На вывеске было написано: "Приют для детей космонавтов".
Рейф забарабанил в дверь. Оттуда выглянула строгая высокая женщина в одежде землян.
- Где Маргерия Кадарин? - требовательно спросил Рейф.
- Капитан Скотт? Откуда вы узнали?.. Ваша племянница очень больна; мы как раз хотели послать за ее опекуном. Где он, вы не знаете?
- Его больше нет, - вмешался я. - Он умер. Девочка просто в телепатическом шоке. Я специалист по матрицам, пропустите меня к ней.
Ее глаза подозрительно сузились, она смотрела на меня явно неодобрительно. Еще бы! Помятая одежда, которую я надел несколько дней назад, собираясь в Ру-Феад, была вся в пятнах крови, небритая физиономия, изуродованная рука...
- Боюсь, я не могу вас пропустить...
- Мисс Тейбор, нельзя ли соблюдать тишину? - послышался еще один женский голос. - Вы же знаете, у нас болен ребенок... - Женщина смолкла, глядя на нас. Из всех четверых только Рейф имел презентабельный вид. - Кто эти люди?
- Я отец Марджи, - сказал я. - Поверьте мне, сейчас дорога каждая секунда! Время уходит, мы теряем шанс... - Тут я вдруг вспомнил об удостоверении, которое получил в день прилета на Дарковер. Сунув руку в карман, я выудил его оттуда: - Вот, это может удостоверить мою личность.
Она бросила беглый взгляд на пластиковую карточку и сказала:
- Хорошо. Идемте. - И пошла вперед, показывая дорогу. - Нам пришлось перевести ее из общей спальни. Другие девочки испугались.
Комнатка была крошечная, чистая, вся залитая солнечным светом. Марджа лежала в кроватке с высокими боковыми стенками. Рядом стоял доктор Форт из штаб-квартиры землян. Когда мы вошли, он обернулся к нам.
- Вы? Вы, кажется, разбираетесь в подобных вещах?
- У нас есть только один шанс, - почти безнадежным тоном сказал я. - Мы трое уже были в контакте с матрицей, почти идентичной матрице Шарры. Когда матрица Шарры распалась, все, кто был настроен на ее код, были выброшены из нашего мира. Все, кроме меня. Меня здесь удержала более мощная сила. Теперь единственная возможность установить контакт с Марджей - воспользоваться нашими общими усилиями. Тело ее все-таки осталось здесь, а это уже немало. Кроме того, я отец этого ребенка, и это еще кое-что. Сама она никогда не найдет дорогу назад... Реджис, сможешь меня удержать здесь, если я отправлюсь на поиски Марджи?
В его глазах на мгновение мелькнул страх, но он не колебался. Дио протянула нам обоим руки, и мы еще раз установили тройной телепатический контакт; и тотчас какая-то часть меня устремилась через пространство и время в бескрайние просторы Вселенной.
- Марджа! - голос мой звучал хрипло, задушенно. - Марджа, милая, проснись!
Девочка потянулась. Ресницы ее дрогнули, и она улыбнулась, сонная, теплая.
- Ну чего тебе? - сонно пробормотала она. Не помню, что я ответил, что сделал. Мне казалось, что я сойду с ума от радости. Помню только, что я все хлопал Марджу по плечу, пока она не захныкала. Тогда я наконец сел, пристроив ее к себе на колени.
- Почему это все меня так разглядывают? - спросила она, надув губы.
Я хотел было ответить, но у меня перехватило дыхание. А она добавила капризно:
- Есть хочу!
Тут до меня дошло, что я и сам не ел уже два дня. Я ощущал немыслимое облегчение - вся эта жуткая история наконец почти закончилась, причем на весьма странной ноте!
- Я тоже хочу есть, чийя, - устало произнес я. - Сейчас мы пойдем и поищем чего-нибудь.
- Это первая разумная мысль, - сказала Дио, беря Марджу на руки, - которую я от тебя слышу с тех пор, как ты вернулся на Дарковер. Пошли, поедим.
Через два часа, входя в кабинет Лоутона, умытые, сытые и переодевшиеся, мы являли собой вполне респектабельное зрелище. Лоутон читал какую-то телеграмму.
- Вот, только что принесли, - сказал он. - "Прекратить поиск на Дарковере. Кэтрин Маршалл обнаружена на Самарре. Легкая амнезия, физически не пострадала. Хейг Маршалл". Если принять во внимание разницу во времени, ее обнаружили примерно через полчаса после того, как я с ней разговаривал в этом самом кабинете. Черт побери! У меня есть большое желание бросить эту проклятую работу и снова уйти в космос! - Он посмотрел на седую голову Реджиса, на Дио, на Марджу, которую я держал на руках. - Вам бы следовало дать мне кое-какие объяснения. Лью Элтон!
Я мрачно кивнул. Мне он, в общем, нравился. Как и я сам, он принадлежал двум мирам одновременно; только он выбрал свой путь, а я - свой.
- Вероятно, следовало бы, - ответил я. - Но, мне кажется, вы их никогда не дождетесь.
Он пожал плечами и швырнул телеграмму в корзину.
- Значит, мне вечно придется ожидать от вас какого-нибудь нового подвоха. И все же нам надо поговорить. Времена изменились. Дарковер уже не тот, что раньше.
Я снова мрачно кивнул. Комин победил в схватке с Шаррой, но проиграл в борьбе с землянами.
- Я получил телеграмму из Главного Управления. Мне предлагается начать формирование временного правительства во главе с Хастуром. Регентом, конечно. Хастур человек рассудительный и честный, люди ему доверяют.
Я покивал в знак согласия. Хастуры на протяжении многих поколений были стержнем Комина; Дарковеру будет, наверное, даже легче без всех остальных его членов.
- Вы, Реджис, видимо, пойдете по стопам деда. Когда вы достигнете его возраста, ваш народ будет психологически готов сам выбирать тех, кто намерен им править. А вы. Лью Элтон...
- На меня можете не рассчитывать, - коротко ответил я.
- Выбор у вас ограниченный. Или вы остаетесь здесь и помогаете нам налаживать порядок, или отправляетесь в изгнание.
Реджис повернулся ко мне:
- Лью, народу нужны новые лидеры, здешние. Такие, кто будет полностью ему предан. Лоутон, конечно, сделает все от него зависящее, но он - человек Терры и всегда был им.
Я с сожалением посмотрел на юного Хастура. Может, именно это ему и нужно? Быть правителем. Пусть пока марионеточным, но все же работать на благо Дарковера, сдерживая волну наступления землян насколько это возможно. Может, и мне занять место с ним рядом?
- Ты ведь поможешь мне. Лью? Вместе мы многое могли бы сделать!
Он был прав. Но я всю жизнь оказывался меж двух огней, и каждая из сторон вечно обвиняла меня в измене. И в будущем ни одна не поверит мне до конца.
- Если вы покинете планету, то навсегда, - предупредил Лоутон. - Ваши имения будут конфискованы. И вам никогда не позволят вернуться. Нам тут кадарины больше не нужны!
Правда глаза колет, но это действительно была правда. В том-то и заключалась ошибка Комина. Ложный патриотизм. Стремление к полной самостоятельности при полном отсутствии равновесия. Может быть, просто неспособность обнаружить добрые качества у своего противника.
