Я построил египетские небоскребы с пирамидальными крышами, сделал египетские автомобили очень ярких цветов, короче, у меня были все штучки двухтысячного года в стиле и духе египетской цивилизации. Было очень экзотично. Я даже позволил себе послать корабль на запад и не без удивления констатировал, что «мой мир» сферичен. Даже будучи богом, иногда открываешь Вселенную вместе со своими подданными. Я ведь планету никогда основательно не изучал, и то, что мои исследователи вернулись на тот же берег, от которого отплыли, изумило и рассмешило меня.
Но я допустил ошибку. У меня был только один большой город. Какой недосмотр! Землетрясение разрушило всю мою работу.
Цивилизация словно бонсай. На секунду отвлечешься, и происходит катастрофа. Большинство моих соучеников столкнулись с такими же неприятностями: бубонная чума, ящур или просто дождь, который оборачивается потопом. И все, надо начинать с начала.
«Не кладите все яйца в одну корзину, — учил нас профессор гуманологии. — Стройте много городов».
На десятой попытке у меня получился совсем неглупый народ, типа инков, который построил десять нормального размера городов, научился добывать огонь, изобрел колесо, смог изготовить бронзу. Юпитер меня подбадривал: «Видите, всем ученикам хочется вдохновить своих архитекторов на постройку городов, устремленных вверх, на холмах. А города на холмах — не лучший путь. Во-первых, такой тип градостроительства повышает цены на продукты в городе. Надо платить посредникам, привозящим и поднимающим еду в город. Затем, во время возможного нападения врага, крестьяне устремляются в крепость. Противнику достаточно разорить поля и взять людей, скученных в городе, измором, вот и все. Самый лучший вариант — построить город на острове, посреди реки. Вода — естественная защита против завоевателей, а также отличный способ принимать и отправлять торговые, разведывательные и военные суда». И действительно, в мире Первого Бога самые цветущие города были окружены водой: Париж, Лион, а также Венеция, Амстердам, Нью-Йорк. И напротив, Каркассон и даже Мадрид, города, расположенные на высотах, с трудом расширяли свои владения и распространяли влияние.
Юпитер объяснил мне и значение возведения памятников. Вначале я думал только о том, чтобы прокормить и защитить свой народ. Памятники казались мне пустой тратой времени и денег. Но я тогда еще мыслил недолговременными категориями. Памятники воздействуют на умы. Колосс, висячие сады, триумфальная арка, Эйфелева башня, Колизей, Великая библиотека, необъятные храмы — все это рождает национальную гордость и позволяет сохранять неповторимую особенность народа.
На двенадцатой попытке управления народом я сумел вырастить прекрасную цветущую нацию. Но и соседи мои тоже неплохо справлялись со своими задачами. Настолько, что на турнире второго года мои солдаты столкнулись с большим сюрпризом: они были вынуждены на лошадях атаковать танки. Я так был занят своим сельским хозяйством, что очень отстал в гонке технологий вооружения. Это называется «польским опытом», потому что говорят, во время Второй мировой войны, в «первом по шкале отсчета мире», польские кавалеристы бросались с саблями наголо на немецкие танки!
Мы часто обращаемся к первому эксперименту Первого Бога. Мы все изучили его труды, и многие из нас восхищаются им. Его уловка с Десятью Заповедями была просто революционна. Благодаря Десяти Заповедям он смог избежать всех неясностей, связанных с передачей информации во сне. Ведь действительно, люди часто совершенно не понимают языка сновидений, толкуют все вкривь и вкось или, того хуже, просто забывают все после пробуждения. Десять Заповедей, высеченные в камне, были гениальной находкой. Смертные получили наконец короткую, четкую и ясную информацию!
«Не убий». Как можно сказать проще? И это не приказ (иначе было бы: «Ты не должен убивать»). Это прогноз. Это пророчество. Однажды ты поймешь, что убивать бессмысленно.
Первый Бог прежде всего был великим экспериментатором. Он любил придумывать всякие штучки. Ноев ковчег, яблоко, падающее на голову Ньютона и позволяющее ему открыть закон гравитации, объем тела Архимеда в ванной… Это все он. Но он не только шутки шутил. Он заложил основы божественного ремесла, которые и поныне остаются незыблемыми во всех Вселенных. Ибо у нас тоже есть свои заповеди:
1. Охранять жизнь. Все формы жизни. Ни одна не должна стать важнее другой.
2. Не позволять человеку играть роль бога. Все опереточные доктора Франкенштейны должны быть уничтожены своими созданиями.
3. Соблюдать обязательства, взятые на себя пророками.
4. Вмешиваться в дела людей очень осторожно. Соблазнять смертных запрещается.
5. Появляться перед народом только в крайних случаях. И ни в коем случае не для придания себе значения.
6. Не баловать преданных последователей. Можно, конечно, иметь любимчиков, но не впадать в крайности.
7. Запрещается заключать договоры в стиле Фауста. Ремесло бога не терпит торга.
8. Быть четким в своих указаниях. Не оставлять возможности для двусмысленных толкований. Полумеры — для полубогов.
9. Не забывать о главной цели: построить совершенный мир. Поддерживать в себе деонтологические, философские, артистические тенденции. Быть лучшим. Служить примером грядущим поколениям богов.
10. При этом не воспринимать свою работу слишком всерьез. Это, быть может, самое трудное. Оставаться скромным, не забывать о чувстве юмора, держаться по отношению к своему миру несколько отстраненно.
Каждый день я совершенствовался в школе молодых богов. Вначале, например, я хотел устроить так, чтобы мой мир стал как можно более демократичным. Это было ошибкой. Существует фаза необходимого деспотизма, и часто она длится первую тысячу лет. Опыт Цезаря подтверждает это. До Юлия Цезаря римляне жили при республиканском режиме. Юлий Цезарь попытался стать императором и был убит во время мартовских ид. После этого римлянами стали править императоры, которые оказались куда большими тиранами, чем соседние цари.
Демократия — роскошь развитого народа. Для демократической революции надо выбирать нужный момент. Тут, как с суфле, начинаешь слишком рано или слишком поздно — все обрушивается и наступает катастрофа.
Во время занятий я понял еще одну несомненную вещь: невозможно продержаться на силе оружия. Насколько вначале выгодно, чтобы твой хорошо вооруженный народ сидел за толстыми стенами и не боялся возможных завоевателей, настолько же необходимо пересматривать эту политику на рубеже второго тысячелетия.
Если вкладывать все силы в войну — наступательную или оборонительную — невозможно должным образом развивать сельское хозяйство, культуру, промышленность, торговлю, образование и, наконец, науки. И тебя неизбежно уничтожат народы, обладающие более совершенным оружием.
