Несмотря на то, что ситуация складывалась не из веселых, Пайас улыбался.
— Мы, цыгане, мастера торговаться, — сказал он Иветте. — Правило номер один заключается вот в чем: если противная сторона выдвигает нелепое требование, мы, в свою очередь, предъявляем столь же нелепое встречное требование. А уж потом, путем переговоров, отказываясь от слишком уж нелепых предложений, обоюдно прийти к какому-то конкретному реальному результату.
Приставив рупор к губам, он заорал в ответ:
— Боюсь, твое предложение не пройдет, сестра Э лепет. Я предлагаю, чтобы вместо этого вся ваша армия прошла в колонне по два мимо дверей арсенала и сложила здесь свое оружие. Тогда можно будет и поговорить.
У подножия холма воцарилось недолгое молчание. Затем снова раздался голос Фиц-Хью.
— Ты знаешь, что я не могу сделать это.
— А ты знаешь, что мы не можем принять твое любезное предложение. У тебя есть какие-то более реалистичные требования?
После еще одного минутного колебания Фиц-Хью сказала:
— Возможно, нам удастся выработать условия соглашения, брат Кронвель, отвечающие интересам обеих сторон.
— Это уже лучше. Что именно ты имеешь в виду?
— Прежде скажите, зачем вы явились сюда? И зачем вы проникли в наши административные помещения в Городе Божьей Воли?
Еще одно доказательство! Только робот мог узнать Пайаса в темноте административного комплекса.
— Я хотел выяснить, зачем вы пытались убить меня, — сказал Пайас. — Возможно, это несколько старомодно, но меня мучило любопытство.
— Мы не пытались убить тебя.
— Ваш человек Хойден уверял меня в обратном. Еще одна пауза.
— Что ж, консультант, ты не станешь отрицать, что философия, которую ты проповедуешь, в корне противоречит нашей собственной. Кто-то из наших людей, очевидно, сгоряча решил проявить инициативу во славу дела Господня, но, уверяю тебя, они получат строгий выговор.
— Прекрасно. А то я так беспокоился.
— А теперь, раз мы покончили с этой маленькой проблемой, не удосужитесь ли вы выйти и обсудить все дела как цивилизованные люди?
— Я бы с удовольствием, — ответил Пайас. — Но сначала еще одна маленькая деталь.
— Какая?
— Мне бы хотелось получить какие-нибудь гарантии, что нас не убьют сразу, как только мы переступим порог арсенала.
— Ты имеешь мое слово, слово сестры по вере, что тебе не причинят никакого вреда.
— «Сестра», как же! — прорычала Иветта. — Единственно, чему она приходится сестрой, так это компьютеру В-1014.
— Это крайне мило с твоей стороны, — проорал Пайас в рупор, — но боюсь, что в деле столь деликатном я не смогу удовлетвориться словом заместительницы. Я должен получить такое же обещание от самой сестры Трезы.
— Она… она не в состоянии сейчас говорить, вы и сами прекрасно знаете это.
— Ничего страшного, я никуда не спешу. Могу подождать еще пару часов.
Он опустил рупор и, несмотря на дальнейшие мольбы Фиц-Хью, не ответил ей ни слова. Вместо этого он принялся обсуждать с Иветтой пришедший ему в голову план.
— Теперь, когда мы знаем, что Клунард сама не является роботом, — сказал он, — можно рискнуть и предположить, что она — сравнительно честная женщина, действительно верящая в свои увещевания, а на ложный путь ее увлекли тонкие манипуляции Фиц-Хью.
— Боюсь, что это самое крупное пари в твоей жизни, — сказала Иветта. — Что, если ты ошибаешься?
Пайас пожал плечами.
— Тогда проиграют все.
ГЛАВА 14
«КОМЕТА» ПРИНИМАЕТСЯ ЗА РАБОТУ
Жюль и Ивонна не могли из своей грузовой ракеты посмотреть, насколько быстро они продвигаются; ракета никогда и не предназначалась для пассажирских перевозок, а потому не имела окон. Они знали, что автоматические грузовые ракеты прославились отнюдь не своей скоростью. Реактивный автобус добрался сюда от базы менее чем за час; если грузовой ракете потребуется значительно больше времени, у них останется совсем мало воздуха для дальнейших действий на самой базе.
Жюль старался увидеть какие-то преимущества их положения:
— Ракета значительно легче, чем обычно, потому что несет только нас. Она должна от этого двигаться быстрее.
Теперь, когда судьба их от них самих уже не зависела, они уселись в темноте возле задней стены грузового отсека и старались расходовать как можно меньше воздуха. Они говорили мало, больше отдыхали и дышали неглубоко. Они понимали, что на базе действовать придется много и энергично, и кислород начнет расходоваться с чудовищной скоростью. Поэтому его необходимо сохранить до того времени.
Ноги и щиколотки Жюля ныли от противной пульсирующей боли из-за ожога, полученного в пути. Он решил немного размяться и обнаружил, что может стоять, только опираясь на что-нибудь, стену, например, а двигаться — только еле-еле ковыляя. Он страшно расстроился от сознания собственной беспомощности, но жена вовремя напомнила ему, что он по-прежнему свободно владеет другим могучим оружием — руками и головой.
Минуты тянулись невыносимо медленно, но наконец, примерно через час после начала полета, нос ракеты слегка накренился, следовательно, ракета пошла на снижение к базе. Деплейниане проверили баллоны с кислородом — кислорода оставалось на двадцать минут. Если им повезет, такого запаса как раз хватит на намеченное ими дело.
Ракета приземлилась с сильным и глухим ударом, затем перекатилась, так что крышка грузового люка оказалась у агентов под ногами. Д'Аламберы напряглись и приготовились к удару, который, как они знали, сейчас последует; без всякого предупреждения крышка откинулась, и они медленно полетели вниз — благодаря небольшой силе тяжести Окалины — и, пролетев все пять метров, отделявшие их от сваленной в кучу руды, приземлились на самой верхушке. Минуту спустя крышка люка захлопнулась, и ракета отправилась обратно на рудокопную станцию за новой порцией руды.
Руда под ними медленно оползала и оседала, высыпаясь в отверстие в дне бункера, которое почти наверняка вело к плавильной печи. Над головой у них, видные сквозь открытый верх бункера, на угольно-черном небе сияли звезды.
— Мне больше нравится тот выход, — сказал Жюль, указывая вверх. На одной из стенок бункера находилась лесенка, сделанная здесь для того, чтобы рабочие, приглядывающие за процессом, могли спускаться в бункер и снова подниматься из него во время обходов. Жюль поднимался по скобам, подтягиваясь на руках; ноги он использовал только для поддержания равновесия. Ивонна следовала сразу за ним. Через пару минут оба агента уже стояли на краю бункера, внимательно глядя вниз, на базу, простиравшуюся у их ног.
После секундного осмотра Жюль указал пальцем:
