Гвидо вышел. Джен смотрел на меня во все глаза.
– Что тебя так удивило? – поинтересовался я.
– У вас все так организованно! – восхитился он.
– Как?
– Ну, роты. Эрнесто говорит «двадцать человек идут со мной» – и все еще полчаса спорят, кто идет, а кто нет.
Я хмыкнул:
– Понятно. И караулы он тоже расставлял сам.
– Конечно.
– Бедолага. Когда же он думал?
Моя камуфляжка наконец высохла, и я одевался, когда в палатку вернулся Гвидо:
– Всё сделал, как ты велел, – доложил он. – И еще, Энрик! Если ты хочешь, чтобы Берн сто раз отжался, скажи ему это сам! – Гвидо выпятил нижнюю челюсть и смотрел на меня с вызовом. – Потому что я считаю, что это неправильно.
Я немного подумал:
– Ты ему выразил тогда свое «фи»?
– Угу.
– Ладно, будем считать, что я погорячился.
Гвидо вздохнул с облегчением и улыбнулся:
– Накормить всех завтраком, значит, и тебя тоже, – весело заметил он, вскрывая коробки с рационами. – Марко, Джен… Карло спит?
– Ага, не буди его. Поест, когда проснется. Как там Бенни? Я не спросил…
– Большой синяк на пол-лица, – посерьезнел Гвидо, – но, в общем, боеспособен.
Я достал из аптечки лекарство и собрался закапать его в глаза все еще жмурящемуся Марко.
– И так пройдет, – заныл он.
– Ша, солдат. Тебе нельзя со мной спорить.
Марко преувеличенно изобразил испуг, но затих.
– Куда ты девал Роберто? – спросил я у начальника штаба.
– Никуда! – удивился Гвидо.
– О черт! – Я связался с Роберто по комму. – Роберто, это Энрик! Ответь.
– Два.
– Пятнадцать. Ты где?
– Да здесь, сижу у Лео в палатке и завтракаю, – удивился Роберто.
– Ф-фух! Как ты меня напугал. Приятного аппетита.
– Спасибо.
– Ну! – не выдержал напряжения Гвидо.
– Он сидит у Лео и завтракает.
Гвидо облегченно вздохнул.
– Вот кому надо отжаться сто раз, чтобы нервы не трепал! – сердито бросил он.
– Скажи ему сам, потому что я считаю, что это неправильно! – с иронией откликнулся я.
Мы посмеялись.
Я доел завтрак и пошел к ручью умываться. Что полагается делать наоборот, я вспомню в мирное время.
В 8:40 ко мне в палатку явились Крис с красным пятном на рукаве камуфляжки и Бенни с огромным синяком на лице, повторяющим по форме оправу защитных очков. Неслабо ему досталось.
Я недовольно покачал головой:
– В порядке?
– Так точно! – гаркнул Бенни.
О! И Гвидо, и он просто на публику работают! У меня же в штабе пленный сидит.
– Вольно, – проворчал я.
Гвидо откуда-то вернулся, и я начал инструктаж:
– Вы остаетесь здесь оборонять лагерь. Вообще-то, я планировал перенести его на территорию Эрнесто, но передумал: у нас неходячий больной, – я кивнул головой в сторону спящего Карло. – Сил осталось очень мало. Будьте осторожны, внимательны и, Гвидо, чтобы к ночи вы не падали от усталости.
– Господь бог в роли начальника штаба, может быть, и смог бы выполнить твой приказ, – потянул Гвидо.
– Ты не прибедняйся, ты сделай! – отрезал я.
– Понял!
– Вот так. Мы уходим убивать «Дракона» и можем не вернуться назад. Поэтому, если вас останется только семеро или меньше, хватайте по паре рационов, по плащ-тенту – и разбегайтесь по лесу прятаться до конца игры. Алекс говорил, что никому еще такое не удавалось, и я не понимаю, почему. Лес большой. Не пытайтесь мстить или охотиться за солдатами противника. Сидите тихо.
Ребята недовольно заворчали.
– Это приказ! – Я посмотрел в глаза Гвидо, он вздохнул, опустил взгляд и согласно кивнул. Я поиграл в гляделки с Крисом и Бенни – и добился их согласия тоже.
– Гвидо, я буду связываться с тобой примерно раз в час, чтобы ты мог понять, «живы» мы еще или нет. Если мы не вернемся, ты остаешься командовать армией.
– Угу, – ответил Гвидо совершенно убитым голосом.
– Всё, свободны.
Бенни щелкнул каблуками, склонил голову, повернулся через левое плечо и вышел из палатки, печатая шаг.
– Чего это с ним? – удивился Крис. Я пожал плечами:
– Спроси…
Мне было очень смешно. Крис поднял и опустил брови, тоже вышел из палатки.
Я посмотрел на часы: 8:49. Через минуту начнется еще один инструктаж.
– Гвидо, Алекс в порядке?
– Двенадцать минут назад был «жив», «дельфины» тащат двоих «раненых», идут по берегу ручья, так быстрее, но место открытое, – он был немного удивлен.
– Ага, понятно. Когда Алекс доберется до их лагеря, свяжешься со мной и назовешь координаты.
Гвидо кивнул.
– Ты все правильно делаешь, – я хлопнул его по плечу. – Иди командуй.
Начальник штаба устало улыбнулся и отправился командовать. В «дверях» Гвидо чуть не столкнулся с входящим Лео. Вслед за ним вошли Роберто, Ари и Берн.
Я оглядел своих офицеров: измученные, невыспавшиеся, но дальше будет еще хуже, так что воевать надо сейчас.
– Через десять минут мы выступаем к лагерю «Дракона», – начал я, – как всегда, редкой цепью, смотреть в оба и обо всем сразу докладывать.
– Почему ты думаешь, что он еще там?! – не выдержал Роберто.
– Сколько времени понадобится Гвидо, чтобы свернуть лагерь? – спросил я вместо ответа.
– Ну, час, – удивился Роберто.
– А Скандиано? Ты их ночью видел.
Роберто тихо понимающе засмеялся.
– Кроме того, Алекс сказал, что «дельфины» бегут к себе домой, как будто мы им на пятки наступаем. Вывод: Скандиано сейчас не сворачивает свой лагерь, а перепахивает Джорджев. И он не уйдет оттуда, пока Джорджо его не вышибет. «Дельфины» еще не дома, значит, «драконы» вернутся к себе часа через полтора, не раньше, а мы будем там через час. Вопросы?
Вопросов не было.
– Ну, удачи нам всем! – пожелал я. – Двинулись.
Растянувшись в цепь, чтобы не ходить толпой и не подставляться и в то же время заметить, если кого-нибудь подстрелят, мы зарысили на восток. С юга промелькнула поляна с заброшенным лагерем-приманкой. (Надо будет его разобрать, а то Ловере заявит, что мы мусорим.) Потом я долго оглядывался в зарослях на берегу ручья, прежде чем позволил ребятам выйти на открытое место. Когда мы форсировали поток, со мной связался Гвидо:
– Энрик!
– Шесть.
– Одиннадцать. Алекс нашел лагерь «дельфинов». Квадрат 13–11. И там идет бой с «драконами».
– Отлично! – обрадованно воскликнул я. – Пусть Алекс там посидит тихонько, а как «драконы» отступят, сразу же доложит.
– Есть, – откликнулся Гвидо.
В 9:47 мы были метрах в трехстах к северу от лагеря Скандиано.
– Ари, выстави заслон с севера и держи с ними связь.
– Есть.
Ну, вперед. Медленно и осторожно мы приблизились к краю поляны, на которой раскинул свои палатки мой главный на этой неделе недруг.
