Иван прикурил, выпустил клуб дыма — сигара, кстати, оказалась весьма хороша, — взял стакан и залпом его осушил. Виски был тоже недурен.
Бармен посмотрел на него, открыв рот.
— Еще? — спросил он дрогнувшим голосом.
Иван кивнул.
Бармен поспешно наполнил стакан и поставил его на стойку.
Глядя на то, как Иван поглощает содержимое стакана, он осторожно спросил:
— Мистер, это… ты ведь, парень, не из нашего города?..
— Я с Востока, — спокойно сказал Иван. Бармен покивал.
— А, ну да, я так и понял. Все мы все с востока на запад движемся. Все, понимаешь, движемся и движемся… Вот наш городок, — оживился он, — совсем ведь молодой: пару лет назад здесь вообще ничего не было, а сейчас, гляди-ка, и банк есть, и шериф с тюрьмой, и мое заведение; и везде народу полно.
Иван с сомнением посмотрел на пятна крови на полу. Бармен перехватил его взгляд и весело сказал, махнув рукой:
— Ты не думай, народу еще много осталось. Будет в кого пострелять. А потом и еще понаедут, да со всего мира… У час же здесь свобода.
Он умолк. Иван посмотрел на него, отхлебнул из стакана и спросил:
— Ну а как здесь вообще жизнь, в вашем городе?
Бармен пожал плечами. Он уже опять протирал стаканы.
— Да нормальная у нас тут жизнь, — заговорил он неспешно. — Живем помаленьку, виски пьем, но не особо много, постреливаем, но в меру, за индейцами другой раз гоняемся… а потом они за нами. Как у всех жизнь, веселая. Не скучаем. Правда, — добавил он доверительно, — последнее время что-то странное твориться стало. Город-то построили на месте индейского не то святилища, не то чего-то еще в этом роде: место очень удобное было, тихое такое. Сами индейцы жили не здесь, а как бы вокруг этого места: с одной стороны — тотем Быка, с другой — Орла, с третьей — Пумы, а с четвертой какие-то Крылатые Лучники, что ли, не помню уж точно. Говорят, раньше они жили друг с другом тихо-мирно, а потом что-то изменилось. Иди они изменились. Это самое святилище ихнее совсем в запустение, так сказать, пришло… передрались они друг с другом, а потом и наши появились, город построили быстренько, обжились, разбогатели, все было нормально. А потом…
Бармен умолк. Стихли и голоса в зале. Иван неторопливо повернулся и увидел, что в салун вошел очень черный крепкий негр в пыльной белой рубахе из грубого полотна, таких же штанах и стоптанных башмаках. Ветхую пыльную же шляпу он снял и теперь смущенно теребил ее в руках, робко поглядывая по сторонам.
Внезапно салун взорвался криками — возмущенными и радостными одновременно. Иван, который уже снова обратился к своему виски, поскольку не нашел в появлении черного человека ничего удивительного, чуть не выронил стакан. Обернувшись, он увидел, как добрый десяток посетителей салуна подхватили негра, выволокли его на улицу и, громко галдя, потащили несчастного к высохшему черному дереву, которое стояло посреди площади.
Иван с недоумением наблюдал за происходящим, а остальные посетители высыпали из салуна, принялись палить в воздух и громкими воплями всячески выражать одобрение действиям своих собутыльников.
Те же с похвальной ловкостью скрутили негру руки за спиной невесть откуда взявшейся веревкой, накинули ему петлю на шею и мигом вздернули бедолагу на кривом суку.
Негр несколько раз дернулся, судорожно вытягивая ноги, потом затих и спокойно закачался, обдуваемый свежим ветерком. На белых штанах явственно проступило мокрое пятно, потом что-то закапало с ботинка на пыльную землю.
Иван посмотрел на бармена. Тот уже снова невозмутимо протирал свои стаканы.
— Это и есть то странное, что происходит в вашем городе? — осведомился Иван.
— Это? — пренебрежительно спросил бармен. — Это как раз нормально…
— Н-да? — с сомнением произнес Иван и посмотрел в зал. Там уже рассаживались, возбужденно переговариваясь, участники оказавшегося своеобычным действа. Забегали мексиканцы, прибирая пустые бутылки и принося полные.
Негр за окном висел на дереве, страшно высунув фиолетовый язык и тихонько раскачиваясь.
— Конечно, нормально, — сказал бармен. — Точнее, раньше это было обычное дело, а сейчас, можно сказать, уже редкость…
Тут Иван услышал какой-то шум и посмотрел в сторону входных дверей.
В салун вошли два прилично одетых джентльмена, корректно приподняли шляпы, поздоровавшись с барменом, потом подошли к одному из столиков, за которым сидели четверо посетителей.
Не тратя времени на разговоры, джентльмены выхватили револьверы и в мгновение ока всех четверых постреляли. Добив каждого контрольным выстрелом, джентльмены вежливо попрощались и не торопясь ушли, задержавшись, правда, на секунду у выхода — пропускали друг друга вперед.
Иван посмотрел на бармена.
— Вендетта? — спросил он.
— Да нет, — вздохнул бармен. — Просто старый Бен вчера тараканов дома потравил, да и с мухами он плохо обращается… Эх, говорил же я ему…
— Не понял, — сказал Иван. — А при чем здесь, собственно, мухи?
— Как это при чем? Эти двое были из Конфедерации Защиты Насекомых, что при Департаменте Дотаций Тараканам…
— Понятно, — после паузы сказал Иван. — Старый Бен, стало быть, не любил инсектов. И его собутыльники тоже?
— Нет, они пасечники, просто рядом оказались…
— Дернула же охота и пасечников потащиться за другими, — пробормотал Иван, вспомнив классику.
— Чего? — переспросил бармен.
— Это я так, — ответил Иван. — Просто так. Он отхлебнул из стакана, поискал глазами пепельницу, не нашел и уронил окурок сигары прямо на пол. Бармен тут же подал ему новую сигару. В зале вдруг снова стало тихо. Иван глянул, кто там еще пришел.
В салуне появился негр, до того похожий на первого, что Иван невольно посмотрел в окно. Нет, повешенный все так же мирно покачивался себе: язык его, казалось, вывалился еще дальше.
Иван перевел взгляд на вошедшего и нерешительно побарабанил пальцами по рукояти кольта.
А негр как ни в чем не бывало подошел к стойке, развязно на нее облокотился, поглядел на зал, на бармена и вдруг выпалил:
— Чего смотришь, придурок? А ну давай пива, и побыстрее!
— Сию минуточку-с, — засуетился тот, — айн момент…
Иван поперхнулся сигарным дымом. Бармен суетливо протер стойку перед негром, поставил стакан, налил и замер, подобострастно улыбаясь.
Негр взял стакан, понюхал содержимое, скорчил гримасу, отпил глоточек, скривился еще сильнее и вдруг, далеко вытянув руку, схватил бармена за грудки и притянул его к себе.
— Ты что мне наливаешь?! — прошипел он в лицо бармену, брызгаясь слюной. — Что за гадость подсовываешь?!
