Еще минут пять Филин метался по беседке, крутил башкой и, судя по всему, собрался уходить. Клиент готов, пора идти.
Я сладко потянулся, не менее сладко зевая, похрустел косточками. Вообще, в собачьем обличье, я заметил, наибольшее удовольствие можно получить, именно совмещая два этих процесса. А если еще при этом вытянуть передние лапы и прогнуться на них, то блаженство наступает полнейшее. Впрочем, что я распинаюсь, вам все равно этого не понять.
Я выбрался на бережок и степенно направился к беседке. Пауза, что я выдержал, произвела на Филина именно то впечатление, которого я и добивался. С него почти слетела маска вежливости и учтивости, голос слегка дрожал, а глазки бегали с удвоенной скоростью. Именно в таком состоянии и делаются ошибки, но для закрепления результата надо еще подлить маслица в огонь.
- Ну? - устало бросил я, удобно располагаясь на полу.
- Вы опоздали, - заскрипел Филин.
- Ну, - согласился я.
- Воспитанные люди так не поступают...
- Я не совсем человек, да, судя по всему, ты тоже, так что хорош бакланить и звони о делах.
Филин поморщился (какие мы нежные!), но сумел взять себя в руки и продолжил:
- Насколько я знаю, в данном обличье вы находитесь совсем недавно. Прежнего Шарика я помню отлично это был обыкновенный пес, правда, хороших кровей.
Я показательно зевнул и продолжил гнуть свою линию:
- Ну.
- Ни я, ни мой хозяин лично к вам ничего плохого не имели. Однако произошел нелепый конфликт на пристани, потом вы ночью спутали все наши карты...
- Погоди, я чей-то не понял, ты мне будешь всю мою биографию рассказывать? - резко перебил я.
- Нет, - осекся карлик, - это было необходимо, чтобы перейти ко второй части разговора.
- И сколько будет всего частей? Лично у меня мало времени, чтобы тут с тобой прохлаждаться. Не тяни, переходи к сути.
- Да, конечно. Я и пытаюсь. Мой хозяин, великий Гордобор, поручил мне передать вам свое предложение.
- Не надоело на дядю шестерить? - между делом поинтересовался я.
- Я не шестерка, я почти друг,- скрипя зубами, проговорил Филин.
- Ага, только что же ты не за княжеским столом сидишь, а по беседкам с левыми предложениями носишься?
Видимо, я тронул больное место - Филин позеленел, но все-таки продолжил:
- Мои взаимоотношения с премьер-боярином к нашему делу не относятся.
- Не к "нашему", а к "вашему". Лично меня все, что ты тут пробакланил, не колышет.
- Так вы мне договорить не даете! - взмолился переговорщик.
- Ладно, ври дальше.
- Так вот, на чем это я остановился? - Филин явно был в растерянности.
- Ты че! Я еще тебе подсказывать должен, да? Ты меня за кого держишь! Для полноты ощущений я даже немного привстал.
- Да нет, что вы?! Просто дайте мне договорить.
- Ну.
- Так вот, великий Гордобор не видит вашей личной выгоды в пребывании в Кипеж-граде и предлагает вам за солидное вознаграждение покинуть наш город. Все равно: в обличье ли пса или восстановив ваше истинное. Это место находится под контролем Гордобора, и двум колдунам здесь будет тесно. Повторяю, лично к вам у него претензий нет.
- И сколько твой хозяин намерен мне заплатить, если я завтра же исчезну из города? - лениво протянул я.
- Мой хозяин - щедрый человек, и, думаю, пятьдесят золотых монет вполне приличная сумма для такой маленькой услуги.
- Мало.
- А сколько бы вы хотели?
- Двести.
- Сколько? - переспросил оборотень.
- Ты что, глухой?
- Вроде нет, но мне показалось, вы назвали цифру двести.
- Ты не только глух, но и туп, - спокойно резюмировал я и перевернулся на другой бок.
- Позвольте, но двести монет только за то, что вы уйдете из города, это слишком много.
- Это не за то, что я уйду, а за то, чтобы не мешал вам обтяпывать свои темные делишки. А за это двести монет не такая уж большая сумма. Уверяю, что одно моё присутствие здесь обойдется вам значительно дороже.
- Позвольте полюбопытствовать, а почему вас так заботит судьба Селистены?
- Не позволю.
- Но, может быть... - начал было Филин, но я резко пресек его попытку:
- Нет, не может.
- Впрочем, если вы согласны на мое предложение, то этот вопрос не существенный. Думаю, что могу взять на себя ответственность и согласиться на двести монет.
Вот это да... Двести золотых монет - это целое состояние! И Гордобор готов их заплатить, чтобы прикончить рыжую. Положение оказалось даже серьезней, чем я рассчитывал. Чем же боярышня им так мешает? Мне, конечно, тоже несколько раз хотелось ее от души цапнуть, но так. это из-за ее колючего языка. А ни Гордобор, ни Филин в беседах с рыжей язвой вроде замечены не были. В чем же тут дело?
- Ладно, по рукам! - Я кинул взгляд на мои мохнатые конечности и поправился: - Точнее, по лапам. Вы башляете мне двести монет, а я линяю из города.
- Отлично! - Филин, не скрывая радости, протянул мне потную ладошку.
- Но при одном условии.
- Каком? - Оборотень резко отдернул руку.
- Ты расскажешь мне, почему вы так хотите извести Селистену.
Филин опечалился. Обсуждение этой стороны, без сомнения, не входило в его планы. Маленькие глазки забегали, и оборотень явно начал придумывать какие-то отмазки.
- Будешь врать - укушу, - спокойно предупредил я и сверкнул двумя рядами белоснежных клыков.
- Что вы, что вы! У меня и в мыслях не было!
- Было. Смотри, оборотень, я тебя насквозь вижу.
- Я не могу рассказать вам всего.
- Расскажи часть.
- Скажем, так: она мешает некоторым планам великого Гордобора.
- Интересно, если Гордобор действительно такой великий, чем же ему может помешать такая пигалица?
- Бывают случаи, когда размер и сила не имеют никакого значения, а одно существование человека явится причиной целой цепи событий.
- Что-то ты темнишь, - недовольно заметил я. - Любой человек является причиной цепи событий...
- Да, но не у любого рыжие волосы.
- А при чем тут цвет волос, разве в городе одна она рыжая?
- Одна.
Филин вздрогнул и прикусил себе губу, похоже, что он ляпнул что-то лишнее. Что ж, этого я и добивался. Но теперь он закроется, как раковина, и больше ничего из него не вытянешь. Ладно, приступаем к финальной сцене.
Я чуть привстал и сделал небольшой шажок в сторону Филина.
- Плохой из тебя слуга, Филин.
- Это почему? - насторожился оборотень.
Я проигнорировал вопрос и, добавив в голос стали, продолжил:
- Пожалуй, я задержусь в вашем городке подольше, чем рассчитывал.
- Но мы же договорились! - заволновался Филин.
- О чем? - удивился я и сделал еще один шаг к собеседнику.
Филин отступил:
- Ну как же?! Мы платим вам двести монет, и вы покидаете Кипеж-град.
