На этот раз никакой реакции не последовало. Никто не собирался ни протестовать, ни возмущаться. Слишком многое пережили путешественники за короткие три-четыре сезона. Согомак по себе знал, какое душевное опустошение способна вызвать утрата близких, но столь же хорошо он знал, что в этом мире шагать без оглядки, полностью подчинившись обстоятельствам и судьбе; тоже нельзя.
— Дорога короткая, но абсолютно мне не знакомая, поэтому я хочу надеяться на вашу помощь.
И снова не последовало никакого отклика. Они просто стояли и слушали. Слушали и не слышали… Согомак вздохнул.
— Очнитесь, ребятки! Мы ведь еще не дома. Надо собраться с силами для последнего броска. У нас тяжелый груз, а двигаться придется по отвесной стене. Права на ошибку мы не имеем. Нас и без того осталось слишком мало.
Проводник глядел на них мрачно и тяжело. Лучше других он понимал, насколько необходим им сейчас отдых, однако о передышке приходилось только мечтать. Большая Долина кишела различного рода Вихрями, и уходить надо было немедленно.
— Есть другие предложения?
Гунт рассеянно шевельнул массивным плечом:
— Пожалуй, что нет.
— Предупреждаю: пойдем без остановок, и что-либо менять в пути будет уже поздно.
— Ты командир, тебе и решать. Надо, значит, двинем по внешней стороне мира.
— Мы дойдем, — дрогнувшим голосом пообещал им Согомак. — Обязательно дойдем.
* * *
Наверное, самым страшным ему представлялся первый миг выхода наружу. Будучи уверенным в себе, Согомак опасался за друзей. Его спутники могли испугаться, могли воспротивиться и повернуть назад. Абсолютно не зная, что их встретит во Внешнем Мире, проводник мысленно был готов ко всему, однако действительность превзошла все ожидания. Ошеломление от раздавшегося ввысь и вширь Пространства, от обрушившегося на тараков света заставило забыть все опасения. Никто не повернул назад и не потребовал изменения маршрута, но случившееся с ними, возможно, оказалось посерьезнее заурядного страха.
Это действительно была ВНЕШНЯЯ СТОРОНА МИРА, пестрая и бездонная, шумливая и загадочная, превосходство которой путешественники приняли сразу и безоговорочно. Это можно было уподобить озеру, повстречавшемуся на пути страдающих от жажды, и какое-то время они просто стояли на месте, пытаясь впитать в себя окутавший их незнакомый мир, пытаясь хоть как-то осмыслить увиденное. Здесь не было ни стен, ни сводов, здесь обитало ПРОСТРАНСТВО в чистом виде. И не сразу Согомак осознал, что изощренная интуиция впервые ему отказала. Шорохи и полутона — главная пища его предчувствий — в мире полнозвучия и полноцветия попросту утонули. А потому атаку летучего монстра он откровенно проморгал.
Они все еще лицезрели раскинувшиеся перед ними просторы, когда огромная тень упала с высоты, на мгновение заслонив Светило. С костяным скрежетом чудовищные когти царапнули по камням, едва не достав шарахнувшуюся в сторону Беану. Согомак разглядел черные глаза летучего исполина и рывком обнажил баязу. Однако нанести удар он не успел. Взметнув каменную крошку, крылатая тень с клекотом скользнула вниз. Их счастье, что чудовище промахнулось, но можно было не сомневаться: оно скоро вернется.
— Бежим! — Согомак встряхнул окаменевшего Гунта, подтолкнул в спину Кревета. Беану, по сию пору пребывающую в полуобморочном состоянии, пришлось грубовато подхватить под руку.
Простирающийся вокруг мир продолжал завлекать и очаровывать, но теперь Согомак знал: именно в этой красоте кроется их погибель. Двигаться по отвесной стене да еще с грузом на плечах было само по себе сложно, а если учитывать возможное повторение воздушных атак, то на возвращении домой можно было смело ставить крест.
— Не смотрите вверх! Только прямо перед собой! — Проводник тянул за собой Беану, все более наращивая темп. Заставляя двигаться своих спутников с максимальной скоростью, он возвращал их тем самым к суровой действительности, пытался отвлечь от колдовских чар окружающего мира. Опьяненные и ослепшие, его друзья спешили за ним. Часто оглядываясь, Согомак подстегивал их суровыми окриками. Интуиция его истаяла, однако логика подсказывала, что столь огромный мир не может не обратить на непрошеных гостей внимание.
Проводник не ошибся. Их атаковали повторно, когда они пробегали мимо одной из скальных расщелин. Выбора не было, и почти насильно он заставил своих спутников юркнуть в узкий лаз. Последним в расщелину попытался пробраться Гунт, и именно ему довелось ощутить всю силу летучих исполинов. Вновь скрежетнули осыпающиеся камни, а в следующий миг Гунт взревел от боли. Вцепившись в камни и пытаясь удержаться на месте, он побагровел от натуги. Метнувшись к нему, Согомак разглядел чудовищные когти, обхватившие заплечный баул товарища. Сообразив, что Гунта вот-вот выдернут из расщелины, проводник выхватил баязу и двумя взмахами рассек лямки. Взмахнув огромными крыльями, хищник оторвался от скалы.
— Быстрей же! — Проводник торопливо втянул Гунта внутрь. Он успел это сделать вовремя. Мигом позже еще один монстр опустился на камни возле самого входа. Стало темно и жутко. Согомаку показалось, что он вновь видит чудовищный глаз. Некто заглядывал в расщелину, пытаясь рассмотреть тараков, и, прижавшись к шероховатой стене, они напряженно ждали исхода.
— Какие же они огромные! — Дрожащим голосом пробормотал Кревет.
— На наше счастье, это так. Во всяком случае сюда им не пробраться.
Оттолкнувшись от скал, чудовище унеслось вдаль, в пещерке вновь просветлело. Заставив Гунта повернуться, Согомак увидел на спине товарища пару глубоких ссадин. Когти летучего монстра все-таки сделали свое недоброе дело.
Достав из котомки болотную мазь, проводник показал Беане, как нужно обрабатывать раны. Поохав и поахав, она взялась за дело, и, пока подруга помогала раненому, Согомак прокрался к выходу. Соблюдая все меры предосторожности, высунулся наружу. И снова грудную клетку стиснуло от непривычных ощущений, голову закружило, словно от порции хмельной браги. Внешний Мир был по-прежнему манящ и огромен, не предполагая ни границ, ни направлений. Подобно летучим чудищам, вдруг захотелось расправить несуществующие крылья, ринуться в воздушную бездну, отдавшись во власть влекущей пустоты. Легкая дымка мешала рассмотреть детали, но главное Согомак все же отметил. Светило опустилось чуть ниже, приняв розоватый оттенок. Приближался конец сезона, — и именно это подсказало проводнику единственно верное решение.
— Будем ждать, — объявил он, вернувшись. — Еще немного, и наступит ночь. Вот тогда и двинемся в путь.
