- Он выполнил свой долг, этот доблестный воин фюрера! - громко сказал оберштурмбанфюрер и осторожно закрыл покрывалом черное лицо Гельмута фон Дитриха.
Юркий "опель-кадет" нырнул в узкий переулок, заехал на тротуар, обогнул обломки упавшей стены и остановился у подъезда уцелевшего дома. Дверца машины открылась, и сидевший рядом с водителем пожилой человек торопливо вошел в подъезд. "Опель-кадет" развернулся, снова его колеса въехали на тротуар. Виляя из стороны в сторону, машина медленно поехала к центру города. Несколько раз водителя останавливали эсэсовские патрули, но пропуск, подписанный самим обергруппенфюрером СС Гансом-Иоганном Бёме, открывал "опель-кадету" дорогу.
На Генераллиманштрассе машина остановилась. На переднее сиденье сел человек в офицерской накидке. Водитель передал ему клочок бумаги, на котором значились цифры. Офицер внимательно просмотрел бумагу, отвел в сторону глаза, снова глянул на листок. Чиркнул зажигалкой и поджег его. Пепел упал на пол машины. Она двигалась теперь по Моцартштрассе. Здесь майор Вернер фон Шлиден вылез из машины. "Опель-кадет" через некоторое время мчался уже вдоль берега реки Прегель. До поворота оставалось несколько десятков метров. В это время тяжелый снаряд упал впереди машины. Ее подбросило в воздух, но, словно кошка, она вернулась на землю всеми четырьмя колесами и продолжала бежать по дороге.
Водитель был мертв. Тело его привалилось к дверце кабины. Двигатель гнал машину вперед, а колеса уже повернули налево. "Опель-кадет" выехал на бровку набережной Прегеля и медленно упал в воду.
Разрыв второго снаряда заглушил всплеск.
Так погиб резидент советской разведки в Кенигсберег, бакалейщик Вольфганг Фишер, по кличке Слесарь.
"ИСТЕРИКУ ОСТАВЬТЕ ЖЕНЩИНАМ"
Он перестал надеяться, когда узнал о том, что русские уже на Принцессепштрассе. Денщик принес ему черный кофе, и генерал, с неестественно спокойным видом, маленькими глоточками выпил две чашки дымящейся жидкости. Потом вызвал адъютанта и, приказав не беспокоить его, полчаса писал что-то, закрывшись за бронированной дверью подземного кабинета.
В одиннадцать часов утра генерал от инфантерии Отто фон Ляш вышел в небольшую приемную и увидел высокого эсэсовского офицера в разодранной фуражке и с большим кровоподтеком на правой щеке.
- Это к вам, экселенс, - сказал адъютант. Офицер вытянулся во весь рост и пытался щелкнуть каблуками, но колени его подогнулись, и он рухнул на стул, который едва успел подставить адъютант генерала.
- Можете сидеть, - сказал генерал Ляш.
- Господин генерал, - хриплым голосом произнес офицер, - я уполномочен сообщить вам, что крейслейтер Вагнер собирает совещание по вопросам дальнейшей обороны города.
- Обороны? - Ляш рассмеялся. - Креислейтер, оказывается, тоже ведает обороной. А я считал, что это моя прерогатива. Я тоже собираю совещание по вопросам обороны, майор. Ровно в тринадцать часов. Можете передать это крейслейтеру Вагнеру...
Когда первые советские солдаты появились у зоопарка, майор Вернер фон Шлиден находился в полуразрушенном здании варьете.
Чудом ускользнув из павшего уже форта "Ма-риенберг", где застал его штурм Кенигсберга, он целые сутки безуспешно пытался проникнуть к центру города, чтобы сорвать последнюю операцию гитлеровцев, за которую его "друг" Гельмут фон Дитрих уже заплатил своей жизнью. У самого зоопарка взрывом снаряда Вернера контузило, и вот уже восемь часов подряд он валялся на каком-то тряпье в зале бывшего бара вместе с сотней солдат и офицеров, ждущих с автоматами в руках первые цепи русских солдат.
Неизвестно, как развивались бы события дальше - перестрелка уже началась, а двигаться Вернер мог с трудом, - если бы не увидел он плечистую фигуру Хорста.
- Хорст! - крикнул фон Шлиден. - Хорст!
- Вернер, что вы делаете здесь?
Оберштурмбанфюрер наклонился над ним и сильным рывком помог подняться на ноги.
- Идти можете?
- Попробую, Вилли.
Хорст подозвал пехотного обер-лейтенанта и, сунув под нос ему какую-то бумагу, приказал выделить двух солдат для господина майора. Тот, проворчав о своих собственных раненых, повиновался.
Вернер обнял за плечи двух дряхлых фольксштурмовцев, боязливо поглядывавших на рослого Хорста, требовавшего пошевеливаться, и скоро почувствовал, что силы почти вернулись к нему. Но он продолжал держать за плечи солдат, решив, что беспомощным ему быть пока удобнее.
Артиллерия в этом районе перестала работать: русские опасались задеть своих солдат. Вокруг раздавались лишь взрывы гранат, дудуканье пулеметных очередей и треск автоматов.
На Хуфеналлее, заваленной горящими машинами и обломками зданий, их ждал зеленый бронетранспортер. Водитель нетерпеливо выглядывал из люка и, едва увидев Хорста с майором, тут же включил мотор.
- Вы думаете, мы сможем куда-либо проехать? - спросил фон Шлиден, когда они забрались в кабину.
...Бронетранспортер медленно плыл в море разрывов, пламени ч обезображенных остатков того, что когда-то называлось Кенигсбергом. Водитель, обливаясь потом, с остервенением ворочал рычагами, бросая машину то вправо, то влево, лавируя среди развалин.
Они были уже метрах в пятидесяти от горевшего здания Северного вокзала, когда из-за опрокинутого трамвайного вагона выскочил эсэсовец и, приставив к животу автомат, выпустил всю обойму по бронетранспортеру.
Водитель медленно поднялся со своего сиденья, протянул руки вперед и, не сгибаясь, повалился на борт бронетранспортера. Хорст выхватил автомат водителя и выстрелил в эсэсовца, который продолжал стоять во весь рост, что-то крича и размахивая руками. Пули Хорста попали ему в ноги. Он подпрыгнул и закружился на месте. Вторая очередь оберштурмбанфюрера свалила его наземь. Хорст отбросил оружие, выбросил труп водителя и уселся за рычаги.
- Возьмите автомат, майор, сегодня слишком много сумасшедших! крикнул он Вернеру.
Но проехать они смогли не более ста метров. Из бункера выбрался тщедушный парнишка, большеротый, коротко остриженный, в длинном, не по росту, мундире. Он бросился наперерез машине, с размаху упал на землю, и Вернер вдруг увидел в его руках невесть откуда взявшийся фаустпатрон.
- Стреляйте, Шлиден, стреляйте! - страшным шепотом, видно, сорвав голос, прохрипел Хорст.
Пули фон Шлидена упали в асфальт за метр до обезумевшего солдата. Хорст рванул рычаг и бросил машину вправо, пытаясь опередить смерть... Вернер снова вскинул ствол автомата, нажал на спусковой крючок и увидел, как из раструба фаустпатрона вырвалось желтое пламя.
- Я не принял окончательного решения, - сказал генерал Ляш, - но считаю дальнейшее сопротивление бессмысленным.
