10
В период якобинского правления у Типу-Сахиба в Париже была совершенно замечательная "пресса". Восхищающиеся им газеты называли его "гражданином Типу" и "гражданином султаном", призывая к отправке помощи этому "доброму якобинцу". Указанная выше, высосанная из пальца терминология нашла формальное обоснование post mortem, четырьмя годами позднее, в совершенно комическом предприятии, организованном в Майсуре корсаром из Иль-де-Франс по имени Рипо. Выброшенный штормом на Малабарское побережье Рипо довольно случайно очутился в Серингапатаме, но как только уже устроился там, довольно быстро завоевал влияние при дворе.
Капитан Рипо был ярым якобинцем, и он рьяно убеждал Типу-Сахиба в том, что только якобинцы могут прийти к нему с надежной помощью. К этому же он прибавил, что ускорить поступление такой помощи могло бы основание в Майсуре... якобинского клуба. И такой клуб в Серингапатаме был основан! Председательствовал в нем, естественно, Рипо. Самым смешным в этом всем было то, что основали его в 1797 году, то есть тогда, когда в Париже недобитые якобинцы могли уже лишь вспоминать (да и то тайком) о своем давно уже прошедшем величии.
Первое заседание клуба состоялось 5 мая 1797 года. Французы, проживавшие в столице, прибыли на торжество в красных фригийских шапках. Сюда же прибыли мусульмане во главе с Типу-Сахибом и индусы, неся трехцветные флаги. Султана приветствовали вставанием с мест, пением "Марсельезы", возгласами "Да здравствует свобода!" и присягами. Конкретно клялись в "ненависти ко всем королям, за исключением Типу-Султана Победного!" (sic!) Превосходная цитата. Типу-Сахиб занял место за столом президиума и согласился принять пост почетного председателя клуба. Кульминация наступила в момент, когда падишах надел... фригийский колпак! И нечего смеяться: Типу-Сахиб прекрасно понимал шутовской характер всей этой церемонии, но хотя он и не читал "Государя", прекрасно понимал, что оправдывает средства, поэтому он вступил бы в союх даже с самим сатаной, если бы тот был врагом англичан. Любимой его игрушкой были приводимые в действие пружинным механизмом фигурки тигра и англичанина: тигр разрывал британского джентльмена на куски9.
Лорд Морнингтон, тогдашний английский генеральный губернатор Восточной Индии, узнав про якобинские забавы в Серингапатаме, потребовал от "почетного гражданина Французской Республики" немедленных объяснений. Типу-Сахиб, с характерной для него оборотистостью, письмо не принял, одновременно отсылая другое письмо, наполненное фальшивых объяснений и обвинений по адресу французов.
Довольно скоро после того султану стало известно, каким анахронизмом с его стороны была ставка на якобинцев, поэтому он обратился в Директорат с просьбой о помощи в размере 15 тысяч человек и флота "во имя давней дружбы с Францией, которая будет длиться до тех пор, пока солнце и луна ходят по небу". Давний адъютант Сюффрена, адмирал Вилларет-Джойез и адмирал Трюже предложили организовать еще одну морскую диверсию в Индийском Океане м возможной высадкой десанта на Полуострове через Иль-де-Франс, на котором имелось майсурское посольство. Губернатор острова, генерал Малартик, 1 февраля 1798 года докладывал: "Султан предлагает нам наступательно оборонительный договор и обязуется содержать французский корпус за собственный счет в течение всей кампании". Вся эта гора инициатив и добрых пожеланий родила экспедиционную мышь: в марте из Иль-де-Франс в Майсур отправились неполных четыре десятка офицеров и до двухсот (по другим источникам, три-четыре сотни) европейских солдат под командованием полковника Шапуа.
Типу был обманут в своих ожиданиях, но в течение всего лишь нескольких месяцев, до того момента, когда получил известие о том, что французская армия высадилась на Ниле, откуда они должны начать свой марш в направлении Ганга.
11
Уже в 1797 году (24 июня) адмирал Нельсон написал в письме: "Я настолько уверен в том, что французы в союзе с Типу-Сахибом намереваются изгнать нас из Индостана, что не успокоюсь до тех пор, пока Мангалор и другие владения Типу не очутятся в наших руках".
Он не ошибался, они и вправду собирались выбросить Англию за Борт Индийского полуострова. Именно потому, как только Наполеон высадился в Египте, на всей трассе Каир10 - Серингапатам начались сложнейшие политически-шпионские маневры, целью которых была подготовка почвы для военного союза Типу-Сахиба с Бонапарте. Наполеон со своей стороны разыскивал для этой игры и других партнеров, точно так же, как и султан, который еще ранее в круг возможной коалиции втянул Земаун-Шаха, Великого Шерифа Мекки и некоторых других влиятельных мусульманских владык. Над положением британцев в Индии нависла угроза, которая застала их врасплох и перепугала.
Типу-Сахиб ожидал, что прежде чем Бонапарте доберется до Ганга, к южным границам Индии подойдет французский флот. Англичане ожидали того же самого, потому всех их посты в зоне Индийского Океана были поставлены в состояние повышенной боевой готовности, а контр-адмирал Бленкет получил из Лондона приказ как можно скорее плыть к побережьям Полуострова. Бленкет спешил так, что даже не стал ожидать концентрации вспомогательных сил, которые должен был забрать с собой, поэтому он брал людей по дороге: в Лиссабоне, Гибралтаре и на Мысе Доброй Надежды. Вся эта спешка оказалась совершенно ненужной: 1 августа 1798 года Нельсон нагнал французский флот и расстрелял его в ходе 24-часовой битвы в заливе Абукир. Один из офицеров Нельсона привез известие о разгроме в Бомбей, и англичане тут же сообщили о нем Типу-Сахибу, одновременно маня перспективами мирного решения проблемы. Султан понял, что теперь может рассчитывать лишь на сухопутный удар Бонапарте через Сирию, Ливан и Персию. При этом сразу же направил англичанам типичное письмо, в котором заверял, что их победа над французами, "врагами рода людского", доставила лично ему громаднейшее удовольствие.
Через полгода после абукирского поражения Наполеон и вправду направился через Сирию на Персию, где - о чем донесли специально высланные для этой цели агенты - шах разрешил французам построить склады и перевалочные пути по дороге в Индию. Как вспоминал тогдашний секретарь корсиканца, Бурьен, мысль об изгнании англичан с Полуострова занимала Бонапарте до такой степени, что несколько ночей подряд он не сомкнул глаз, рассматривая варианты и детали грандиозного похода.
25 января 1799 года, в самый канун сирийского похода, Наполеон выслал Типу-Сахибу письмо со следующим содержанием: "Тебе уже сообщили о моем прибытии на берег Красного Моря с бесчисленной и непобедимой армией, переполненной желанием вырвать Тебя из под британского ярма. Пожелай сообщить мне о любых изменениях в ситуации по каналам Марката и Мекки. Мне бы хотелось чтобы ты прислал в Суэц или Каир доверенного человека, с которым бы я мог вести переговоры".
