— Куда мы едем? — поинтересовалась Маша таким будничным тоном, что Родион удивился ее самообладанию, отдав должное мастерству актрисы.
— Да тут совсем недалеко. Немного по кольцевой, ближайшее шоссе. Просто я хочу пригласить вас к себе в гости. Надеюсь, вы не против? — чуть повернул он голову в сторону Родиона.
Против, против! — все закричало внутри него. Но вслух сказалось:
— Почему бы и нет?
Следовательно, экстрасенс мог позвонить Бурову сразу после их ухода, и тот вполне успевал доехать. Лесная дорога тут одна, и не встретиться они просто не могли.
Родион покосился влево. Третий человек все время молчал, он был крепким, спортивным, чем-то похожим на сотрудника какой-нибудь спецслужбы… Присмотревшись к нему, Родион обомлел: из-за отворота его пиджака торчала рыжая кожаная кобура. Более того, казалось, что он специально так распахнул пиджак, чтобы Родион видел край кобуры… Влипли мы с тобой, Маша, похоже, основательно влипли.
— Уже слишком поздно, — сказала Маша, — не пропадет ли броня в гостинице?
— Пустяки, — мягко возразил Буров. — Номер заказан на трое суток, и вас доставят туда в любое время дня и ночи. Правда, мы не рассчитывали, — он опять качнулся в сторону Родиона, — что вы прибудете не одна. Отель небольшой, и лишних мест может и не быть. Родион Федорович может заночевать у меня, а завтра мы что-нибудь придумаем.
— Нам бы не хотелось расставаться, — сказала Маша, разыграв голосом смесь вызова и смущения.
— В таком случае, вы оба можете остаться сегодня у меня, — немедленно отреагировал Буров. — Дом у меня не маленький, всем хватит места.
Предложение прозвучало естественно: казалось, это был простой логический вывод в сложившейся ситуации. Если бы в доме им была приготовлена ловушка, то Буров не стал бы сначала предлагать отвезти Машу в гостиницу, а уж потом остаться у него. Впрочем, это могла быть и спланированная многоходовка, а последняя реплика Маши довольно легко просчитывалась.
Машина свернула с шоссе и снова поехала по лесной дороге, приближаясь к элитному поселку. Солнце опустилось уже совсем низко и чертило между стволами ослепительную пунктирную линию.
Тревога вдруг отпустила Родиона. Рядом сидит обыкновенный охранник, он имеет право носить оружие. О том, что с Маши уже сняты непонятные чары, никто здесь не знает. Завтра утром они найдут способ избавиться от общества этих людей.
7Дальнейшие события и вправду поначалу развивались самым обычным образом: пройдя через просторное патио — внутренний дворик с маленьким журчащим водоемом и вьющимися растениями, — они оказались в уютной гостиной, полной ярких пуфиков и огромных мягких игрушек. Маша повела себя, словно милая непосредственная гостья: безо всякого стеснения выбрала серую лошадь с черными пуговичными глазами, уселась на пуфик, устроив игрушку у себя на коленях. Родион заметил, что Буров в этот момент как-то напрягся и внимательно посмотрел на Машу. Он вспомнил, что Маша говорила о какой-то «лошадке», теперь оказалось, что «лошадка» и вправду имеет некий особый смысл…
Странности на этом не кончились: охранник (если это был охранник) устроился в углу помещения, якобы углубившись в какой-то журнал.
Подражая Маше, Родион взял себе на колени мультяшного крокодила, впрочем, размером не меньше настоящего. Буров уселся напротив и, похоже, продолжая мимическую шутку, вытащил за шкирку из кучи игрушек крупного полосатого кота.
Некоторое время все молчали, поглаживая каждый своего питомца. Первой заговорила Маша:
— Как я понимаю, мне удалось выйти в финал конкурса, и хотелось бы узнать подробнее о дальнейшей программе.
Буров перевел взгляд с Маши на Родиона и обратно, в его глазах установился тот же серый стальной блеск, что и при встрече на шоссе.
— Как вы уже догадались, — спокойно проговорил он, поглаживая своего кота, — никакого конкурса нет.
Краем глаза Родион заметил, что охранник в своем углу отложил журнал и внимательно посмотрел в сторону гостей.
— Вот как? — сказал Родион. — А что же тогда есть?
Буров повернулся к нему, продолжая ласкать кота.
— Есть одна серьезная проблема. И нам предстоит решить ее вместе.
Маша легонько отшвырнула пучеглазую лошадку, та мягко шлепнулась на пол.
— Полагаю, эта проблема все же не наша, а ваша?
— Увы, нет. Возьмите лошадку обратно. Устройтесь поудобнее и выслушайте меня.
Маша встала, Родион последовал ее примеру, осторожно положив своего крокодила на пол. Похоже, наступила его реплика, и Родион произнес:
— Если конкурса нет, то и говорить не о чем. Будем считать, что произошло недоразумение, и расстанемся друзьями.
— Нет, — холодно сказал Буров.
В этот момент открылась дверь, ведущая в глубину дома, и на пороге показалась высокая рыжеволосая женщина, та самая, что проворонила их в аэропорту. В руках у нее был поднос с бутылкой и бокалами. Родион понял, что ему очень хочется сейчас выпить, и решил махнуть стакан чего-нибудь самого крепкого, как только им удастся выбраться из этого дома.
Но дом, похоже, не собирался отпускать их: стеклянная дверь в патио отворилась, пропустив дородного бородатого шофера, который молча встал на пути к выходу. Невозмутимая Лиля тем временем расставляла приборы на низком столике посередине гостиной.
— Похоже, мы не сможем выйти отсюда, — констатировала Маша с завидным самообладанием.
— Совершенно верно! — бодро подтвердил Буров, потирая руки, словно муха на солнцепеке.
— Я могу хотя бы пройти в туалет? — возмущенно спросила Маша.
— Без проблем, — ответил Буров. — Только оставьте на столе свой мобильный телефон.
— Вот даже как! Тогда туалет отменяется.
— Ну и славно. Присаживайтесь, — Буров махнул рукой, посмотрев на своих людей, и те молча вышли из комнаты.
Родион и Маша сели на свои места и снова положили на колени игрушки. Буров пошарил в желтой коробке, лежавшей на столе, достал сигару и, не торопясь, закурил. Взял со стола бокалы и раздал их гостям, расхаживая по комнате с сигарой в зубах. Маша покачала головой. Родион подумал, что вряд ли их тут собираются отравить, взял бокал и залпом выпил его содержимое: это был крепкий херес хорошей выдержки, какого он не пробовал лет десять, с последней поездки в Крым. Маша посмотрела на него с укоризной. Родион взял из коробки сигару и тоже закурил. Таких сигар он не пробовал никогда.
— Эта история покажется вам странной, — начал Буров, отхлебнув вина, — а сам я, вероятно, произведу на вас впечатление сумасшедшего.
