- Окунек, - пренебрежительно бросила Настай, снова берясь за узелок с приманкой.
Красный хвостовой плавник иступлено колотил по кожаному днищу, гибкое горбатое тело выгибалось в тщетных попытках снова попасть в родную водную стихию. Наконец, рыба успокоилась, затихла. Желто-оранжевые глаза остекленели и подернулись темной пеленой. И полоски на серо-зеленой чешуе стали казаться уже не такими лаково-черными.
- Это травяник, на мелководье живет, - пустилась в объяснения девочка, одновременно деловито насаживая очередную мясную полоску на крючок. - Речные окуни они помельче, чем озерные. Те в глубине живут, сами рыбой кормятся.
Дальше с малыми заминками Настай повытаскивала из воды щуку, сига-тугуна и остромордую семгу. У Серого аж дух перехватило. Сам он как был с пустопорожним крючком, так и сидел, с завистью наблюдая рыбачье счастье шустрой девчонки.
- Как это у тебя выходит? - недоуменно, почти с обидой, поинтересовался Серый. То, что какая-то соплюшка добывает уже четвертую рыбину, в то время как он, мужчина, охотник, рыбак, сидит и только глазами хлопает? Это было уже слишком.
Девчонка хитро сощурила свои и без того узкие черные глазки. Свободной рукой она по-хозяйски похлопала серебристому боку небольшой семги-пестрянки, своей последней рыбацкой удачи. Рыбка была молодой, года три, еще не успела нагулять ни веса, ни добротного жира. Тело ее было испещрено темными точками, почти сливавшимися с темно-серой полосой на горбатой спине. Ей бы еще гулять, да не в реке, в море, взрослеть в соленой воде, но судьба распорядилась иначе. Настай с гордостью оглядела добытых рыб и заговорщицки наклонилась к Серому:
- Я слово заветное знаю, мне маменька перед смертью нашептала. Скажешь его- и олень с важенкой за тобой пойдут, слушать будут. Можно птицу приманить. Вот и рыбу ловить тоже помогает.
Серый слегка опешил. Он, конечно, знал о всяких таких колдовских приемчиках, что помогают не только зверя- человека сделать послушным своей воле. Но чтобы вот так, зачаровать рыбу словом а потом порешить... Было в этом что-то неправильное, некрасивое, что ли. Может быть потому, что часть своей жизни мальчишка сам пробегал в волчьей шкуре, но все в нем воспротивилось такому способу рыбалки. Должна быть честная борьба. Если ты сильнее, хитрее, быстрее, то получай добычу. Если зверь- ему свободу, а ты сиди с пустым брюхом. Так справедливо.
Настай как будто угадала его мысли:
- Это не состязание, Серый, - грустно сказала она. - Это жизнь. Не думай, я никогда не делаю так просто ради забавы.
Мальчик упрямо мотнул головой, как бы отметая ее оправдания, и молча уставился в темную холодную воду. Неожиданно лодчонку тряхнуло, она дернулась и стрелой рванула вперед, увлекаемая течением. В кожаное днище забили встречные валуны, в лицо детям полетели ледяные брызги.
Крепкий плетеный канатик беспомощно провис, тащась за лодчонкой как лысый кожистый хвост за крысой. Теперь привязь только мешала, угрожая в любой момент зацепиться за что-нибудь на дне и перевернуть легкую лодочку. Серый быстро вытравил веревку и бережливо смотал ее- мало ли для чего понадобится. Конец был явно отпилен каким-то достаточно тупым орудием- края были неровные, рваные. Мальчишка успел бросить взгляд на ускользающий берег. Там, на белом снегу мелькнуло какое-то смутное движение.
- Чакли! - Настай кричала, пытаясь заглушить шум бурной воды. - Обрезали веревку, шкодники.
Девочка из последних сил старалась держать лодку посредине реки. Острые прибрежные камни переходили в отвесные неприступные скалы. Кинет на них каяк- и все, поминай как звали. Серый немного приноровился и начал помогать девочке. Вдвоем дело у них пошло веселее. Они лихо маневрировали меж опасных препятствий и стремительно неслись, увлекаемые быстрым течением. "Не потопли, уже хорошо, " - думал мальчишка, немного успокаиваясь.
-Что впереди-то будет? - громко, чтобы быть услышанным осведомился он у Настай. - Река ваша куда впадает?
Ответ оказался совершенно неожиданным:
-Река Отцов приходит к морю, только мы туда все равно не попадем.
И, в ответ на изумленный взгляд зеленых глаз своего собеседника, пояснила:
- Сначала пороги начнуться, а после водопад- река с горы прыгать сильно будет. Даже если на камнях не побьемся, дальше точно разнесет.
Серому такой финал казался вполне справедливым наказанием за колдовской приворот маленьких несильных звериных душ, но он смолчал. Времени на поучения, судя по всему, уже не оставалось. Придонные камни становились все больше и острее: вот-вот пропорет днище, тогда точно к местному водяннику в гости угодишь. Мальчишка торопливо завязал на веревке скользящую петлю и попытался накинуть ее на наклонившийся над стремниной кустик. Ветки склонились под тяжестью кожаного жгута, и петля соскользнула. Серый пытался снова и снова. Неудачи только раззадоривали его. Вот он приметил впереди одиноко стоящее кривоватое деревце. Теперь или никогда! Мальчишка изготовился. Рука напружинилась, ожидая удобного мига, и тотчас резко выстрелила, посылая вперед веревку.
Две пары глаз напряженно следили за ее полетом. Перевязка надежно обхватила тонкий ствол и веревка натянулась. Лодка резко остановилась.
- Теперь тяни тихонечко,- почему-то шепотом сказала Настай.
Серого не надо было учить, он и сам прекрасно понимал, что к чему. Осторожно продвигаясь к берегу, он старался оплывать наиболее опасные препятствия. Нутряное чутье его обострилось- зверь в нем боролся за жизнь своего человека.
Наконец они измученные, мокрые и продрогшие так, что зуб на зуб не попадал, повалились на серые прибрежные камни.
- Надо огонь развести, - стуча зубами неотчетливо произнесла девочка, едва только чуть пришла в себя после их чудесного спасения. Серый молча кивнул. Сил говорить у него не было. Мальчика била крупная дрожь, кончик носа совсем побелел.
Настай суетливо непослушными, деревянными от холода руками нашарила на поясе кошель с разной бытовой мелочевкой. Мокрая тесемка упорно не хотела развязываться. Наконец искомая огнетворка была найдена. Серый надрал тонкой темной коры с того же самого дерева, которое своей стойкостью помогло им выбраться на сушу. Щелк, щелк- безрезультатно. Намокшие камушки никак не желали выдать ни единой огненной искорки. Как ни старались дети, как не защищали от ветра своими ладонями нерожденный костерок, ничего не помогало.
- Надо идти, - пробурчал Серый, поднимаясь.
Лежащая девочка не пошевелилась. Казалось, силы разом покинули ее.
- Куда мы пойдем? - тихо, не поднимая головы, прошептала она.
- Не важно! - выпалил мальчишка, одним рывком встряхивая Настай и ставя ее на ноги. - Идти надо, двигаться. Будем лежать, точно замерзнем.
