Вернемся к началу
Автомат-носильщик унес пита вместе с контрольной камерой. Монтажники разлетелись по местам. О странной ошибке Расчетчика не говорили – ее не заметили. Только помощник Глора посматривал на своего молодого шефа – забавно посматривал. Как неск на хозяина. И госпожа Ник наведалась вниз, на площадку седьмого питателя, что также не вызывало удивления. Чересчур нежная привязанность господина Глора и его подруги давно была предметом вежливых насмешек. Чудная пара!
Иногда быть чудаком выгодно. Глор смог шепнуть своей подруге:
«Старайся держать меня в виду. Возможны неприятности».
Он все время ждал, что появится охранник с традиционной формулой:
«Следуйте за мной во имя Пути. Воздержитесь от вопросов».
Так-то... А пока ему хватало возни – растаскивать времянки, налаживать обычный рабочий ритм. Ближе к концу смены заглянул заместитель Первого – старый угрюмый Диспетчер. Слетал в воронку, потрогал следы метеоритов и мрачно удалился. О происшествии – ни слова. Будто его не было. Глор совсем уже приготовился к худшему, когда над ГГ замелькали, как оранжевые светляки, каски Охраны. Но это была смена караула у ячеек с Мыслящими, первый сигнал о конце работы. Одновременно прозвучал приказ: «Монтажники и физики пятого и четвертого, к выходу!», и у транспортных труб, как пчелы у летка, заклубились розовые комбинезоны. За ними – зеленые, черные. Последними – фиолетовые и синие. Смена прошла.
Добравшись до своего дома, Глор и Ник поспешна отключили браслеты и уставились друг на друга.
– Рассказывай скорее! – взмолилась Ник.
Глор рассказал. Ник слушала его и постепенно становилась серо-коричневой. Здесь не бледнели, а темнели: коричневая кровь приливала к коже.
– Так прямо Тачч и сказала? – спросила она. – Ах и ах, Глор... Она знала, заранее знала! Тебе расставили ловушку.
– Она отличный, опытный инженер, не то что я.
– Нет, – сказала Ник, – нет, Глор. По инженерной смекалке ты ей не уступишь. Только зная заранее, Тачч могла догадаться. Расчетчики действительно не ошибаются...
– Но клянусь антиполем, зачем Расчетчик станет подлавливать какого-то монтажника?! Он может и так...
Действительно, Расчетчику достаточно распорядиться, чтобы любого взяли под стражу и начали следствие.
– Он-то может... – угрюмо сказала Ник. – А Тачч?
– Она сделала то, что обязан был сделать я. Прикинула траектории камней и увидела...
– ... Понимаю. Почему она стала прикидывать? Почему она усомнилась в Расчетчике?
– Она лет тридцать работает на монтаже. В ее практике и не такое небось бывало.
– У тебя на все есть ответ, – сказала Ник.
– Ах и ах, если бы на все... Да, вот что еще: желал бы Расчетчик меня утопить, мы бы сейчас здесь не сидели. Пита ведь пришибло на моем участке, а? Пожалуйте-де к ответу, господин помощник заместителя, почему вы сами спрятались, а казенное имущество бросили?.. А с Тачч я потолкую.
– Нет, – сказала Ник, – я не хочу.
– Почему?
– Она жуткая. Ты посмотрел бы, какие у нее глаза. Будто она постоянно думает о...
– О чем?
– Не знаю. Об убийстве. У нее безжалостные глаза.
– Ко мне она всегда была добра, – сказал Глор.
– Этого я боюсь больше всего. Помнишь, как она тебя поздравляла с назначением? Б-р-р... Ты ей зачем-то нужен.
– По-моему, ты ревнуешь.
– Нет, – сказала Ник, открывая дверь ванной. «Кислый вихревой душ – лучшее средство для очистки кожи и восстановления сил», как утверждает реклама...
Глор выдвинул из стены верстачок и принялся за модель корабля. Все монтажники строят модели. Полезнее занятие, весьма помогающее в работе. Орудуя крошечным молекулярным паяльником, упираясь лбом в нарамник микроскопа, Глор думал. Раньше он не думал за работой. Было удовольствием сидеть на высоком табурете, расставлять по памяти, безошибочно, крошечные детальки, вдыхать запах горячей пластмассы. А теперь все шло насмарку. Когда в капитан-автомате заработала батарейка и он замигал огоньком готовности, совсем как настоящий, Глор не ощутил удовлетворения и бросил паяльник.
Ник лежала на полу, постукивая ботинком. Любимец Пути бегал вокруг нее на четырех лапках, а передними, хватательными, ловил то ботинок, то руку. В ванной тихо возился робот-уборщик. Сквозь полупрозрачные стены пробивался утренний свет, понемногу гасли осветительные панели.
Все это не было реальным. Стену и потолок делила пополам тень соседнего дома, и это тоже не было реальным, как и смутное воспоминание о том, что на Земле они регулярно впадали в оцепенение, именуемое сном. Реальной была только опасность.
Он опустил глаза к модели. Растерялись, трусите, спрятались, – мигала огненная булавочка. Глор выключил батарею. Раскрыл коробку с деталями и поймал пинцетом зеленый конусок – «дюзу главного двигателя». Поставил ее у стенки торчмя, как солдатика. Проблема номер первый – задание Учителя, схема перчаток. Прекрасное задание, если знать, как его выполнить... Рядом поставил вторую дюзу – это был кург Нурра, с которым, хочешь не хочешь, надо возиться дальше. Третья дюза изображала Расчетчика.
Успокаивая Ник, он твердо знал, что сверхмозг не ошибался, а хотел с ним расправиться. Нечто странное промелькнуло еще в разговоре с Первым Диспетчером. Неужели Расчетчик успел пронюхать, что Глор более не Глор?
Он подумал даже, что Мыслящие подслушали их разговоры в Башне, но усмехнулся и покачал пинцетом. Они глухи и слепы, и в этом – главная трагедия Пути. Балоги не умирают, но становятся глухими, слепыми, неподвижными кристалликами. Нет, пока еще никто не знает. Догадываются ли – вот вопрос...
«Интересно, хватит ли мне конусочков? – подумал Глор и поставил четвертый. – Госпожа Тачч. Каковая, несомненно, ждала от Расчетчика подвоха и почему-то пожелала спасти его, Глора. Почему? Она предупредила его и спасла, рискуя собой. Ведь сомнение в правоте Расчетчика толкуется как неповиновение».
Четыре солдатика стояли в ряд. Четыре неразрешенных вопроса – многовато за половину суток... Причем один надо решать срочно... Глор выдвинул из ряда второй конус, обозначающий Нурру.
«Пока его не поймали – а рано или поздно Охрана доберется до него, – с кургом надо кончать. Вернее всего – убить, – жестко подумал Глор. – Вот цена сентиментальности. Неуместная жалость, вот чем она кончается».
Глор встряхнул коробку. Пустые разговоры, пустые сомнения. Все упирается в «посредник». Это единственная проблема. Добыть «посредник» и пересадочную инструкцию.
Обладая «посредником», они выручат Нурру из тела животного и обезопасят себя. Они станут другими балогами и уйдут от коварных затей Расчетчика. И начнут погоню за схемой перчаток. Надо срочно, немедленно добывать «посредник». Тень ужаса опять мелькнула перед ним, как и тогда, когда он думал о пересадке сознаний. Он потряс коробку. Детальки весело загрохотали. Любимец Пути подбежал к нему – просился поиграть.
Глор повернулся к Ник:
– Слушай. Нам приказано отдыхать еще двое с половиной суток. По-моему, сейчас некогда отдыхать...
– Продолжай, – сказала Ник.
– Вот госпожа Тачч. Она к нам расположена. Знакомства у нее широкие. Начнем-ка с нее.
– Ты думаешь о химиках?
– И о химиках. Надо же с чего-то начинать.
– Ей нельзя верить, – сказала Ник.
– Во имя Пути, да что ты против нее имеешь? – спросил Глор. – Спокойная, доброжелательная, услужливая...
– Она похожа на чхага.
– Вот как...
– Я понимаю, – пробормотала Ник. – У меня нет ровно никаких... Ты же сам говоришь – она загадочная...
Она была смущена. О чхагах не полагается говорить. Разве что грубиян, ругатель вроде Нурры, облает «чхагом» другого грубияна... Но Глор вдруг заметил:
– И очень бы неплохо...
– Что-о? – удивилась Ник, а Глор пояснил кратко:
– «Посредник».
У кого, как не у чхагов, есть «посредники»? Эти слова произнес сам Глор вчера вечером. Но лишь сейчас он задумался: а зачем, собственно говоря, чхаги воруют тела?
Прежде это казалось недостойным размышления. Чхаги, или трамбира, орудовали на всех планетах Пути и, как любые воры, похищали ценности. А ценностью всегда является то, чего не хватает. На планетах Пути не хватало живых тел – они умирали, оставляя Мыслящих. Поэтому тело, годное для Мыслящего, представляло величайшую ценность, и вся система Пути была построена для поиска живых тел. Мыслящие зачислялись на очередь для погрузки в корабли, а живые строили корабли и отправляли их в Космос на поиски тел. На планетах Пути одна очередь была денежной единицей. Заработав сто очередей, вы продвигаете своего покойного родственника на сто мест в очереди на погрузку в корабль, либо на освободившееся тело преступника.
