- Вот...
Остановившийся кадр заставил вздрогнуть даже Дуайта.
На операционном столе лежало обугленное тело. Нельзя было даже понять, мужчина или женщина: так оно было изуродовано.
Роберт, не выдержав, опустил глаза.
- Она была... жива?
- Да, еще жива. Но жить ей оставалось около минуты. Я решился ввести ей СД. Так что первым человеком, испытавшим действие нового препарата, была Джой Митчэл. И первым человеком, которого этот препарат спас.
Солсбери выключил проектор. И они остались в темноте.
- Ну вот и все, собственно. Джой вы уже видели, кинокадры дальше показывать бессмысленно. После Джой решился и я.
Вспыхнул свет. Солсбери стоял у стены, прямой, помолодевший, насмешливый.
- Ну, а себя я латал уже с помощью ее. Все закончилось несколько дней тому назад, но пока я из зоны "Т" не выходил, чтобы не пугать преждевременно сотрудников. И вот вызвал вас, хотя для этого и потребовалась некоторая доля таинственности: опять же в стиле Смита-старшего...
Оба Смита молчали, напряженно обдумывая ситуацию.
Наконец Дуайт покачал головой:
- Да, Солсбери, я вас поздравляю. Эта штука почище Б-5. Имея такую штуку в руках, можно перевернуть весь мир и поставить все человечество на колени. Ведь это "живая вода" из древних сказок! Лекарство от всех ран и болезней!
- Кроме наследственных, - уточнил Солсбери.
- Не важно. В ваших руках - оружие невиданной силы.
- Боюсь, что не в ваших, мистер Дуайт. И даже не в моих. Оно пока что в руках одного человека, который даже не подозревает об этом...
- Что вы хотите сказать?
- Только то, что родник этой самой, как вы выразились, "живой воды" известен пока только одному человеку пилоту, который привел трал 308-Ф5-АС...
- Вы хотите сказать...
- Я хочу сказать, что мы с Джой имели дело с веществом, ниспосланным нам, так сказать, господом Богом. А вот как вещество это появилось - я не имею ни малейшего понятия. Я уже говорил вам: современная химия утверждает, что такого вещества в природе быть не может и не должно быть, потому что его существование опровергло бы самые незыблемые химические и физические законы. Никакой речи о производстве препарата здесь, на Земле, сейчас быть не может. Надо узнать, где оно родилось, в каких условиях и для чего... Необходимы годы, а может быть, десятилетия изучения таинственного "родника", прежде чем можно будет попробовать самим сделать что-то подобное. Эта "живая водичка" многим химикам свернет мозги набекрень.
- Вы уверены в этом?
- Абсолютно.
- Где здесь междугородный мидеофон?
- Вот, пожалуйста.
Сухо протрещал наборный диск, и на засветившемся экране появился человек в форме майора класса "А".
- Джо, где пилот Эдвард Стоун?
- Заморыш? В профилактории, здесь у меня, сэр.
- Вызови его.
- Видите ли, - Джо смущенно поскреб лысину. - Вчера вечером он уехал на прогулку и до сих пор не вернулся. Такие прогулки разрешены, и я не стал возражать, когда он попросился.
- Куда он поехал?
- Я н-не знаю. Куда-то во Флориду, кажется...
- Бросьте, Джо. У меня есть дело к Тэдди. Вы сами знаете - я совсем не против, чтобы мальчики на Земле поразмялись немного. Мне просто срочно его надо найти. Где он?
- Он поехал во Флориду, сэр, к дядюшке Клаусу. Там есть такое местечко "Кафе погибших". Все звездолетчики туда забегают, ну, а Тэдди давно знает Клауса, они друзья, ну и вот...
- Джо, немедленно разыщите его, если он даже в преисподней. Поставьте на ноги всех. Он мне очень нужен. И позвоните прямо по номеру...
Дуайт вгляделся в цифру под экраном и назвал номер.
- Слушаюсь, сэр.
- Ну а теперь, господа, я вам покажу Синий Дым. Конечно, название вещества абсолютно ненаучно, но ведь само его появление и существование тоже противоречит научным догмам. Вот я и позволил себе назвать это очередное чудо природы романтично - СД - Синий Дым...
За тяжелой дверью с надписью "Осторожно, радиация" и предупредительным желто-красным другом шла витая лесенка между двумя полупрозрачными стеклянными стенами. Слева и справа напряженной и беззвучной жизнью жили шары странного мерцающего пламени, то распадающегося на отдельные полосы и капли и тихо затухающего, то взлетающего взрывом холодного света.
- Это наш космический аквариум. Или виварий, если хотите. Здесь представлены почти все известные формы инопланетной жизни. Большинство видов предпочитает темноту - на свету они превращаются мгновенно в спороидальный мутант. Поэтому-то в свое время так долго не могли открыть жизнь на Луне или, скажем, Венере и Меркурии. А вот этот световой концерт исполняют хрустальные пьявки. У них сейчас брачные игры... Только не смотрите на них долго - их свечение обладает тяжелым гипнотическим действием.
Лестница под ногами мягко качнулась, и немного отставший Роберт прижался к перилам. Во мраке за стеклом что-то тяжко ухнуло, и огромная глыба, шевеля серебристыми щупальцами, похожими на елочный дождь, поплыла к лестнице.
Желтый глаз - или фонарь? - высветил влажную поверхность полуметрового стекла, сфокусировался на Роберте, прикрывшем глаза ладонью.
Солсбери взял Роберта за руку, увлек за собой, а луч следовал за ними все ниже и ниже и погас тогда, когда свод бетонного перекрытия отделил их от вивария.
- Здесь это не страшно, хотя и действует на нервы. Но у себя дома, на Венере, эта зверюга немало попортила нам крови. В буквальном смысле. Потому что она реагирует на человеческую кровь - вернее, не на кровь, а на железо, которое содержится в крови. Причем кровь она "чувствует" на расстоянии до полутораста километров.
Солсбери рассеяно потянулся к глазам, словно собираясь поправить очки, и улыбнулся виновато.
- Привычка... Так вот, магнитная черепаха, как не очень точно окрестил ее Фрэнк, - первый человек, оставшийся в живых после встречи с этим чудищем, - великолепный пример нашей человеческой близорукости. Мы прозондировали почву Венеры с помощью автоматических станций так тщательно, что, казалось, - никаких органических следов в пылающей атмосфере Венеры не было обнаружено. Да и быть их не могло. Но первый же корабль с людьми на борту пропал без вести. Его останки нашли через десять лет. Он остался таким, каким был при приземлении. С учетом венерианских ураганов, конечно. Только в нем не осталось ни одной молекулы железа - ни в корпусе корабля, ни в высохших мумиях космонавтов. Тогда на это не обратили внимания...
Они шли по ярко освещенному тоннелю, на потолке которого висели тяжелые капли. Время от времени капли срывались на мокрый пол, и тогда в воздухе повисал нежный серебристый звук, словно лопнула гитарная струна. Солсбери говорил негромко, но голос его грохотал по всему тоннелю.
