— Куда Трофим? — спросил Иван Иванович, при упоминанье зеленых бумажек, хмуро посмотрев на Владимира Дмитриевича. Трофим с огорчением посмотрел в пустой стакан и поднялся, пройдя до печи. Снял заслонку. Голыми руками! Достал из печи чайник, опять же голыми руками, и поставил его на стол. Из горлышка шел пар. Все это он проделал молча. Владимир Дмитриевич, умудренный горьким опытом, решил не торопить «супердомового» и ведение разговора предоставить участковому. Тот был все-таки своим человеком для Трофима.
— Чай будете? — не довольно спросил Трофим и насторожено исподлобья посмотрел на гостей. Владимир Дмитриевич чуть не упал от этого неожиданного проявления гостеприимства «супердомового». Иван Иванович отрицательно покачал головой.
— Нет, Трофим, спасибо нам некогда.
— Ну, как знаете. — Не больно то, обидевшись, проговорил Трофим, и налив себе кипятку поставил чайник назад в печь, закрыв заслонкой. Затем он сел на свое место и достал из шкафчика стола еще один мешочек. Гости на миг, позабыв о деле, с интересом посмотрели на этот новый мешочек. Трофим, не обращая ни на кого не какого внимания, достал из него, словно фокусник, пакетик чая. Аккуратно Трофим окунул в кипяток пакетик чая и любовно посмотрел на то, как вода в стакане принимает красноватый оттенок. Затем, бросив хмурый взгляд на непрошенных гостей, он убрал мешок с чаем в шкафчик стола.
— Карта есть? — неожиданно спросил он Иван Ивановича. Тот завороженный процедурой заваривания чая не сразу сообразил, что у него спрашивает Трофим.
— Что, Трофим? — спросил, не понимая, участковый.
— Карта, — повторил бородатый и занялся обмакиванием пакетика в стакан, прищурив один глаз, словно метясь из ружья. Иван Иванович полез во внутренний карман дубленки и достал карту. Он разложил ее на столе, стараясь при этом не задеть мешок с сухарями. Трофим ткнул три раза пальцем на карте — Тут, тут и тут. Это точки их маршрута. Султан показал, перед тем как поехать. Еще мальца с собой прихватил, — недовольным тоном пожаловался Трофим. — Чай попить не с кем. Вот только Перун и остался.
— Кто остался? — окончательно потеряв нить разговора, переспросил Владимир Дмитриевич. Трофим хмуро посмотрел на него и повторил, словно родитель ребенку — Перун остался. Собака моя. Вон лежит плешивый зад греет, вместо того чтобы двор охранять. Гости дружно посмотрели на лежащую у печи собаку. Она в ответ злобно на них зарычала, показав свои острые клыки.
— Спасибо Трофим выручил ты нас. Сам-то когда Султана пойдешь искать? — проговорил Иван Иванович, сворачивая карту.
— А чего его искать. Не малец небось. Сам дорогу найдет и мальца с собой приведет, — ответил бородатый и высунул из стакана пакетик с чаем. Посмотрев на заваренную воду и, видимо оставшись довольным, он бросил израсходованный пакетик собаке. Та вскочила с места и подхватила пакетик чая на лету. Затем улеглась на место и принялась его жевать. Гости пораженные смотрели на собаку жующую пакетик с чаем. Трофим с все тем же невозмутимым видом положил себе в рот первый сухарь и начал им хрустеть. Гости поднялись, поблагодарили Трофима, и вышли из дома, ощущая на себе хмурый взгляд хозяина и собаки.
Первые десять минут они ехали молча, пораженные увиденным в доме Трофима. Первым пришел в себя участковый. Он развернул карту и стал ее изучать.
— Султан повел их по звериным тропам, — проговорил он задумчиво, и тут его осенила одна мысль. Он подозрительно посмотрел на погруженного в себя и, видимо, переваривающего еще встречу с Трофимом челябинца и спросил, — скажи, а эти твои депутаты уж не охотится ли поехали, а?
— Что? — вышел из раздумий Владимир Дмитриевич, — он растеряно посмотрел на участкового, затем до него дошел, смыл вопроса. Иван Иванович внимательно наблюдал за парнем и заметил, как тот изменился в лице. Парень отвел взгляд и, глядя на дорогу, спросил: — С чего это ты вдруг взял?
— Места, которые пометил Султан на карте, проходят по звериным тропам. Сейчас охота на любой вид животного запрещена. По этому ты не хочешь, чтобы их нашли другие, да? Наши депутаты браконьеры?
— Нет. Не браконьеры, раз с ними поехал старший егерь. Он с ними и значит все законно. — Резко оборвал рассуждения собеседника Владимир Дмитриевич, хмуря, смотря на дорогу.
— Нет не законно. Раз с ними старший егерь, это означает, что и он нарушает закон, а это еще хуже, — не дав себя сбить с мысли, твердым поучительным голосом проговорил участковый. Несколько минут они ехали молча, слушая только шум ветра за окнами машины.
— Все-таки я не могу поверить, что Султан согласился на такое. Он любит зверей, любит лес. Всегда стоит на его защите. Здесь явно, что-то не так. — Заговорил первым участковый и подозрительно посмотрел на парня. Владимир Дмитриевич бросил на него быстрый взгляд, но не чего не сказал.
— Что ты мне не договариваешь? Почему Султан согласился повести твоих депутатов по звериным тропам? Эта информация открыта только для лесников и егерей. Что заставило Султана показать их? — стал требовательным тоном выспрашивать участковый.
— Ты же сам слышал, что сказал Трофим. Зеленые бумажки, — тихим голосом ответил Владимир Дмитриевич. В машине воцарилась тишина.
— Нет, это не правда, — тихо, не веря и сомневаясь, но в глубине души понимая, что вероятнее всего это так, проговорил Иван Иванович и отрешенным взглядом уставился на дорогу. Он сам не ангел. Клюнул на «зеленные» и теперь оказался впутан в неприятную и очень темную историю. И чем больше он в нее втягивался, тем сильнее понимал, что просто так она для него не закончиться. Участковый злобно посмотрел на сосредоточенного на дороге человека из Челябинска, который втянул его во все это. Вздохнув, Иван Иванович мрачно уставился в окно машины. Он решил, что с этой минуты будет собран и не даст себя больше обвести и обмануть. Также он решил, что будет внимательно следить за челябинцем. В машине застыла напряженная тишина.
— Есть человек, который возможно может пояснить, что здесь происходит, — начал Рамиль свою речь. Он немного волновался, выступая перед публикой, которая в основном состояла из его постояльцев и большинство из них, к тому же считало его убийцей. Потеря человека, который был ему дорог тяжелым грузом давила на старика. Только желание разобраться в убийстве и самому найти убийцу сдерживало старика от падения в яму отчаяния. В глубине его души затаилась месть. Он осознавал эту мысль, но не гнал ее прочь. Наоборот он ее лелеял и оберегал, он цеплялся за нее, как утопающий цепляется за соломинку. Все чаще ему приходила мысль, что он рад возможности, которую ему предоставила непогода, завалив все дороги. Убийца, если это один из его постояльцев отсюда никуда не уйдет. Когда он узнает кто это, то он его покарает по своим законам. По законам тайги. А ее законы, в отличие от людских очень суровы. Правда, его смущал след оставленный убийцей на снегу. Очень смущал. Людей с таким следом не было в гостинице, да и в округе он никого не знал с таким следом. Медведь? Возможно. Рамиль обвел взглядом лица людей и, прервав свои размышления, продолжил говорить.
