— Возможно, — сказала Бев. — Но мне это всё равно не нравится.
— Почему?
— Ну, рассылка вирусов… — Она посмотрела прямо в мою камеру. — Это просто неприлично. Нет, правда: что за способ приветствовать другой мир, запуская троянов в его информационные системы?
— Не думал об этом, — сказал я.
— Это может значить одно из двух, — сказал Бев. — Либо тот, кто послал сообщение — безответственный хакер, либо…
— Либо?
— Либо мы имеем дело с довольно мерзкой расой инопланетян.
— Неприятный вывод, — сказал я.
— Ага. И ты сказал, что сообщение стало известно QuantConsам на Земле?
— Я этого не говорил.
— Но это так?
— Да.
— Наземные системы имеют выходы наружу. Вирус, вероятно, сумел заставить их ответить. Из чего следует, что инопланетяне теперь знают про Землю.
— Пока что нет. Ответ Земли дойдёт до них лишь через полторы тысячи лет, и ещё через полторы тысячи придёт ответ с Лисички, если они там решат что‑то ответить. Я не думаю, что нам есть из‑за чего волноваться.
Бев затихла на несколько секунд, запустив бледные пальцы в чёрную массу своих волос.
— Наверное, ты прав, — сказала она, наконец. Потом поднялась на ноги. — Так или иначе, ЯЗОН, я погоняю твою диагностику ещё пару дней, чтобы убедиться, что у тебя всё в норме.
— Спасибо, Бев. И подключи каналы медицинской телеметрии, пожалуйста. Я беспокоюсь о состоянии здоровья команды.
— О, конечно. Прости. — Она снова надела очки и заработала, подкрепляя отдаваемые взглядом команды редкими щелчками клавиш на клавиатуре. — Так нормально?
Поток данных хлынул в моё центральное сознание.
— Отлично, спасибо… Бев, в чём дело? Или система работает неправильно, или ты засыпаешь на ходу.
— Да, вымоталась до чёртиков. — Я взял крупный план её глаз, отметив, как выделяются изумрудные радужки на фоне покрасневших белков. — Не пахала так уж не знаю сколько. Но знаешь — это всё‑таки было здорово.
— Я знаю. Спасибо.
Она зевнула.
— Ладно, пойду домой и завалюсь спать. Отключи мне, пожалуйста, телефон и не буди меня, если только с тобой снова чего‑нибудь не случится, пока я сама не проснусь. — Она устало улыбнулась. — Что будет где‑то через неделю.
— Я вызову тебе вагончик. Кстати, Бев?
— Да, ЯЗОН?
— Ты ведь никому не скажешь о сообщении с Лисички?
Она покачала головой.
— Буду нема, как рыба. Мне этот допуск выдали не просто так.
— Я знаю. Спасибо.
Она пошла к выходу. Я испытал огромное удовольствие, открывая перед ней дверь. Моя любимая разновидность людей — такие, как Бев Хукс.
Главный календарный дисплей Центральный пост управления
Дата на борту: воскресенье, 12 октября 2177
Дата на Земле: вторник, 11 мая 2179
Дней в пути: 745 ▲
Дней до цели: 2223 ▼
Пока я был в отключке, я пропустил одну ночь воздействия на подсознание Аарона во время его сна. Бев полностью подключила меня только в 4:57, и к тому времени, как я заглянул к Россману, его сон был не очень глубок, и я не решился с ним разговаривать.
В 7:00, как было заказано, я разбудил Аарона и Кирстен музыкой, которую выбрала Кирстен. Она хранила глупую привязанность к «Гидре‑Норт», безвкусной поп‑группе, на момент нашего отлёта невероятно популярной на Земле в самой важном для этого бизнеса возрастном сегменте от восемнадцати до тридцати пяти. Голоса двух мужчин и женщины были не так уж плохи, но я не мог выносить вопли Томолиса, орангутанга, который брал у них высокие ноты. Я переключил аудионаблюдение в их квартире на один из моих параллельных процессоров.
Однако две минуты спустя, когда они всё ещё лежали в постели, мне вновь пришлось переместить эту квартиру в центр моего внимания. Человек упал с дерева на лесном уровне, и его вывихнутая лодыжка требовала внимания специалиста. Имя Кирстен было на вершине списка таких специалистов. Она поспешно кинулась одеваться, а Аарон с довольным видом следил из постели, как она второпях влезает в свою одежду.
Впрочем, как только она ушла, поведение Аарона изменилось. Он встал с постели и, пропустив свои обычные утренние двадцать минут в ванной, направился прямиком к рабочему столу. Он рылся в царившем на нём его хаосе, пока не выудил из него Дианины золотые часы. Я проследил за движениями его глаз — он снова и снова перечитывал выгравированную на них надпись. Потом он дважды надавил на ромбовидный выступ на ребре часов. Хотя я ясно видел их циферблат, разрешения не хватало, чтобы рассмотреть крошечный индикатор, который на нём после этого появился, но цифровой дисплей при этом превратился в шесть старомодного вида нулей, составленных из шести коротких палочек каждый. Режим таймера, догадался я.
Аарон дотронулся до внутренней поверхности своего левого запястья, от чего на дисплее его медицинского импланта также зажглись шесть светящихся нулей. Он одновременно нажал кнопку на часах Ди, зажав их в правом кулаке, и этим же кулаком коснулся медицинского импланта, запустив оба таймера одновременно.
— Раз Миссисипи, два Миссисипи, три Миссисипи…
— Аарон, что ты делаешь?
— Шесть Миссисипи, семь Миссисипи, восемь Миссисипи…
— Аарон, пожалуйста, скажи, что ты делаешь. Эти песнопения для тебя совершенно не характерны…
Он продолжал подсчитывать Миссисипи, нагромождая всё больше и больше рек (или штатов?). На каждой десятой Миссисипи он начинал снова. После шести полных циклов он сжал правую руку и одновременно ткнул костяшками в контактную зону импланта. Посмотрел на его дисплей.
— Пятьдесят семь секунд, — пробормотал он тихо, почти про себя. Потом разжал кулак с часами Ди. — Шестьдесят секунд!
— Конечно, — быстро сказал я. — Мы же знали, что они спешат.
— Заткнись, ЯЗОН. Просто заткнись, хорошо? — Он вышел из квартиры. На борту было утро, и травянистые коридоры заливал розовый свет зари. Аарон прошагал к остановке лифта, и я раскрыл перед ним дверь. Задержавшись на мгновение, он развернулся, выпятил челюсть и направился ко входу в лестничный колодец.
Он вышел из него сорока четырьмя уровнями ниже, немного запыхавшись. Он, однако, всё ещё находился в трёхстах метрах от входа на ангарную палубу, и этот путь по коридорам с покрытыми водорослями стенами его дыхания не выровнял. Он зашёл на склад оборудования, помещение несколько неправильной формы из‑за проходящих за его стенами вентиляционных и канализационных трубопроводов.
В помещении работал пылевичок, крошечный робот‑пылесос, чистивший пол. Автомат направил на Аарона свой глаз‑эхолокатор, вежливо бибикнул и запрыгал в сторону. С пола он вскочил на крышку стола; гидравлика его конечностей при этом зашипела сжатым воздухом. На столе он подпрыгнул снова и приземлился на крышу стоящих в ряд металлических шкафов; его резиновые ступни поглотили если не весь, то бо́льшую часть звука удара о металл. Его пылесос зашипел, и пылевичок принялся пожирать успевшую скопиться там пыль.
