Ладно, вопросы действительно лучше потом. Не хватало еще, чтобы их всех взяли на куче трупов. Таш огляделся, поморщился. Почти у всех покойников, кроме одного с раной на ноге и шпилькой в глазу, были когтями вскрыты сонные артерии, и потому крови на полу было немало. Это, конечно, лучше, чем потроха, но все равно…
Нечего и думать о том, чтобы как следует все убрать. Таш подозвал Корня, коротко объяснил, что от них требуется. Тот кивал, не сводя глаз с рук подружки учителя.
– Рил! – Дотронувшись до ее плеча, Таш невольно проследил за взглядом ученика.
На правой руке любимой ведьмы эйге был расплющен, а на левой сильно замаран кровью. Это что же, она их одной левой, что ли? Понятно, чем так впечатлился далеко не слабонервный Корень. – Рил, надо идти. Ты сможешь держать Сарвела на ходу?
– Да, конечно. Идем, только оружие возьмите.
Сарвела забрали и оттащили к лекарю еще до того, как Таш довез Рил до дома. По пути она попросила его отменить на сегодня все заказы для всех его людей, после чего несколько раз пыталась задремать, но вовремя вздрагивала и с трудом открывала помутневшие от усталости глаза. О том, чтобы допрашивать ее в таком состоянии, разумеется, не могло быть и речи. Не дожидаясь прихода лекаря, (в котором, в общем-то, и не было особой необходимости) Таш вытащил болт из ее руки и перевязал рану. Рил что-то пошептала над ней и отключилась.
К счастью, ненадолго. Потому что терпение Таша, каким бы оно ни было огромным, было все же небезграничным.
Она очнулась через полчаса, когда Таш, буквально возненавидев ее окровавленное платье, начал осторожно стаскивать его с нее, предварительно располосовав расписанный шелк ножом. Толком не открывая глаз, она выпуталась из тряпок, и по тому, как она опиралась на пострадавшую руку, Таш понял, что рана, по крайней мере, не болит. С отвращением сморщив нос, она неловкими пальцами попыталась снять эйге, но у нее не получалось расстегнуть даже тот, который не был заклинен.
Таш наклонился, разорвал тонкое, крученое серебро, со злостью отшвырнул в дальний в угол. Молча протянул ей фляжку с крепким вином. Рил глотнула, поморщилась и вернула фляжку.
– Нет, не буду, развезет. Лучше чаю. Горячего, сладкого и покрепче.
Он сходил на кухню, где ему пришлось выслушать охи и стенания Тилеи по поводу жестокости мира и отдельных его представителей, посмевших обидеть ее госпожу. К счастью, эти стенания никак не отразились на скорости приготовления чая, потому что иначе Тилея очень рисковала остаться заикой – внушения разозленного Таша на свежего человека производили… странное впечатление.
– М-м-м, божественно! – Успевшая за это время переодеться в халат и смыть кровь с рук и лица Рил с вожделением сжала в ладонях большую глиняную кружку.
Она устроилась в подушках и выглядела уже чуть лучше, но синие тени под глазами никуда не исчезли.
– Как ты? – Таш сел так, чтобы видеть ее глаза. Хотя, чтобы понять, что она врет, ему не обязательно в них смотреть, будет достаточно голоса, дыхания, да просто ощущения…
Она принялась внимательно разглядывать чай в кружке.
– А сам как думаешь? Я только что убила семь человек. И столько же оглушила…
И догадываюсь, что с ними стало после того, как твои забрали Сарвела…
– Рил, только не начинай опять! Я сейчас не в том настроении, чтобы выслушивать твои нравственные терзания! Поверь мне, Лирговы выкормыши их не заслуживают!
Объясни мне, наконец, за каким… ты туда поперлась?!
– Лирг? Ты знаешь его? – Объясняться она, похоже, пока не была настроена.
Ну, что ж, можно и прояснить кое-что, чтобы чувствительная девичья совесть побыстрее заткнулась.
– Да кто в Вангене не знает храмовую ищейку Лирга? – А Ташу вообще было бы странно его не знать. Иногда бывали такие заказы, за которые не брался даже Хорек. Не из-за высоких моральных принципов, нет. Просто одно дело – это незатейливо отправить человека на тот свет, а другое… В общем, если даже изгои отказывались, то заказчики обращались к Лиргу. И он брался. Из любви к искусству. Таш неприятно усмехнулся. – Он садист, Рил. И набирает себе таких же извращенцев. Так что, нечего переживать – сегодня ты сделала воздух в Вангене немного чище.
– И все равно, они же люди. – Она снова упрямо уставилась в чай.
– Они не люди! – Разозлился Таш. – Они даже не звери, они хуже! – Он не раз видел, как разбегались и прятались кто куда шлюхи на улицах, стоило пронестись слуху, что Лирг собирается пройти мимо. А еще поговаривали, что он время от времени покупает себе малолетних рабов, которых потом находят на городской свалке разобранными на запчасти.
– Ладно, они не люди, а я тогда кто??? – Рил, наконец, подняла глаза, в которых стояло отчаяние. – Я только что убила семь человек, и ты слишком хорошего мнения обо мне, если думаешь, что я испытываю муки совести по этому поводу! В том то и дело, что я их не испытываю! Более того, если бы все повторилось, я сделала бы то же самое!
– Да это же нормально, Рил!! – Таш уже с трудом держал себя в руках. Нет, воистину, по-настоящему довести до белого каления мужчину способна только любимая женщина. – Они пришли убить тебя, какого… ты должна была их жалеть???
– Они не хотели убивать меня! – Почти выкрикнула Рил. – Они пришли убить Дему.
Они ничего не знали про меня, не знали, что я могу прийти, не знали даже, как я выгляжу, и как им будет нехорошо, если они со мной свяжутся. Им ничего не сказали. Их использовали втемную, как последних лохов, и я даже догадываюсь, почему!… – Она зло скривилась. – В храме надеялись, что я погибну случайно!!!
Случайно, понимаешь?? Так же, как Лирг предлагал убрать тебя: случайно и в случайном бою, чтобы я, не дай богиня, не догадалась, что за этим стоят они, и не прибила их поганого паука!!! Да кого они хотят обмануть своими тупыми хитростями????? – Рил с отчаянием прокричала в потолок последнюю фразу. – Чего им от меня надо? Какого… они возятся вокруг меня, а тронуть боятся? Прибили бы, и дело с концом! Так нет, хотят, чтобы случайно, чтобы остаться не при делах, с чистыми ручками и невинными глазками! – Вдруг расхохоталась, полыхнув зеленью в глазах. – Ты знаешь, как они меня называют? Существо! Не по имени, ни еще как-нибудь, а просто и незатейливо: существо! Как будто я и не человек вовсе! – Она снова глянула в кружку, которую по-прежнему держала в ладонях, и в которой от ее эмоций чай уже давно булькал и исходил паром, потянулась и поставила ее на столик. – Хотя, кто знает, может, и правда, не человек…
Так. Злость Таша за время этой тирады полностью сошла на "нет", уступив место вернувшемуся рассудку.
– Солнышко мое, – осторожно заговорил он, – ты что, совалась в храм?
