– Наверно, – согласилась Эстер. – Мой блок сочувствия…
– Не надо! – воскликнула Джанет. – Не вспоминай о нем. Эстер, я чувствую, что у тебя есть сердце.
– У меня есть то, что гораздо надежнее сердца. – Эстер приблизилась, наклонилась и подхватила Джанет на руки с такой легкостью, словно та ничего не весила. – Вы очень устали. Я отнесу вас наверх, в спальню. Поспите, пока не вернется ваш муж.
Джанет ощущала сквозь платье холодную кожу робота, однако сейчас ее это уже не тревожило. Какие крепкие у, Эстер руки!
– О, Эстер, что бы я без тебя делала?! – Помолчав, Джанет мрачно прибавила: – Я знаю, о чем думает доктор. Он считает, что в один прекрасный день я полностью лишусь сил и умру от слабости. Эстер, я не хочу умирать! Не хочу, не хочу…
Робот принялся укачивать ее, будто раскапризничавшегося младенца.
– Успокойтесь, милая Джанет. Все в порядке. Не надо думать о смерти. И плакать тоже не надо. Ведь вы же не хотите, чтобы хозяин застал вас в слезах.
– Не хочу, – подтвердила Джанет.
Продолжая держать ее на руках, Эстер направилась к лестнице на второй этаж.
Робот за стойкой поднял голову.
– Я хотел бы узнать, как моя жена, – сказал Джордж. – Я звонил вам около часа назад.
На лице робота тут же появилось выражение профессионального сочувствия.
– Я помню, мистер Шэнд. Понимаю вас. Вам повезло, что домашний робот так быстро сориентировался и связался с нами.
– Я попробовал найти ее врача, но его не оказалось дома.
– Не волнуйтесь, мистер Шэнд. Вашу жену обследовали; к тому же мы располагаем всеми материалами из клиники, в которой она лежала в прошлый раз. Операция назначена на завтра, однако она, разумеется, не состоится без вашего согласия.
– Я могу повидать врача, который лечит Джанет?
– Сожалею, но его в настоящий момент нет в клинике,
– А операция необходима? – спросил Джордж, помолчав.
Робот утвердительно кивнул:
– Ваша жена слабеет день ото дня, не так ли? Возможны два варианта. Либо вы соглашаетесь на операцию, либо она будет страдать, пока не умрет.
Джордж пристально поглядел на робота.
– Понятно, – проговорил он, взял дрожащей рукой шариковую ручку и подписал бланк, который услужливо пододвинул робот, после чего уставился невидящим взором на стол. – Какие… у нее шансы?
– Очень и очень хорошие, – сообщил робот. – Конечно, полностью исключить риск нельзя, однако вероятность успеха в данном случае составляет семьдесят процентов.
Джордж вздохнул:
– Я бы хотел повидать ее.
Робот нажал на кнопку вызова.
– Увидеть вы ее увидите, но постарайтесь не беспокоить. Она спит, и сейчас ей лучше не просыпаться.
Ничего не поделаешь, сказал себе Джордж. Домой он ушел, ободренный улыбкой на лице спящей Джанет.
На следующий день, где-то после полудня, ему на работу позвонили из клиники. Операция прошла успешно. Беспокоиться больше не о чем. Врачи говорят, что теперь все будет в порядке. Нет, посетители к Джанет пока не допускаются. Может быть, через несколько дней. Однако волноваться не стоит, страшное позади.
Рассчитывая, что однажды ему разрешат навестить жену, Джордж звонил в клинику каждый день, однако всякий раз натыкался на вежливый, но твердый отказ. А на пятый день после операции Джорджу сообщили, что Джанет выписалась и отправилась домой. Он не ожидал ничего подобного, полагая, что восстановительный период растянется на несколько недель. Джордж убежал с работы, купил букет роз и примчался домой, нарушив по дороге с десяток правил уличного движения.
– Где она? – спросил он у открывшей дверь Эстер.
– В постели. Мне кажется, будет лучше, если… – Конца фразы Джордж не расслышал, ибо в мгновение ока взлетел по лестнице.
Джанет лежала в постели, из-под одеяла виднелись лишь голова и перебинтованная шея. Джордж поставил цветы на прикроватную тумбочку, нагнулся и нежно поцеловал жену.
– Джордж, милый, она тебе не сказала? – Во взгляде Джанет читалась тревога.
– Кто и что должен был мне сказать? – Он сел на край кровати.
– Эстер. Она пообещала, что скажет. Джордж, я не собиралась этого делать, даже не думала… Но Эстер настояла. Мне надоело быть слабенькой и несчастной, я захотела стать сильной. Наверно, я до конца не понимала… Эстер…
– Успокойся, милая, успокойся. – Джордж улыбнулся. – О чем ты говоришь? – Он нащупал ее руку под одеялом.
– Джордж… – начала Джанет.
– Какая холодная у тебя рука, – перебил Джордж. – Как будто… – Его пальцы поднялись повыше, глаза изумленно расширились. Он вскочил, сорвал с Джанет одеяло, приложил ей ладонь к груди – а потом отдернул, словно обжегся. – Господи! Нет!
– Милый, я…
– Нет! Нет! – Джордж повернулся и выбежал из спальни.
На площадке царил полумрак. Джордж споткнулся и кубарем покатился вниз по лестнице.
Эстер наклонилась к лежавшему на полу в гостиной Джорджу, осмотрела тело. Количество повреждений и непрочность костяка, который их получил, серьезно подействовали на ее блок сочувствия. Она не стала трогать Джорджа, а подошла к телефону и набрала номер.
– «Скорая» – Эстер назвала фамилию и адрес хозяев. – Срочный вызов. Судя по всему, времени в обрез. Несколько сложных переломов; вдобавок бедняга, похоже, свернул себе шею. Нет, с головой, кажется, все в порядке. Да, гораздо лучше, иначе он останется инвалидом до конца своих дней. Не забудьте бланк. Все будет в порядке, жена обязательно подпишет.
Только не мисс Фрей – кто угодно, но не Фелисити Фрей!
Пусть другие вскакивают от звонка будильника, смывают с лица паутину сна, быстро одеваются и с нетерпением ждут, когда закипит кофе. Пусть они его пьют, обжигаясь, и затем бегут по своим делам, словно роботы на батарейках, чтобы заключать новые сделки и вершить великие дела…
Пусть они это делают, но не Фелисити Фрей. Ведь сегодня – это продолжение вчерашнего дня, а сегодня и вчера составляют то, что называется жизнью. Жить – значит не просто тикать, как стенные часы. Жизнь – это что-то непрерывное, в чем ничто не повторяется, что-то, о чем надо помнить всегда, и во сне и наяву. Ведь она может продлиться совсем недолго…
Вот поэтому-то не надо спешить. Мисс Фрей и не спешила – она не бросалась очертя голову в новый день, а, проснувшись на заре, лежала неподвижно, слушая пение птиц и наблюдая, как светлеет небо.
Когда птицы замолкали и отправлялись на ежедневные поиски пищи, мир становился почти беззвучным, и Фелисити испытывала беспокойство. Затаив дыхание, она ожидала хоть какого-нибудь звука, чтобы убедиться, что все в порядке, что мир еще не прекратил свое существование, как это может случиться однажды.
