От окна отделилась тень. Раздался тихий свист, и тут же поблизости зашуршали листья.
— Вызывал? — донесся из темноты невидимый голос. — Что случилось?
— Беда, Эл! Всё пропало! Эти люди оттуда. Тайны больше нет! Произошел какой-то чудовищный взрыв. Я слышал такое, что глаза на лоб лезли. Но главное не в этом! Тот, кто остановился в семнадцатом номере, кажется, из полиции. Остальные называют его инспектором. Они за что-то зацепились, но про нас, похоже, не знают. Строят теории и гадают, отчего произошел взрыв.
— Иесус Мария! И тебе удалось это выяснить? — последовал торопливый вопрос.
— В том-то и дело, что нет! Во-первых, плохо слышно. Не все слова удается разобрать. А во-вторых, они сами ничего не знают. Болтают всякую ерунду о каких-то вулканах, метеоритах. Но хуже другое. В зоне действия взрыва обнаружена радиация. Наверное, поэтому и вызвали войска.
— Проклятье! Надо сматываться, пока полиция не вспомнила о нас.
— Подожди, успеется! Будем продолжать. Сейчас ты…
В это время рванул ветер такой силы, что Стефан едва удержался на ногах. Полы плаща задрались кверху, раздулись парусом и грозили вырваться из рук. Мокрые ветки больно хлестнули по лицу, но он из боязни выдать себя не рискнул даже пошевелиться.
Когда немного поутихло, он открыл глаза и, напрягая зрение, стал вглядываться в темноту. Присмотревшись, вновь увидел Хаусмана, прильнувшего к окну. В освещенном проеме обозначились контуры его туловища и головы. А где второй? Утратив контроль за их перемещениями, он почувствовал себя еще более неуютно. Этому отморозку ничего не стоило затаиться рядом, а там… Боже милостивый, сон это или явь! То, что он услышал, превосходило мыслимые границы. Значит, правда!.. В горах произошла катастрофа, вызвавшая утечку радиации. Хаусман сильно напуган. Ясно, ни он, ни его сообщники не предполагали такого поворота и теперь не представляют, как быть дальше. Значит, ни о какой мистике не может быть речи.
Стефан окончательно поверил себе и немного приободрился: «Они сами попали в западню и не знают, как из нее выбраться…»
От холода и неподвижности онемела спина. Стараясь согреться, он поочередно грел под рубахой руки, следил за окном и одновременно фиксировал боковым зрением любое шевеление в саду. «Радиация, взрыв. Черт возьми, это же очень серьезно! Выходит, в горах проводили испытание какого-то ядерного устройства… А люди Хаусмана обеспечивали прикрытие!» Запоздалое открытие ошеломило его. Ведь президент всенародно запретил проведение испытаний и дал гарантии соблюдения условий Договора… Стефан вспомнил заметку из «Континент Экспресс», которую не далее как два дня назад показывал ему Джо Хагер. Перед мысленным взором замелькали газетные заголовки, комментирующие последствия неминуемого скандала: НАРУШЕНИЕ УКАЗА ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОЙ КОМИССИИ! РУКА МАФИИ НА ЯДЕРНОЙ КНОПКЕ! СРЫВ СОГЛАШЕНИЙ «МЕДОЯДРАГС»!.. Стефан задохнулся от волнения. Только сейчас он по-настоящему осознал глубину той пропасти, на краю которой все они оказались. Мафиози с атомной бомбой в руках! Что может быть ужаснее? Но концовка оказалась неожиданной для всех. Значит, взрыв не был предусмотрен… Да, есть над чем подумать. А какая связь между солнцем, луной и радиацией?.. Нет, здесь определенно есть какая-то несообразность, и объяснить ее удастся только после выхода на новых постояльцев… Растини с машиной остался в лесу. Хаусман, конечно, попытается с ним связаться. От Растини цепочка тянется к верхушке какой-то организации, силами которой, втайне от правительства, проводятся исследования, связанные с расщеплением атомного ядра… Проблема, о которой еще вчера он и думать не мог, вдруг представилась в таком неожиданном аспекте, развернулась в таких масштабах, что дух захватило.
Похоже, что причудливые гримасы судьбы на этот раз обернулись исключительной удачей! Такое выпадает раз в жизни, и то далеко не каждому. Право первой публикации должно принадлежать ему. Имя его прогремит на весь мир, и самые представительные издания будут бороться за право публиковать материалы, подписанные его именем…
А далее всё произошло почти мгновенно. Увлекшись сладостными думами, Стефан ослабил внимание, и этого оказалось достаточно, чтобы случилось непоправимое. У окна, где затаился Хаусман, наметилось движение. В ярко осветившемся квадрате возникла и тут же пропала женская фигура. Хаусман кошкой отпрыгнул в сторону и метнулся прямо к кусту, за которым укрывался Стефан. Тот хотел отступить, но запутался в полах плаща. Именно в этот момент на него налетел Хаусман, боднул головой в живот и, вскрикнув от неожиданности, опрокинулся вместе с ним наземь. Стефан хотел подняться, но получил сильнейший удар по ребрам. Прикрывая лицо, он откатился вбок, вскочил и сделал шаг вперед, пытаясь разглядеть в темноте противника. Но тут острая боль пронзила затылок. Земля качнулась и, стремительно набирая скорость, завертелась, слилась в пульсирующий круг с полыхающими на огненном фоне кроваво-красными разводами. Он почувствовал, как проваливается в ледяную пустоту, летит навстречу звездам, кружится вместе с ними в гигантском цветастом хороводе. Потом всё исчезло, и он погрузился в глубокий всепоглощающий мрак…
20
Яркое полуденное солнце недвижимо висело в глубине иссушенного тропическим зноем неба. Палящие лучи жгли, вонзались раскаленными стрелами в зернистый, стерильно белый песок, сплошь устилающий пустынный, теряющийся за горизонтом пляж. Мириады песчинок, отполированные за долгие века до идеального блеска, отсортированные не ведающим устали прибоем, переливались будто перлы — каждая по-своему, преломляли и отражали солнечный свет, создавая вкупе бесконечно разнообразную и в то же время неуловимо тонкую игру лилейных оттенков. От моря, бескрайнего и неспокойного, шел крепкий соленый дух, в котором перемешивались запахи рыбы, мореного дерева, нагретого камня и еще чего-то такого, без чего неотделимо понятие простора и внутренней свободы. Изумрудно-прозрачные волны с мерным рокотом накатывали на берег. В лазурной вышине, высматривая добычу, реяли празднично разодетые чайки. Они взмывали к солнцу, срывались к воде и там сливались с мозаичной круговертью брызжущего, истекающего расплавленным серебром великолепия, приправленного игрой контрастных переходов: от изнуряющей духоты к бодрящей свежести прохладных вод, от надежности земной тверди к зыбкой неустойчивости морской пучины… Но что-то мешало дышать в полную грудь, и тягостный осадок лишал правдоподобия мечту, облеченную в оправу эфемерного совершенства…
Он с трудом разлепил глаза и уставился в кромешную тьму, не в силах понять, где находится и какие события предшествовали пробуждению. Забытье властно тянуло назад, укачивало, расслабляло, не разжимая цепких, многоруких объятий. Затекшее от неподвижности тело налилось тяжестью. Он попробовал подняться, но от боли чуть снова не провалился в пугающую бездну. Немного отлежавшись, собрался с духом и стал продираться сквозь дебри аберраций к действительности. Но где он? И почему вокруг такая темень?..
