К обеду аппаратура была подключена и налажена. Мы всей группой пошли провожать уезжающих. Они пожелали нам успешной работы и, порвав тишину саванны прощальным гудком, укатили. Мы еще долго смотрели вслед двум удаляющимся громадинам, пока они полностью не скрылись из виду.
Вернувшись в деревню, первым делом решили связаться с Центром. Связь все время рвалась, помехи и перебои портили картинку на мониторе. После получаса мучений и технических извращений, Феликс кое-как переговорил с начальством: доложил, что мы на месте и готовы к работе. Прежде чем сеанс связи был закончен, я упросила шефа хотя бы парой слов перекинуться с мамой, узнать, как она там. Повезло, что мама была в жилом боксе и не забыла, на какую кнопочку нажимать, если компьютер сообщит о входящем сообщении.
— Анечка! Ну наконец! Куда ж ты пропала! Я вторую ночь не сплю. Думала, случилось что-то, не дай Бог! – мама, действительно, была не на шутку взволнована. Под глазами залегли серые тени бессонницы, волосы взлохмачены, руки тряслись.
— Мам, у нас все нормально. Просто пока тут технику подключили, пока то, се…
— Как ты там?
— Нас хорошо встретили. Мы уже развернули лабораторию. Все нормально. А ты как?
— Что-то у меня предчувствие плохое. Сегодня все бегают, как угорелые. Приказали из комнаты не выходить. Еду приносят и все. Случилось что-то нехорошее.
Мама была напугана. Ее страх и беспокойство даже за тысячи километров тут же передалось мне.
— Ой, ну мало ли что! – я попыталась найти объяснение происходящему и успокоить маму. — Может, приехала шишка какая — вот все хороводы и водят.
— Анечка, — только и успела сказать мама, как картинка на мониторе пошла разноцветными кубиками, звук почти пропал.
— Мама, у нас проблемы со связью. Я с тобой свяжусь на днях обязательно. Только не волнуйся.
Кажется, мама услышала мои слова. Видимо, помехи терзали только нашу технику.
— Анечка!
— Мама, все будет хорошо. Ты знаешь, к кому обращаться, если что. Позови Марину или эту… как ее…
— Анечка! Ты меня слышишь?
— Да, слышу. Мам, пока!
Связь оборвалась. Феликс, все это время тихо дежуривший у меня за спиной, сочувственно похлопал меня по плечу.
— Что со связью? – обратилась я к технику.
— Не знаю. Все наладим, не волнуйтесь.
Как же! Не волнуйтесь! Легко ему говорить. У него же не осталась старая, беспомощная мать где-то за тридевять земель, среди незнакомых людей, которым нельзя доверять.
Я отошла от монитора. Смутное чувство тревоги не отступало. Что там случилось? Почему мама так взволнована? Хотя, конечно, не исключено, что она преувеличивает или что-то недопоняла. Мама волнуется всегда. А раздувание из мухи слона – ее главная специальность. Оставалось надеяться, что неполадки со связью – явление временное и завтра мне удастся поговорить с мамой еще раз.
После обеда мы были готовы к работе. Старейшина приказал всем жителям деревни явиться на обследование в лабораторию. Сначала на очереди были те, кто страдает дизентерией, и те, кому нужна срочная медицинская помощь. Но занимались больными, в основном, Смольская, Феликс и Ира. Я была только на подхвате: в основном, развлекала и успокаивала ждущих своей очереди пациентов и присматривала за любопытными детишками, норовящими все потрогать, понюхать и стащить.
Когда количество пациентов начало уменьшаться, Феликс отправил на обед Смольскую и Иру, а меня попросил помочь. Ничего сложного – просто внешний осмотр и пара прививок, без которых, похоже, тут и так прекрасно обходились столетиям, если не больше. Да, у местных жителей были плохие зубы, кое-где на черных телах красовались шрамы, у пожилых людей расцветал букет обычных старческих заболеваний — вот, пожалуй, и все… если бы не дизентерия, делать нам было бы абсолютно нечего.
Люди заходили в приемное помещение несмело, женщины топтались у входа и с опаской поглядывали на мигающие и жужжащие приборы, дети шли на осмотр только с мамой и при малейшем приближении какого-нибудь медицинского инструмента начинали орать и вырываться.
Обычный рабочий день скорее всего выпал бы из моей памяти, как ничем не примечательный, если бы не одно событие. Вернее, одна пациентка. Она вошла в кабинет спокойно, беспрекословно выполняла все мои требования, которые я научилась объяснять несколькими жестами и парой слов, безбоязненно подставила руку для инъекции. Когда я почти закончила, она вдруг заговорила… на нашем языке.
— Я знаю, зачем вы приехали, — сказала она, глядя мне в глаза.
От неожиданности я чуть не выронила шприц. Значит, в деревне не только Амади знает язык. Может, таких людей здесь даже несколько. И они все слышат и понимают… надо быть осторожней с разговорами.
— И я знаю, — ответила я, стараясь сдержать спокойствие. — Чтобы вылечить от дизентерии и помочь всем, чем сможем.
— Но это не все. Так? — ее речь была правильной и без акцента. Даже Амади слегка картавил и шепелявил, произнося русские слова.
Я нервничала. Ее черные глаза гипнотизировали, будто через эти два черных туннеля она пробралась ко мне прямо в душу и хозяйничает там.
— А зачем нам тогда было так далеко ехать?
— Чтобы украсть у нас будущее, — спокойно ответила она. – Я знаю, зачем вы приехали.
По спине побежали мурашки, ноги стали ватными. Я не знала, что делать. Так и стояла со шприцом в руках, глядя на странную женщину.
— С чего вы взяли? Кто вам такое сказал?
— Бог, — ответила она. – Еще он сказал, что вы заберете наших детей.
— Ваш Бог сказал вам неправду, — я отвернулась, чтобы не видеть больше этих глаз. И несмотря на это, я чувствовала, что женщина улыбается. Эта улыбка блуждала по моей спине, по волосам. Я почти физически ощущала прикосновение.
— Пройдите в соседний кабинет, там вас осмотрит еще один врач.
Женщина встала и вышла из комнаты. Я выглянула в коридор, где ожидали приема остальные, но, к моему удивлению там было пусто. Наверное, эта женщина была последней пациенткой на сегодня. Или просто боялась ее не только я…
Прошло несколько минут, и ко мне в кабинет забежал мертвенно бледный Феликс.
— Кто ей сказал?
— Бог.
— Какой еще Бог? Ты хоть понимаешь, что это значит? Ты понимаешь, чем это может закончиться?
— Понимаю.
— Где Амади?
— Откуда я знаю?
Феликс выглянул в коридор и крикнул:
— Быстро найдите Амади! И ко мне его, живо!
Пока охранники разыскивали Амади, мы с Феликсом молчали. Я заметила, как он глотнул успокоительное.
В кабинет влетел запыхавшийся Амади.
— Что случилось? Звали?
