— Очень плохо, — с сожалением произнес он, — Я-то надеялся, что они пользовались каким-нибудь электромеханическим устройством, которое можно использовать против Геджаса.
Бывший агент уже собирался раздавить горошину, но потом передумал, тщательно обтер приборчик о жесткие волосы гетмана и протянул девушке.
— Положи в карман. Кто знает, вдруг пригодится.
Руиз перевернул тело и принялся развинчивать запоры, прикреплявшие заднюю часть брони к нагрудным пластинам.
— Зачем ты это делаешь? — поинтересовалась Низа.
Он обратил внимание, что девушка страшно побледнела.
— Подбираю тебе новый гардероб.
Руиз порадовался, что принцесса не впала в истерику, не начала протестовать. На секунду она растерянно замерла, потом неуверенно кивнула:
— Понятно.
— Это наш единственный шанс подобраться к Геджасу.
Броня уже была сложена небольшой кучкой возле тела Желтого Листа.
Руиз встал на ноги и протянул Низе первый фрагмент брони. Вероятно, девушка внимательно следила за действиями возлюбленного, потому что она уверенно приняла набедренный пояс и абсолютно правильно пристроила его на собственное тело.
— Хорошо, — удовлетворенно кивнул бывший агент.
Низа была чуть ниже гетмана, но мешковатый комбинезон успешно займет пустое место внутри брони, так что разницы никто не заметит. Бюст у фараонки оказался чуть более пышным, но грудная клетка не настолько развита, поэтому нагрудник пришелся впору. Она оделась быстро и молча. Руиз понял, как помогает ему спокойствие возлюбленной, — не важно, откуда она его черпает.
Девушка справилась с застежками и остановилась перед Руизом, держа в руках шлем.
— Ты думаешь, у нас получится?
— Надеюсь, — отозвался тот. — Это все, что я смог придумать.
Она нахмурилась.
— Можно задать тебе один вопрос?
— А нельзя отложить его до более подходящего момента?
Низа покачала головой.
— Другого случая может не представиться, Руиз. Удача не будет сопутствовать тебе вечно. Ты был очень убедителен, когда выкрикивал все эти ужасные вещи там, в лагере. Ты действительно так считаешь?
Мужчина отрицательно помотал головой.
— Да нет же, нет. Как ты могла подумать?! Родеригианцы не должны были догадаться, как я дорожу тобой. Они могли воспользоваться этим, чтобы погубить нас обоих.
Внезапно Руизу вспомнились все горести и радости, которые им пришлось делить с момента знакомства. Он поспешно отвернулся, чтобы скрыть слезы слабости, навернувшиеся на глаза.
Низа как будто тоже ощутила неловкость.
— А моя смерть в Биддеруме? Понимаешь, мне кажется, я давно знала, что ты нашел меня мертвой, а потом возвратил жизнь. Иногда я спрашиваю себя, не подарил ли ты мне вместе с жизнью другую душу. Я так часто сама себя не понимаю.
Руиз не знал, что сказать в ответ на подобное признание.
— Я понимаю, ты не можешь ничего рассказать. Ты и сам не всегда бываешь уверен в собственной душе, — продолжила девушка.
— Это правда, — мрачно кивнул Руиз. — Низа… Я хочу попросить прощения за то, что ударил тебя там… на Родериго.
— Я уверена, ты не видел другого выхода.
— Да, в этом-то все и дело…
— Тогда зачем извиняться?
Он попытался улыбнуться.
— Подобный поступок отягощает мою совесть.
Девушка пожала плечами.
— И что прикажешь с этим делать?
— Не знаю, — смиренно произнес он, — Видимо, уже ничего не попишешь.
Она окинула возлюбленного странным взглядом, в котором смешались гнев и жалость. Руиз закрыл глаза, боясь прочесть в нем смертный приговор своим чувствам и надеждам.
В следующую минуту голова его резко дернулась назад от удара руки в бронированной перчатке.
Бывший агент машинально прижал ладонь к разбитой губе и уставился на девушку, потеряв дар речи от изумления.
Низа улыбнулась искренней, живой улыбкой.
— Теперь мы в расчете, — с облегчением произнесла она.
К вящему изумлению Руиза, она на секунду прижалась к его губам легчайшим поцелуем.
Потом решительно натянула на голову шлем.
Руиз отыскал кусок полусгнившей веревки и затянул петлю у себя на шее. С помощью виброножа он надрезал волокна так, что они держались на нескольких ниточках. Другой конец веревки мужчина протянул возлюбленной.
— Я — твой пленник, — произнес он, вкладывая в эти слова особое значение.
Потом Руиз критически осмотрел девушку. Пришлось обрезать виброножом кончики слишком длинных волос, видневшихся из-под шлема. Затем он спрятал лезвие в рукав и затянул потуже манжет.
Бывший агент не рассчитывал, что маскарад окажется настолько удачным. Если бы не изуродованный труп, лежащий между ними, он мог подумать, что Желтый Лист по-прежнему наблюдает за ним сквозь прорези омерзительной маски. Царственная осанка Низы выглядела настолько жутким и убедительным подобием горделивой походки гетмана, что Руиз поневоле содрогнулся.
— Ты должна двигаться так, словно тебе принадлежит весь мир, а все остальные люди — просто грязь, налипшая на твои сапоги. Сможешь?
— Разумеется, — кивнула девушка. — Позволь напомнить, что большую часть жизни я именно так и смотрела на окружающую действительность. Собственно говоря, я совсем недавно изменила мнение.
— Извини, я действительно забыл, — улыбнулся он. — Ладно. И пожалуйста, помни, что ты ни в коем случае не должна разговаривать. Когда мы выйдем на открытое пространство, родеригианцы воспользуются шариками-шпионами или мониторами слежения удаленного действия, поэтому наша актерская игра должна быть безупречной. Что бы ни случилось, к каким бы трюкам ни пришлось прибегнуть мне, ты не можешь выйти из роли гетмана.
— Я запомню.
Они немного помолчали, затем Низа вновь обратилась к возлюбленному:
— Я так рада, что ты стал хоть немного походить на прежнего Руиза Ава. С тех пор как мы покинули Море-вейник, ты казался таким холодным и отстраненным. Я просто боялась заговаривать с тобой. Наверное, в мире снов произошло нечто важное — нечто, излечившее тебя.
В ее голосе слышались одновременно радость и неуверенность.
— Да… это был приятный сон, — подтвердил Руиз, вспоминая Лиил и ее иллюзорный мир. Он очень надеялся, что девушка наконец прекратит расспросы. Он, разумеется, устал от постоянной лжи, однако не видел необходимости доходить до абсурда в стремлении к истине. Низе вовсе не обязательно знать о его отношениях с виртуальной любовницей.
К счастью, девушка больше ни о чем не спрашивала.
Бывший агент нехотя заметил:
— Нам пора. Ты пойдешь первой, а я послушно потащусь сзади.
