Я долго не хотел рассказывать, но Олег, в свойственной ему манере, предупредил, что если я буду продолжать в том же духе, то он просто больше не будет разговаривать с манекеном.
— Сколько можно Ал? Ты прям как влюбленный поэт из какой-нибудь сопливой оперетты. Чего случилось? Может помочь чем?
И когда я таки выложил перед ним все как на духу, Олег, вопреки моим ожиданиям, не стал ерничать, или равнодушно пожимать плечами, а замолчал, надолго задумавшись. И когда я уже было, хотел спросить в чем дело, чего он так притих, мой новый друг, сходив на кухню за чайником, поведал мне о своем романе.
Глядя в потолок, и слегка откинувшись в кресле с чашкой в руках, он начал:
— Хочешь, я расскажу тебе об одном мальчике, у которого была похожая история? — и глянув коротко на меня, продолжил: — Этот мальчик, когда ему исполнилось двенадцать, приехал как-то с родителями к своей бабушке, она жила тогда в одном большом городе. И вот, когда этот мальчик вышел во двор, к нему привязались плохие парни. А мальчик тот, давно мог легко постоять за себя. Но в тот день, он решил, что не будет начинать знакомство с драки. Только видно не судьба была ему подружиться с той компанией. А когда самый крепкий из них, и видно самый главный, не дождавшись трусливого ответа на глупый вопрос, чего мол, он тут забыл у них во дворе, решил кулаками объяснить незнакомцу кто здесь хозяин, произошло событие, которое и стало началом всей этой истории. Мальчик положил всех пятерых балбесов мордой в асфальт. А некоторые из них были года на два старше его, и на голову выше. Тогда он спокойно объяснил им, что приехал в гости к бабушке, и что очень огорчен таким приемом, а затем заставил в воспитательных целях валить на все четыре стороны. Да только непросто, а на четвереньках. И хотя кое-кто пытался качать права, но порванная рубашка, кстати, заграничная и еще совсем новая, была серьезным поводом обидеться на столь негостеприимных товарищей. Так что те, проковыляв метров тридцать на карачках, вскочив, ломанулись как стадо бизонов, куда-то со двора. И все бы ничего, да вот только за этой безобразной сценой, наблюдала со своего балкона, одна очень симпатичная особа. Которая устала от этой компании, не меньше всей мелочи, что подвергалась тут настоящему террору. К девчонкам в их дворе, эти беспредельщики, относились так же с полным отсутствием уважения. Так что даже путь в школу и обратно, становился порой настоящей проблемой. Заводилой у тех ребят, оказался довольно мерзопакостный субъект, которого все звали Арни. Он занимался в очень крутом зале, где качал мускулы, подражая видно железному Арнольду. Наверное забыв, что главное совсем не в этом. Так вот. Когда мальчик возвращался в бабушкину квартиру, на лестнице его встретила эта симпатичная особа, вышедшая с мусорным ведром. Слово за слово, они познакомились. Девочке было одиннадцать, и звали ее Наташа. А когда они, недолго поболтав ни о чем, попрощались, Наташа окликнула мальчика. Олег. Спасибо тебе! За что? Спросил мальчик. За этих обезьян. Как ты их! Я просто не могла поверить! Это очень недобрые ребята. Здесь от них никому прохода нет. А ты, думаю, преподал им отличный урок вежливости.
Затем, они виделись с Наташей еще много раз. И этот мальчик, приезжал даже на электричке, что бы встретится с ней. Поскольку так получилось, что он влюбился в эту замечательную девочку. Да и Наташа была всегда очень рада его видеть. Так что порой, бабушка недоумевала. Чего это внук стал чуть не каждую неделю приезжать? И вот, через два года они решили, что обязательно будут вместе. И даже пообещали друг другу, что не станут больше дружить ни с кем. А еще через месяц, она вместе с родителями уехала заграницу. Навсегда.
Окончив свой рассказ, Олег просто подмигнул мне, и помедлив, спросил:
— Ты думаешь спустя все эти годы я забыл ее?
Я только промолчал, подумав; что прав был классик: «нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте».
«Что же делают с нами эти негодные девчонки? — и тут же поправился: — Нет, Катька все-таки хорошая. Это я Балда, чего я нашел в Юльке? Ну красивая, но ведь и Катя тоже вполне симпатичная. Особенно сейчас, со своей новой прической».
И вот опять, Олег помог мне пережить очередной, резкий поворот судьбы. И я за это ему был очень благодарен. Однако еще долго после той злополучной встречи в парке, я приходил в себя. Впоследствии я узнал, что они давно уже общаются. И оказалось, что у них все серьезно. И ничего странного в этом нет. Борька был наверное, самым солидным и достойным внимания парнем в школе. Да и родители у него были очень состоятельные. Кем они работали, я не знал, но вот Борька, который был старше меня года на два, всегда ходил в отличном сером с искрой костюме, а так же, в дорогущих лаковых штиблетах. В купе с всегда прилизанной челкой, и приятным, даже где-то благородным лицом, он был просто неотразим, и производил на наших девчонок решительно чарующее воздействие. Так что неудивительно, что и моя, нет, теперь уже не моя Юлька, влюбилась в него по уши.
«А я простофиля, и не понял ничего! Ну да ладно, — решил я, — нет, так нет! И не стоит изводить себя, и близких. Чего стоят лишь одни мамины нервы!»
Так что, хоть и со скрипом, но постепенно жизнь стала налаживаться. А через год, я совсем избавился от своих непонятных чувств к Юльке. Меня уже не умиляли ее прелести. И даже когда она, на уроке истории порой шептала мне в ушко; что Хомяк, (наш учитель), обязательно вызовет ее сейчас, а она не готова, или еще чего-то подобное, мое сердце уже не замирало от удовольствия, и меня уже не бросало в жар от случайного прикосновения ее губ. В общем, сам не знаю почему, но постепенно я даже стал чувствовать к Юльке некую антипатию. Мне стало казаться, что она намеренно заигрывает со мною, дабы пощекотать нервишки. Но как оказалось впоследствии, я глубоко заблуждался.
А пока все шло своим чередом. Тренировки, занятия в музыкалке, новые друзья, парни и девчонки из компании Олега, кстати, очень хорошие — такие ребята. Мы не раз выезжали с ними загород. У кого-то из них была там шикарная дача, где мы, бывало, оставались на три-четыре дня. С выездами в лес, на природу. С шашлыками, костром, с палатками, неизменной гитарой и веселыми песнями у костра. И вот, как-то однажды, приглашая меня к себе на праздник, мой теперь уже лучший друг, объявил, что хотел бы непременно видеть меня с Катей. С которой я познакомил его совсем недавно, и о которой он очень положительно отозвался.
— «Хорошая девчонка. Сразу видно настоящая!»
Катьку долго не хотели отпускать родители, особенно Алла Петровна, мама Кати. Да и отец ее, Здоровенный такой дядька, капитан дальнего плавания, назвавшийся дядей Витей, тоже видно, не горел желанием отпускать единственную дочь, с хоть и нормальным вроде, соседским пацаном, непонятно куда загород. Но пообещав до темноты вернуться и быть паиньками, мы наконец, уговорили-таки их.
