчас правильная жизнь начинается. Ведь дармоеды, говоруны разные задушили совсем. И вас, в России и у нас. Нормальным людям и жить невозможно. А сейчас – хочешь работать – работай, хочешь болтать – пшол вон отсюда.
– Не странно, раньше из страны не пущали, теперь в страну?
– Когда не пущали, я ещё пешком под стол ходил, – возразил Махович, – сейчас, когда таможню закрыли, нам дали инструкцию, всех, кто на своей машине выезжает, даже не досматривать. Но, мало кто хочет сейчас выехать. Все телевизор смотрят, радио слушают. Видят, что за бугром делается. В Польше то, более или менее – спокойно, а дальше уже полных швах! Немцы уже всерьёз друг с другом передрались, во Франции, Голландии – голод, люди из городов бегут. Что ещё у нас тут будет непонятно. Начальство говорило, что севернее целый армейский корпус развёртывают. Литовцы вообще никого по суше не пропускают. В новостях слышал, что попытки захвата судов наших, во вновь объявленных территориальных водах были, теперь проводки караванов в сопровождении военного флота производятся. Что прибалты делают, совершенно понять невозможно. Ладно, раньше тявкать пытались, чтобы перед дядей Сэмом выслужиться. А сейчас-то на кой чёрт, на рожон лезут?
– А как к нам, приезжает кто ни будь?
– Почти никого. Несколько человек сумели прорваться, – полковник помрачнел, – поляки что-то вроде блокады решили в отместку устроить. К нам стараются никого не пускать. А из Литвы едут. В основном конечно русские, но и латыши, даже поляки. То же самое, слышал, и севернее, у границ Латвии, Эстонии. Там хоть и спокойно, только очень всех литерные нации достают. Даже своих. Полный фашизм! Сейчас у нас, до ваших проверок, всех перешедших границу в фильтрационных лагерях помещают.
– Что за лагеря?
– Это посёлки наши будущие. Все пришлые помогают их строить, чем могут. Потом эти посёлки перейдут нам, пограничникам. Так что от вас зависит, когда мы в нормальное жильё переберёмся, – опять расцвёл полковник. – Пойдёмте, я покажу, где располагаться.
