— Оно опасно?
Ответ капитана, сжатый в лаконичный образ, можно было интерпретировать:
— Не для меня.
Десятью минутами позже они прошли мимо разлагающегося бревна, покрытого витками оранжевого фунгуса. Найл уставился на него, завороженный его причудливой красотой, и заметил крошечное округлое лицо, оранжевое, под цвет гриба, глазевшее на него из-под бревна. Это была другая разновидность духов дерева, и Найл понимал, что не приметил бы его, не будь чувства обострены до предела. Сосредоточенность повышала его интерес ко всему или, вернее, позволяла осознать все, что он видел и что заслуживало большего внимания, чем с точки зрения человеческих чувств, слишком узких и мелких, чтобы заметить это.
Пересекая ручей посреди леса, они остановились попить, и паук задержался на берегу потока, наслаждаясь солнечным светом, устилавшим землю узорчатыми тенями деревьев. По человеческим понятиям состояние его разума было бы сочтено ленью, но паук просто демонстрировал отсутствие чувства времени. Найл присел на камень рядом и воспользовался возможностью перейти в сознание ворона, взгромоздившегося на высокую ветку.
Со времени встречи с капитаном Найл знал, что в воронах паук видит потенциальную добычу. Однако, видимо, смертоносец понимал, что у Найла есть свои причины желать, чтобы птица оставалась в живых.
Сквозь глаза ворона Найл смог увидеть мягко всхолмленные очертания предгорий, которые к северу резко становились круче, образуя скальную стену. Он заметил, что птица получает удовольствие, играя роль гостеприимного хозяина своего сознания, обогащая его мир дополнительным измерением и реагируя на его пожелания, как на свои собственные. Неожиданно Найл смог понять, насколько было легко Магу контролировать разумы птиц, используя их как шпионов.
Поскольку капитан, похоже, был не прочь отдохнуть в ажурной тени, юноша заставил птицу сняться с ветки и взлететь. Могучие крылья подняли ворона на высоту в четверть мили, позволяя человеку разглядеть, что впереди, на расстоянии нескольких миль, скальная стена, кажущаяся цельной, имела брешь, через которую изливался широкий поток. Разлом, очевидно, возник в результате геологического подъема, а затем его обточила и углубила вода. Поскольку река текла на северо-запад, она могла бы быть коротким путем в Долину Мертвых, если бы не опасная крутизна склона, заканчивающегося зазубренным пиком, похожим на указующий в небо перст. Верхушка каменного шпиля блистала, словно в ней находился источник ослепительного света.
На ближнем склоне лощины, на уровне горизонта, внимание Найла привлек разрушенный город или поселение с разваленной стеной, который напомнил ему прибрежный город Сибиллу. Как и Сибилла, этот городок, похоже, был выстроен до захвата власти пауками.
Найл собрался было отправить ворона в полет над поселением, но отказался от этой идеи, потому что капитан, должно быть, недоумевал, почему они так задержались.
Он был прав: паук уже вылез из тени огромного хвойного дерева и терпеливо дожидался, пока Найл очнется от раздумий.
Дорога и вовсе пропала; следуя в прежнем направлении, путники спустились в следующую лощину, с озером около двух миль длиной. Не смотря на то, что травянистая низина была влажной, идти по ней было куда легче, чем по неровному горному скату, и, если бы не отвращение пауков к воде, Найл был бы не прочь сделать остановку и выкупаться. И вот, поднявшись по дороге на дальний склон долины, юноша впервые увидел горный разлом с земли.
Он указал туда и спросил капитана, исследовал ли он это место.
— Нет. Это не имело бы смысла, потому что он никуда не ведет.
Человек не отставал:
— Жаль, он мог бы сократить наш путь на многие мили. Ты уверен в том, что там тупик?
Он полагал, что обитатели разрушенного города могли сотворить какую-нибудь узкую крутую тропку, ведущую через горы в Долину Мертвых.
— Я не могу быть уверен, потому что никогда там не был.
Тем не менее, Найл чувствовал, что капитан находит идею сокращения пути приемлемой.
Именно поэтому, когда спустя два часа, они подошли к долине достаточно близко, так что уже слышали шум мчащейся воды, не попытались пересечь реку, а повернули налево, в лощину, где темные скалы были испещрены горизонтальными прожилками темно-синих и пурпурных минералов, а в высоту превышали сотню футов.
Как и предполагал Найл, вскоре они вышли к остаткам дороги, ведущей вверх, к руинам города. Она была добротно сложена из квадратных блоков, которые пережили века, но все еще оставались на удивление гладкими на ощупь. Дорога тянулась вдоль реки, которая сужалась и убыстрялась по мере подъема по склону долины, разнося окрест шипение бегущей воды. Дальше дорога сворачивала влево и круто взбиралась к городу, а поток низвергался каскадом водопадов, за которыми становился шире и спокойнее. В этой точке пути река была частично перегорожена руинами каменного моста, обрушившегося в воду. Если путники собирались пересечь реку, лучше всего было сделать это здесь.
Они спустились к крутому берегу, затем пришлось карабкаться по разваленным блокам. Когда-то мост был сводчатым, и большая часть его неровно вытесанных камней улеглась поперек течения, обеспечив возможность перехода, хотя вода угрожающе бурлила между блоками и переливалась через некоторые из них, так что, Найлу пришлось снять сандалии. Паук, который мог бы пересечь поток полудюжиной огромных шагов, явно нервничал и предпочел пропустить Найла вперед. Только когда человек достиг другого берега, местами перебираясь вброд по пояс в воде, капитан последовал за ним одним огромным прыжком.
Теперь каменный пик отчетливо виднелся прямо перед ними, от основания поднимаясь на высоту около сотни футов. Его игла была искривленной и выветренной, нескольким деревьям удалось найти точку опоры на уступах. На расстоянии мили пик определенно казался творением человеческих рук или хотя бы обработанным людьми, оценившими его романтический облик. Верхушка обладала все той же пурпурной окраской скальных минералов и отражала солнце.
Дорога на другом берегу была более узкой, чем та, что привела их к мосту, и менее освоенной. Однако было ясно, что мост выстроили только затем, чтобы подвести её к поднимавшейся на пик тропе, поскольку пути, ведущего вниз, не было.
Дорога стала настолько крутой и неровной, что вскоре Найл вынужден был присесть, чтобы выпить ключевой воды. Это освежило его, но не облегчило солнечного жара, который свирепо припекал затылок и ручейками сгонял пот с лица. Попадались участки, где тропа была выбита в сплошной скале V-образными углублениями. Человек завидовал легкости, с которой карабкался паук, создавая впечатление, что восьмилапый мог без усилий взбежать на вершину пика. Все же Найл заметил: стоило ему как следует сосредоточиться, усталость пропадала, боль отпускала бедра и колени. Очевидно, мыслеотражатель давал доступ к обширным резервам силы.
