— Выйдешь за меня замуж, если я вернусь живым? — спросил я. — Мне нужно быть уверенным, что мне есть зачем возвращаться.
— Конечно, выйду, — еле выдавила из себя Кити.
— Я очень тебя люблю, — снова сказал я и, аккуратно взяв ее на руки, поднялся на ноги. Поставил Кити на пол.
— Как ты собираешься долететь до своей базы? — спросила она. — Откуда возьмешь корабль и пилота? Алекс сможет помочь?
— Здесь Агент, фактически, укрываемый государством военный преступник. Да, он смог легализовать меня, но не думаю, что у него есть связи среди армии. А даже если и есть, то вряд ли ему дадут добро на такую операцию. Риск слишком велик. Никто и близко не подпустит такого человека, как он, назад к чему-то, хоть немного касающемуся войны. Вдруг он захочет продать местоположение этого города Республики Альянсу и вернуться назад?
— Он же не такой идиот, чтоб хотеть туда вернуться, — заметила Кити.
— Я знаю, — кивнул я, — но никто не будет думать об этом, здесь сыграет ключевую роль фактор предосторожности. Агент никаким образом не сможет ни на что повлиять. Мне может помочь только один человек.
«Естественный отбор»
В рюкзаке были лишь джинсы и майка. Одежда брата Пантеры. Как я и обещал сам себе, я собирался ее вернуть. На моей правой руке была надета перчатка, подаренная давным-давно Вирусом, а за спиной, прикрытый кожаной курткой, висел чехол с тесаком. Пистолет я просто заткнул за пояс джинсов.
Я ни в коем случае не пошел бы к Пантере без оружия. Может, мы и расстались тогда на параллельных друг к другу отношениях, но я не мог игнорировать то, как она получасом ранее выхватила пистолет-пулемет и попыталась меня убить.
Я не хотел совершать прежних ошибок. Еще больше не хотел обращаться к ней, но жизнь не оставила мне другого выбора.
Я вышел из вагона монорельса, спустился на лифте вниз на улицу и пошел к дому своей бывшей подруги и любовницы, а теперь уже, даже не знаю… Врага? Совершенно постороннего человека? Я понятия не имел.
«Вот сейчас и узнаю», — подумал я спустя сотню метров, когда уже оказался напротив входной двери.
Я не стал вызывать ее по переговорному комлинку. Подумал о том, что, скорее всего, увидев меня на камерах, Пантера просто не откроет дверь. Поэтому я сжал руку в кулак и весьма настойчиво и громко постучал.
Несколько прохожих с опаской покосились на меня, расценив этот стук как самый банальный идиотизм. В принципе, их вполне можно было понять. Сам я так вообще бы счел это подозрительным.
Она не открывала. Я постучал снова.
— Что вам нужно? — услышал я голос за своей спиной.
Оглянулся и встретился с Пантерой взглядом.
— Привет, — выдавил из себя я.
Некоторое время она осматривала мое лицо и не могла вспомнить. Многодневную щетину, которую я весьма редко сбривал, заменило гладко выбритое лицо с контурной бородой, а на практически лысой голове вместо коротких волос красовался, в принципе, такой же короткий ирокез.
В какой-то момент глаза Пантеры широко распахнулись.
— Клин? — в шоке прошептала она.
— Да, — кивнул я, — можно мне зайти? Дело очень важное.
Она прошла мимо меня, положила ладонь на сенсорную панель, и дверь открылась, пропуская ее внутрь.
— Заходи, — сухо ответила Пантера и вошла внутрь.
Я сглотнул образовавшийся в горле ком и последовал за ней, захлопнув за собой дверь.
— Идем на второй этаж. Проходи на кухню. Там и поговорим, — сказала она. — Не в сауне ведь, верно?
Я прикинул в уме примерное количество колюще-режущих предметов, которое наверняка хранилось там как бытовые приборы, и приготовился к самому худшему.
Ну не мог я чувствовать себя здесь комфортно, особенно после того, как поймал от нее пару пуль.
Войдя на кухню, я сел спиной к двери, чтоб, в случае чего, оставить себе поле для отступления. Пантера стала по другую сторону кухонного стола и окинула меня ироничным взглядом.
— Специально так устроился? Ищешь пути отхода?
— Последний наш разговор закончился перестрелкой, — ответил я.
— Нет, — она покачала головой, — был еще разговор после перестрелки. Когда ты кровоточил и объяснял мне, почему так поступил с моим братом. Поразмыслив над этим в одиночестве, я поняла, что, на самом деле, глупо тебя винить в этом. Я бы тоже поступила точно так же, но это совершенно не меняет моего нынешнего отношения к тебе.
— Но сперва ты по мне начала палить.
— Я искала убийцу брата несколько лет, а потом им оказался единственный человек, которого я смогла полюбить. Ты был для меня всем, Клин, а в одночасье оказался никем, вызвав лишь дичайшую тягу мести. Ты появился здесь только для того, чтобы поговорить об этом? Захотел вернуться? Можешь сразу уходить.
— Нет, — покачал головой я, — если честно, я вообще не за этим.
Меня затронули за живое ее слова.
«Значит, всем, а потом никем», — подумалось мне.
Я скинул с плеч рюкзак, расстегнул его и достал одежду, которую получил в этом самом доме от Пантеры примерно месяц назад. Положил ее на стол.
На глаза девушки навернулись слезы.
— Лучше бы ты ее сжег, — выдавила из себя она, — а не тащил назад.
Я никак не отреагировал на эти слова.
— Зачем ты пришел, Клин? — повторила она.
— Нужна твоя помощь, — тихо ответил я.
— Ты от властей скрываешься? — спросила она, протерев глаза ладонью.
— Почему это? — поднял брови я.
— Борода, ирокез, почти лысая голова, — пояснила Пантера. — Или решил стать фриком?
— Просто поменял имидж, — соврал я. — Вместе с жизнью.
— Где работаешь? — продолжала допрос она.
— Тренирую молодняк в Тибуроне, — я мотнул головой в ту сторону, в которой располагался клуб.
— Надо же, — хмыкнула Пантера, — то есть, ты абсолютно никак не связан с тем грабежом бизнесмена месячной давности?
— Ты о чем? — попытался соврать я, совершенно не понимая, каким вообще образом ей стало это известно.
— Ну как же. Месяц назад было совершено ограбление с покушением на убийство нашего гражданина. Он выжил. Но были похищены его сбережения на сумму около четырех миллионов, если я не ошибаюсь. Грабили двое. Парень и девушка. Действовали открыто и агрессивно. Даже засветились на камерах.
— Нет, это не я, точно.
— В сети есть даже ролик с видеокамер наблюдения, в котором эти двое, совершенно никого не боясь, в открытую проходят по холлу отеля, при этом запугивая портье. Качество вполне приемлемое. Да и лицо твое, Клин, великолепно узнается, даже прикрытое очками. Во всяком случае, для меня. Но это ведь я, а не какой-нибудь из следователей, ведущих это дело, для которых ты — одна из нескольких миллионов рож, проживающих здесь. Ты ко мне пришел за прикрытием?
