А где же здесь тайна? Она возникает по дороге через все те мембраны, где подобные «решения» преобразуются в судьбы народов.
Еще один документ, связанный с Кремлем, – если подумать, еще более «кафкианский». В Музее политической истории в Санкт-Петербурге хранится записка Сталина Косыгину, в сороковые годы работавшему в Ленинграде.
«Т. Косыгин!
Посылаются Вам дары от Господа-Бога (я – исполнитель его воли).
Надо бы послать больше, да в резерве нехватка.
Обратите внимание на рыбу – называется она «белорыбица». Хорошая, говорят, рыба.
Сталин.
Привет!
22.10.48».
Над Кремлем угадываются уходящие в небесную мглу божественные иерархии…
Но вернемся к художественной литературе. И в исторической реальности, и в литературе делаются попытки осмысления.
О чем-то подобном думает Кандид в конце «Улитки…»: «М-да. Странно, никогда раньше мне не приходило в голову посмотреть на Управление со стороны. И Колченогу не приходит в голову посмотреть на лес со стороны. И этим подругам, наверное, тоже. А ведь это любопытное зрелище – Управление, вид сверху. Ладно, об этом я подумаю потом» («Улитка…», гл. 11).
Как говорится, слава героям…
Трудно, однако, на этом закончить, примириться с тем, что любая тайна – это иллюзия, что мы сражаемся с ветряными мельницами. Хорошо, пусть внутри нет никакой тайны, но, может быть, именно границы, их «тонкая структура», являются ее носителями? Это предположение перекликается с некоторыми фантастическими или полуфантастическими идеями и аналогиями. Вся информация, вся «память» об объектах, сгинувших в «черной дыре», сохраняется на ее границе, «горизонте». Мы думаем в основном корой головного мозга (т. е. тонким слоем на его поверхности). В конце концов, смотрим на экраны, пишем на бумаге. Есть еще голография, когда полная информация об объеме сохраняется в тонком плоском кусочке материала…
И в заключение – снова об «Улитке…» и о «Замке». Если сходство между ними частично объясняется литературным диалогом (Стругацкие в момент написания «Улитки…», разумеется, были знакомы с переводами произведений Кафки независимо от их «официальной» публикации), то настоящая проблема состоит в том, что они пишут об одном и том же – о многослойном мире, кажущемся загадочным (часто – загадочно-абсурдным) почти в каждом своем проявлении, хотя на девяносто (или больше) процентов состоящем из загадочных друг для друга банальностей. В хорошей фантастике куда больше реализма, чем принято считать[3].
На поверхностный взгляд, повседневная реальность кажется банальной. Интересный вопрос – что будет в остатке, если снять эту банальность. И автор «Замка», и авторы «Улитки…», несомненно, об этом думали[4].
Константин Фрумкин
Опасность захвата мира консалтинговыми компаниями
В древнем мире хозяин определял, что и когда должен делать раб. Можно предположить, что во многих случаях на хозяевах и надсмотрщиках лежала ответственность за «тайм-менеджмент» раба: они указывали, когда ему вставать, когда ложиться, когда принимать пищу, когда и за какую работу приниматься.
В наше время роли переменились на прямо противоположные: рабы определяют, что и когда делать хозяевам. У современных «хозяев жизни», топ-менеджеров и крупных чиновников, их ассистенты, их аппарат и всевозможные протокольные службы отвечают за их расписание. Разумеется, босс может нарушить расписание, может вырваться из накинутой на него узды, – но это экстраординарные случаи, а в повседневной жизни они вынуждены подчиняться составленному графику. Насколько можно судить, чем выше положение должностного лица, тем в большей степени начальник оказывается в зависимости от подчиненных, определяющих, что и когда ему делать. Глава крупного государства совершает официальные визиты, которые готовят многочисленные ведомства, – и он часто не может повлиять ни на содержание предстоящих международных переговоров, ни на их время, ни на их место.
Власть, полученная ассистентом над своим боссом, возникла из того обстоятельства, что шеф решил переложить на кого-то работу по упорядочению информации обо всех факторах, определяющих его день. Мнимая власть помощника, составителя графика встреч определяется тем, что на самом деле действия «большого босса» определяются внешней средой, а ассистент выполняет роль «терминала», упорядочивающего отношения шефа и среды.
Итак, то, что в ситуации рабства было выражением власти над зависимыми людьми, в наше время является эксклюзивной услугой, которую высокопоставленные лица требуют от зависимых людей.
При этом мы знаем, что «демократическое» развитие нашей цивилизации очень часто приводит к тому, что эксклюзивные сервисы, которые лишь элитарии получают от своих слуг или подчиненных, рано или поздно становятся общедоступными, и оказывать их начинают либо публичные институты, либо коммерческие фирмы. Раньше садовник был слугой у господина, сегодня это высокооплачиваемый приходящий работник.
Видя сегодня ассистента, составляющего график встреч своего босса, мы можем предвидеть новый уровень рабства человека от общества – когда всякий сравнительно дееспособный член социума будет добровольно принимать над собой власть консультативных фирм, которые и будут определять, что и когда ему делать. В эффективном тайм-менеджменте нуждаются все, не только начальники, тайм-менеджмент постепенно становится сложной наукой и искусством, а раз так, то нет причин ждать, чтобы частный тайм-менеджмент оставался уделом дилетантских экспериментов, проводимых всяким над собой индивидуально. Рано или поздно должно возобладать мнение, что принятие решений, что и когда человеку делать, должно быть доверено профессионалам.
И эта футурологическая фантазия – лишь частный случай более общего тренда развития нашей цивилизации, который можно охарактеризовать как «аутсорсинг принятия решений».
Не стоит забывать, что всякое принятие решения – бремя, нагрузка, требующее нервных и эмоциональных издержек. Это усилие, это забота, которую любой человек с удовольствием бы переложил на другого – если только подобное делегирование не порождало бы опасность, что другой будет злоупотреблять полученной властью. Многие мыслители (например, Стефан Цвейг в очерке о Кальвине) отмечают, что именно желание переложить на кого-то бремя принятия решений и является питательной почвой для многих диктатур.
Когда люди сегодня дарят подарки, то главная проблема дарителя заключается не в том, чтобы найти деньги на покупку, а в том, чтобы выбрать, что подарить. Проблема эта становится часто мучительной и неразрешимой. И если дарящий, несмотря на все препятствия, ее все-таки решает, то совершенные им моральные и умственные усилия образуют некую информационную и экзистенциальную ценность, которая и преподносится в дар. Так совершенно новый, глубокий смысл образуется у старой поговорки: дорог не подарок, дорого внимание.
