Тропенс вернулся в горизонтальное положение, в то время как каждый из присутствующих энергичным постукиванием трех своих голов одна о другую выразил одобрение сказанному. И они перешли к обсуждению того, как наилучшим образом распространить среди людей троичную систему. Трупси, специалист по психологии нетрипитов, так сформулировал свою точку зрения:
— Разумеется, мы не сможем проводить кампанию по насаждению троичности лично и непосредственно. В свое время все мы сошлись на том, что людям не следует видеть нас и даже знать о нашем существовании, поскольку уровень их культуры и то зачаточное эстетическое чувство, которым они обладают, недостаточны для восприятия красоты наших форм.
— А кроме того, — прервал его другой участник заседания, — спускаться на поверхность планеты опасно. Вспомните хотя бы нашего бедного Трисина, который намеревался обратить землян в нашу веру и умер в пасти одного из чудовищ, которых земляне называют "кошка".
— Да, это так, — согласился Тропенс, и его мыслящая голова издала печальное позвякиванье.
— Что ж, придется рискнуть! — решительно сказал психолог.
— Один из нас должен спуститься!
— И показаться землянам? — испуганно спросил молодой член руководства, в страхе закрыв все три свои зрительные призмы.
— Нет! — ответил Трупси. — Кто-то должен будет спуститься на планету, незаметно проникнуть в одно из сооружений, которые служат землянам жилищами, а уж там…
— Что — там?.. — присутствующие с нетерпением ждали, что он скажет дальше.
— …Там телепатически внушить молодой, еще не сложившейся человеческой особи основы троичности. Вы понимаете? Таким образом, землян выведет из состояния отсталости их собственный сородич, которому вовсе не обязательно знать о нашем существовании. Новую систему внедрит человек, счастливец, который благодаря нам приобретет известность, а потом славу, так никогда и не узнав, что идея, совершившая переворот в жизни людей, принадлежит не ему, а нам!
И вот однажды ночью трехгранный корабль остановился над одной из самых больших столиц планеты. Высокая миссия была возложена на молодого и отважного трипита Триля. Под покровом темноты он соскользнул с корабля на одну из городских улиц и начал поиски. Он обходил дом за домом в " поисках подходящей кандидатуры — и наконец нашел. В мансарде трехэтажного дома спала молодая особь мужского пола; ей было около шестнадцати земных лет. Она отличалась завидной силой, насколько можно было судить по развитой мускулатуре, и где-то училась, о чем свидетельствовали груды книг на письменном столе.
"Прекрасно, — подумал Триль. — Вот нужный мне объект".
И он надолго обосновался в жилище молодого землянина. Днем он скрывался в футляре старых стенных часов, а ночью, когда юноша спал, Триль покидал свое убежище и принимался за работу. Ночь за ночью, устроившись на подушке рядом с головой молодого землянина, трипит телепатически передавал:
Раз, два, три! Раз, два, три! Раз, два, три!
Одно, одно запомни ты:
Коль хочешь в жизни преуспеть,
Ты должен эту песню петь!
Царить ты будешь над толпой
С моею песенкой простой.
Одно, одно запомни ты:
Раз, два, три! Раз, два, три! Раз, два, три!
Прошла одна неделя, за ней другая, а Триль все тянул свою телепатическую песенку:
Ты должен помнить день и ночь,
Гони иные думы прочь,
До самой утренней зари
Пой эту песню: раз, два, три!
Прошел месяц, за ним другой, а неутомимый Триль повторял:
Царить ты будешь над толпой
С моею песенкой простой.
Одно, одно запомни ты:
Раз, два, три! Раз, два, три! Раз, два, три!
Прошел год, за ним другой, а Триль все внушал и внушал:
Прими сейчас, прими сейчас
Телепатический наказ!
До самой утренней зари
Пой эту песню: раз, два, три!
И в конце концов Триль добился своего. В одно прекрасное утро молодая особь проснулась, и ее мозг пронизала мысль, новая и в то же время гениально простая: "Раз, два, три".
"Изумительно! — сказал он себе. — Подумать только: раз, два, три! Раз, два, три!" — и чем больше он об этом думал, тем больше распалялось его воображение.
— Раз, два, три — да это перевернет весь мир! Раз, два, три! Ага… так, так, так! Это станет моим боевым кличем, целью и оправданием всей моей жизни! Раз, два, три! Да это важнее, чем изобретение колеса или парового двигателя! И как просто! Да! Я посвящу этому всю свою жизнь!
Так он и сделал.
Прошло несколько десятков земных лет, и трипиты решили, что настало время подобрать своего товарища и выяснить, какие плоды принес хитроумный план специалистов по психологии нетрипитов.
Оказавшись вновь на борту корабля, Триль сообщил руководителям о результатах своей миссии:
— Неудача, полнейшая неудача! Земляне безумны, все до единого.
— Но все же тебе удалось телепатически внушить землянину нашу тричную систему — да или нет? — встревоженно спросил маститый Тропенс.
— Ну, разумеется, да! — ответил Триль. — Все шло по плану: я приобщил землянина к нашей системе, землянин вырос, в один прекрасный день в его сознании всплыла внушенная мною мысль, и…
— И?..
— И он стал распространять ее по всему миру.
— И потерпел неудачу?
— Нет! Одержал полную победу. Идею с энтузиазмом подхватили, а сам он, как мы и предсказывали, завоевал мировую славу.
— Но почему, же ты говоришь, что наш план потерпел неудачу?
— Увы, но это так, — сокрушенно отозвался Триль. — Дело в том, что земляне безумны. Молодая особь, с которой я работал, действительно добилась того, что наша система распространилась по планете, но…
— Что — но?..
— Но земляне не использовали ее для обновления архитектуры, для создания новой математики или вообще для чего-нибудь дельного.
— А для чего же тогда они ее использовали?
— Идите и посмотрите сами.
Триль проследовал в ту часть корабля, где были установлены экраны наблюдения, и, начав манипулировать регуляторами, нашел наконец изображение, которое искал.
— Видите? Вот моя молодая особь — правда, по земным представлениям теперь уже не очень молодая, потому что с тех пор, как я спустился на поверхность планеты, прошло несколько десятков земных лет.
Трипиты увидели на экране огромную площадь и толпы землян на ней; дальше, в глубине, виднелось огромное здание. Триль повернул какой-то регулятор, и на экране крупным планом появились некоторые детали.
— Видите? Вон там, высоко, на том месте, которое земляне назвают "балкон", стоит моя молодая особь.