Мне сразу вспомнился труп сородича, найденный в лесу почти месяц назад.
– Мужчины, – выразила я свои соображения вслух. – А из-за чего вы воевали?
– Да, мужчины. А из-за чего… Я сам, к счастью, с ними не встречался, но судя по рассказам: с некоторыми подобные тебе общались совершенно нормально, а других – грабили. А иногда, при сопротивлении, и убивали.
Я задумалась. Мертвый родич… при нем я не нашла никаких вещей, впрочем, это могло означать, что его убили такие же люди. Мужчина, который намного крупнее меня… Ограбления… Вещи… Болото… Отпечаток зубов…
– А они забирали все подряд или что-то конкретное?
– Сейчас подумаю, – Таль надолго замолчал. – Не помню, чтобы кто-то жаловался, что они воруют ножи, ведра или одежду. В основном что-то типа переносных электростанций, мобильников и даже машин. Наверное, будут свою сверх-цивилизацию строить, – обиженно добавил махаон.
– Не будут, – уверенно возразила я, от возбуждения вскочив и пройдясь по комнате.
– Не знаю, по какой причине они это делали, но точно не для своего обогащения, – перед глазами встало кладбище высоких технологий. Через некоторое время я поняла, что все равно не смогу сейчас найти ответ на вопрос, зачем могло потребоваться уничтожать технику, и попыталась успокоиться.
– А почему тогда вы меня не выгнали и не убили? – спросила через некоторое время.
– Когда ты только в лагерь пришла, насчет тебя целый совет собирался, – поведал Таль, и я удивленно захлопала глазами. – Сергей сказал, что если найдется хотя бы десять человек, готовых дать тебе шанс, ты не будешь изгнана.
– Посвященные? – я не стала спрашивать, нашлось ли у меня достаточное количество защитников. Раз я здесь, значит нашлось.
– Ну да, Илья, Юля, Надя и Игорь.
Всего четверо.
– Подожди, всего четверо? – я снова вскочила. – Но как же так, меня же больше никто не знал! А кто еще?
– Еще Ясон, Захар, пара амазонок, одна семья, с которой я не знаком, и сам Сергей.
Странно, с какой стати за меня вдруг проголосовал Ясон и другие, совершенно незнакомые мне люди? Ладно, положим, девушки могли просто из женской солидарности, но остальные? Не понимаю. Предположения одно фантастичней другого бродили в голове, и, чтобы хоть как-то отвлечься, я приступила к очистке и растиранию одного из фруктов в мягкую массу. Потом занялась кормлением пациента, решив, что не стоит сразу пытаться понять некоторые мотивы человеческих поступков, особенно если знаешь недостаточно. В конце концов, десять и даже одинадцать из тысячи – это совсем не много, даже, я бы сказала, мало. И меня гораздо больше задело небольшое количество проголосовавших "за" ученых, чем что-либо еще. Ведь, как они сами говорили до принятого решения, они знали меня уже неделю…
Ученые вернулись уже в сумерках.
– Есть будете? – спросила я и, не дожидаясь ответа, принялась выкатывать из очага свежеприготовленные клубни. Если не захотят, сама съем. Не сейчас, так позже.
Илья кивнул и, удобно устроившись на подушке из мха, потянулся к уже давно остывшей печеной рыбе. Остальные с аппетитом набросились на горячие клубни, перебрасывая их с руки на руку и дуя, чтобы хоть немного остудить.
– Ну и? – не выдержал Таль. Я благодарно кивнула ему, уже и сама готовая потребовать подробного рассказа.
Химик не спеша обсосал рыбью кость и тяжело вздохнул.
– Местные занимаются идиотизмом. Нет, на первый взгляд все более менее цивильно, но стоит копнуть поглубже – открывается гнилая сердцевина. Это селение нежизнеспособно. Они вымрут.
– Ну не скажи, – недовольно возразил Сева. – Город у местных весьма на уровне.
Есть арбалеты и другое оружие, хорошие укрепления и, к тому же, сохранены почти все изначальные вещи! И я бы сказал, что война с троллями продвигается весьма успешно.
– Успешно? – язвительно потянул Росс, проглотив кусочек фрукта. – Они теряют одного-двух человек, пока убивают тролля! Это ты называешь "успешно"?
– Но они хотя бы уменьшают количество троллей, нет? – не сдавался Сева.
– Это не учитывая другие потери, – грустно добавил Илья. – Смотреть на такие вещи надо в динамике.
– Поясни? – дружно обернулись к химику остальные.
– Местные быстро объединились в группу и живут здесь уже давно. А тролли стали становиться такими примерно тогда же, когда и у нас.
– Я тоже это знаю, и что? Только посмотри – они обошли нас по всем статьям! – горестно воскликнул инженер, выразительно взмахнув рукой с зажатой в ней папортофелиной.
– Дослушай. Так вот, я говорил с людьми. В целом получается, что почти с самого начала местные теряют по четыре-пять человек в сутки. Можно сказать, что с первоначального количества их население сократилось почти наполовину. И сейчас эта тенденция не уменьшилась. Думаю, Сергей сможет найти здесь немало желающих присоединиться.
– Чушь, – замотал головой зеленокожий. – Не верю. Не могло столько местных погибнуть. Даже у нас потери и то меньше!
– Меньше, – согласился Илья. – Причем на порядок. Мы стояли лагерем больше месяца, и за все это время потеряли порядка пятидесяти человек, причем четверть пострадала от своих же, а половина понесла заслуженное наказание за нарушение закона. В начале сплава пропало четверо, один из которых точно жив, – кивнул химик на Таля. – А за десять дней пути мы потеряли семерых. Это конечно тоже большие цифры, но видна явная тенденция к их сокращению. А у местных ее нет. Я бы даже сказал, что относительные потери увеличиваются, поскольку общее количество народа становится меньше, а погибает примерно столько же, сколько и раньше.
– Да, раненых и больных у них, конечно, больше, чем у нас, – задумчиво сказал Росс. – Да и общий уровень здоровья несколько меньше, но…
– Меня, если честно, волнует еще кое-что, – вставил физик. – Заметили, что у них тоже нет ничего нового из глины, стекла и металлов?
– Ну, металла здесь и не должно быть, – заверила его Вера.
– Кстати, – не выдержала я. – А почему бы нам глиняную посуду не сделать? – эта мысль уже давно вертелась в голове, но как-то все время не удавалось ее высказать. – Поудобней уж будет, чем в колбах готовить.
– Все не так просто, – усмехнулась геолог. – Чтобы что-то сделать из глины, ее сначала найти надо.
– Но я не думаю, что это так сложно.
– А зря не думаешь. Я искала. И, поверь, не только я. Неужели ты думаешь, что хоть кто-то не сделал бы посуды, если бы глину было так легко найти? – я виновато понурила голову, признавая справедливость Вериных аргументов. – Я ни разу не видела здесь глины. И песка тоже.
– Но… А пляжи тогда?
– Ну да, они как бы песчаные… Но это не кремниевый песок. Я не знаю, из чего он состоит, но он легче Земного. И не плавится, по крайней мере, при той температуре, которую нам удалось получить. И местный аналог глины, похоже, имеет тот же состав.
