"А что делать? — спросил себя Потемкин. — Сесть рядом с Емелей и перетаскивать вирусы из умирающих людей в Сеть? Зачем? Они так и так умрут, — совсем скоро: и люди, и вирусы, и Солнце, и Земля".
А может быть, Демону хватит одного Солнца, и человечество получит небольшую отсрочку.
— Земля! Солнце! Весь мир катиться в тартарары, а люди продолжают трястись над своим мирком и своими никчемными жизнями, — мысль со стороны в очередной раз протиснулась в голову. Только на этот раз родитель ее не поспешил исчезнуть.
— Вир?! — воскликнул Потемкин. — Но как?
— Догадайся с трех раз, умник, — предложил тот, поддерживая белый балахон, появился перед глазами.
Дмитрий зажмурился, но Вирусапиенс не исчез, зависнув в сером полумраке, погрозил пальцем.
— Неужели ты думал, что твой интерфейс работает только в одну сторону? Это раньше я глупый был, не знал, как к тебе подобраться, а сейчас…
Потемкин скрипнул зубами, ощущая поднимающуюся к груди горячую волну, сжал кулаки.
— Да ты не бойся, — продолжал вирус, поглаживая бородку. — Я же говорил, что твой организм меня не интересует. Хотел бы, давно в любого из этих хлюпиков переместился.
— Что тебе от меня нужно? — спросил Дмитрий.
— Сам не знаю, — вздохнул Вирусапиенс. — Я ведь до последнего времени был убежден, что и без вашего племени смогу спокойно обойтись.
— А почему нет? — убеждая себя, он повысил тон. — Демон меня не трогает. Прописать себя я могу везде — даже в обычном булыжнике.
Дмитрий с трудом сдерживался.
— Что тебе от меня нужно?
— Ладно-ладно! — Вирус, примирительно вскинул руки. — Если вы ничего не придумаете, конец всему.
— Это я и без тебя знаю.
— Ты не понимаешь. Исчезнет все! Вначале энергия, а вместе с ней и материя, пространство и время. Исчезнет даже то, что ваш супервзломщик называет информационной составляющей Мироздания, — кричал в голове испуганный голос, в то время как его хозяин пытался изобразить приближающийся апокалипсис.
*** 16 ноября
— Конец света еще не настал, а солнышко уже потускнело, — грустно произнес Анатолий, выходя на улицу.
— Почему так Димыч?
— Думаю, в этом повинны изменяющиеся мировые константы.
— А проще нельзя?
— Горев говорит, что-то происходит с атомами, — попробовал объяснить Потемкин, но замолчал. Он и сам не до конца понимал, как может измениться скорость ядерной реакции.
Всматриваясь в хищную тень, наползающую на багровый диск светила, телохранитель вдруг вспомнил детский стишок и с чувством прочитал:
— Горе! Горе! Крокодил. Солнце в небе проглотил!
— Кого в этот раз медведем назначим? — попробовал пошутить он.
— Ты почему не остался? — спросил Потемкин.
— Толку от меня там… Мокрые тряпки подносить?
Дмитрий кивнул, устремляя задумчивый взгляд на пустынную улицу. Багровые тени фонарных столбов медленно ползли по коричневым тротуарам, темные окна удивленно взирали на вымершие дороги.
Город затих, словно готовясь к бесконечной ночи: кое-где парили разорванные трубы, скрипели незапертые двери, хрустел битый кирпич — собака пробежала через дорогу.
"А где машины, где люди?" — мелькнуло в голове.
— Машины! — улыбнулся Анатолий. — Попробуй, заведи — аккумулятор, заряжай, не заряжай, за ночь в ноль садиться, — его голос зазвучал в голове. — Да и езда по улицам нынче к экстремальным видам спорта приравнивается. Выезжаешь в одном мире, а заезжаешь…
Потёмкин возмущенно вскинул руки:
— Вы что, все теперь, мои мысли читаете?
— У меня ведь тоже интерфейс, от творчеков остался… — произнес телохранитель виновато. — И он, в последнее время, сильно изменяется.
— Бейрут говорит, что плейты напрямую друг с другом даже сквозь железную плиту могут соединяться, — досказал Анатолий, не размыкая губ.
"Нужно будет посмотреть на это устройство поближе, — подумал Потемкин, и в этот момент впереди дробью застучали звонкие каблучки: на середине широкой дороги появилась испуганная девчушка.
Яркая косынка развивалась на ветру, как знамя, широко открытые глаза молили о помощи.
"Мама моя комсомолка! — прошептал телохранитель, поднимая голову и вытаращив глаза.
Громадная водная стена выкатывалась из-за домов, стоявших по обе стороны дороги, и, поднимаясь до верхних этажей, гналась за маленькой девочкой. Пенные буруны, сминая друг друга, поднимали в воздух тучи брызг, срывали с места и несли вперед пустые киоски, тяжелые грузовики, оставленные на обочине дороги. Невозможное цунами вырывало деревянные скамейки в скверике, но посаженные возле пятиэтажек кустики оставались целыми и невредимыми: бушующий океан, приближаясь к жилым домам, мутнел, теряя очертания, а дальше волны плыли тяжелым туманом над землей.
Сотни тысяч тон воды, взлетев над крышами, покатились вниз, догнав девчонку, подхватили маленькое тело.
— Ааа!
Потемкину на мгновенье показалось, что из набежавшей волны доносится голос Светланы. Прыгая вперед, он на мгновенье прикрыл глаза. Ощущая прикосновение сырого воздуха, услышал голос Анатолия и уткнулся лицом в асфальт.
— Фантом!
Дмитрий оглянулся. Ни воды, ни девчонки.
— Тьфу ты! И вправду фантом. Но как?
Телохранитель, испуганно глядя сквозь Потёмкина, застрочил:
— Нет-нет-нет-нет!
Тот ойкнул, ощущая недоброе, повернул голову.
Мощный вал, возвращаясь, гулко ударил в спину, подбросив вверх, потащил в неизвестность.
Лишенный возможности видеть и дышать, Дмитрий пришел в себя только через несколько секунд. Ледяные тиски сжали грудную клетку, сердце заухало, насыщая кислородом вибрирующие мышцы.
Стараясь оставаться на плаву, он огляделся.
За зыбкими пенными горбами, венчающими гигантские волны, виднелись, казавшиеся фантастическим видением, пустынные улицы мрачного города.
Потёмкина, догребая руками, оседлал волну, нёсся все дальше и дальше, и это «дальше» быстро изменялось, как будто выплеск чуждого океана прорезал множество соседних миров, и сейчас, возвращался домой, просачиваясь из мира в мир.
Постепенно картина "за морем" помутнела, дома стали выше, теряя четкость очертаний, сменились непривычными глазу постройками. Но и они растаяли, уступая место взволнованному бескрайнему океану.
Потемкин повертел головой, но ничего кроме громадных волн не обнаружил.
Многометровые фиолетово-черные холмы, сменяя друг друга, вздымались повсюду, гулко перекатываясь в абсолютной темноте.
"Ночь, — подумал он, в очередной раз, срываясь в тёмную ледяную пропасть. — А может здесь уже солнце гаснет?" Пока летел, Дмитрий ощупал окружающие пространство, и, приземлившись, обнаружил барахтающуюся неподалеку парочку.
