Сафронов вернул бумагу:
— До приезда академика выполнить не могу.
— Причем тут академик? Распоряжение подлежит немедленному выполнению. Разве вы не прочитали?
— Но это распоряжение центрального правительства, а Биоинститут находится на территории республики.
— Не пытайтесь возродить «войну законов».
— Тогда прощайте. Был очень рад увидеться с вами, — расплылся в улыбке профессор.
— Вы что? Шутите?
— Мне чуждо чувство юмора. И Альсино я не отпущу.
— Он не узник.
— Тем более. Да было бы вам известно, что Биоинститут научно установил, что он человек. И на него распространяются все права человека, гарантированные международными соглашениями.
— Так мы и забираем его от вас как Человека.
— Вы не заберете, можете положиться.
— Не заставляйте меня применять чрезвычайные меры.
— Что вы имеете в виду, майор?
— Свои полномочия. Не более того.
Некоторое время они стояли, напряженно измеряя друг друга взглядами. Ни один не хотел отступить. Наконец Сафронов не выдержал:
— Я знаю, кого вы представляете, майор. Тем более вы не сможете увезти Альсино без согласия его самого.
— Мы и обратимся к нему с таким вопросом.
— Подождите, прежде я обменяюсь с ним парой слов.
Он отвел меня в сторону. Кочетков остался ждать с непроницаемым видом.
— Альсино, безмерно уважаемый мной Альсино, — обратился ко мне профессор. — Если вам недостаточно того, что я продвину по службе Танелу, я обещаю вам… Я ведь знаю о вашем телепатическом общении с дельфинами. Болотов докладывал мне. Вы могли бы оказать в этом отношении неоценимую услугу Биоинституту в качестве его научного сотрудника.
— Исследовать плененный разум? — спросил я.
— Ну, если вы так ставите вопрос, я готов обещать вам выпустить дельфинов в море сразу же после ваше го отказа ехать с этим майором, который, поймите это, может вам предложить только еще одну клетку вместо предыдущей. Вы не представляете, какое страшное наследие у организации, приславшей его за вами.
Дельфины в море! Освобождение этих гуманных существ взамен обещания остаться здесь. Но одновременно и лишиться возможности бороться против грядущей глобальной экологической катастрофы! И открыть Сафронову загадку зарядов волн, излучаемых парализующими трубками биороботов?
Жестокая внутренняя борьба, которой не могли предвидеть те, кто послал меня сюда, охватила меня.
И тут я ощутил близость Оли. Несомненно, она была здесь где-то близко, может быть, около ворот Биоинститута, куда ее не пропускают. Я обратился к Кочеткову:
— Вы приехали не один?
— Разумеется, — улыбнулся тот.
Опять эта улыбка на лице человека, внутренний мир которого скрыт даже от меня!
— Не сомневайтесь, безмерно уважаемый Альсино! Майор прибыл в сопровождении отряда подчиненных, которые препроводят вас в клетку.
— Не только, — загадочно ответил Кочетков и, обращаясь ко мне, тихо добавил: — Она ждет вас не в клетке, в машине.
Она, то есть Оля, конечно!
Как же слаб я оказался! Насколько несовершенна была моя подготовка! Вместо того чтобы добиться освобождения дельфинов, я нерешительно произнес:
— Я поеду с майором.
Сафронов с горькой миной на лице развел руками.
— Придется вам соблюсти права открытого вами в нашем госте Человека, — не без иронии сказал Сафронову Кочетков.
— Этого не может быть! Вы используете недопустимые приемы!
— Я не применяю и не применю никакой силы.
— Я обещаю вам, профессор, — сказал я, — вернуться в ваш институт, если поездка с майором не оправдает моих надежд.
— Милости просим! — зло процедил сквозь зубы профессор.
— Тогда прошу вас, — пригласил меня идти вперед себя Кочетков.
На пути нам встретились Танела и Болотов.
— Вы уходите от нас? — озабоченно спросила Танела.
— Может быть, — неопределенно ответил я.
— Очень хочу, чтобы вы не вернулись сюда, — сказал Болотов.
Самолет в воздух — всем на волю.
Лаврентий, инквизитор XX века
Едва я вышел из проходной, Оля бросилась мне на шею, крайне смутив меня.
Несколько человек из сопровождения майора прогуливались около двух автомашин, деликатно отвернувшись при виде устроенной мне Олей встречи.
Мы сели с ней вместе на заднее сиденье машины Кочеткова. Сам он, отозвав в сторону шофера, стал рас хаживать с ним неподалеку, рассуждая, как я понял из воспринятой мной реакции его собеседника, о видах на погоду.
Оля говорила, широко раскрыв свои глаза-незабудки:
— Альсино! Наконец-то! Я так благодарна Юре Кочеткову! А вас тут не обижали? Я очень волновалась. Понимаете, мне привиделось ночью, что на вас кто-то напал. Я вскочила, как безумная. Если бы не Елена, я не знаю, что со мной было бы!.. Правда-правда!
Так узнал я о том, как чудом приняла она мой мысленный сигнал бедствия, на расстоянии почувствовав враждебного спрута.
— Я, конечно, понимаю, что это был кошмар, — закончила она.
Я убедил Олю, что она восприняла действительное событие, рассказав о решающей помощи соседей-дельфинов.
— Как это страшно! — поежилась она. — И как замечательно, что они перепрыгнули из водоема в водоем. Я знаю, дельфины во все времена приходили на помощь людям, гибнувшим в море. А вот я… я ничем не могла вам помочь! И это горько. — И она вздохнула.
— Что вы, Оля! А разве к приезду сюда Кочеткова вы не имеете отношения?
— Я? — смутилась она. — Я только просила Юру взять меня с собой.
— При условии, что уговорите меня поехать с ним, — угадал я то, в чем она хотела признаться.
— Ну конечно, — согласилась она. — А разве так трудно уговорить вас выйти из этого «научного» заключения?
— Но для чего? — поинтересовался я, хотя уже знал, что дело идет о том, чтобы я поделился своими знаниями, о которых сам же беседовал при первой встрече с Кочетковым. Ведь ложь и сокрытие правды противоречат нашей сущности.
— Но ведь вы не захотите вернуться туда, где на вас нападают спруты?! — горячо воскликнула Оля.
— Именно «спруты», — повторил я, имея в виду профессора Сафронова.
— Ну конечно, не вернетесь! — решила она. — И я считаю, что уже уговорила вас, даже не начав уговаривать. Правда-правда! — И она улыбнулась.
— И все-таки, куда я должен отправиться с вами и Кочетковым?
— Я знаю только, что туда, где я смогу приходить к вам каждый день. У меня такой «коварный план»! Я научу вас нашей письменности, и вы сможете написать свои записки о всем том, что с вами здесь произошло. А главное, рассказать в них, ради чего вы прибыли к нам. Это должны узнать и понять миллионы людей, которые устали от пустых слов и призывов. А ваше сердечное откровенное повествование непременно дойдет до них, и они станут вашими сторонниками. Вот увидите! Правда-правда!
