– Гадость какая! – Кирилл кивнул охраннику на входе, толкнул планку турникета и оказался на свободе.
Он уселся в свою красную «тойоту», взглянул на себя в зеркало заднего вида. Ага, так и есть: загорелое лицо побледнело от злости, зеленые, как у отца, глаза прищурены под сведенными к переносице бровями. Как загар быстро к коже прилип, а ведь всего на три дня в Неаполь, на родину матери, к ней на юбилей летал, и прошло уже больше месяца. Или это московским солнышком сверху прихватило? Из жары в жару вернулся, лишь на побережье воздух чистый, а здесь липко, душно и влажно. Только кондиционер и спасает. «Хорош. – Кирилл усмехнулся, завел двигатель и вырулил с парковки на проспект. – Ну, что не так, что? Где я ошибся?» – крутилось у него в голове, пока он пробирался через парализованный пробками город к центру, к старому респектабельному зданию, первый этаж которого занимало его несчастное детище.
Внутри ни души, как и следовало ожидать. Столики пусты, у барной стойки никого. Персонал старательно изображал статуи, а ведь сколько раз им говорили, что, чем так стоять, лучше протирать бокалы или приборы. Или вообще убраться с глаз долой в детскую комнату, в компьютер играть, чем тупо глазеть. Это не «ловля просьбы» услужливая, это какие-то надсмотрщики в колонии.
– Кирилл Петрович, добрый день! – Из кухни шел навстречу хозяину высокий блондин в идеально сидевшему на нем летнем костюме и ботинках на тонкой подошве.
– Добрый, – не глядя на управляющего, отозвался Кирилл и уселся за столик в дальнем углу.
Отсюда зал виден как на ладони – накрытые столы, светильники на стенах и под потолком, деревца в керамических кадках. Спокойствие, чистота и респектабельность – все, как у всех. Да, видно, не все…
– Меню мне принесите, – потребовал Кирилл, и управляющий лично бросился выполнять приказ.
– Прошу. – На песочного цвета льняную скатерть легла внушительного вида кожаная папка.
Кирилл открыл ее, перелистал страницы. Со вчерашнего дня в ней ничего не изменилось, набор закусок, салатов, горячих блюд и десертов остался прежним.
– Ну, что не так, что? – Кирилл захлопнул папку.
Управляющий с достоинством молчал – ответа у него, как и вчера, как и неделю, и месяц назад, не было. Кирилл посмотрел на широкую квадратную физиономию собеседника, тот моргал густыми белесыми ресницами, уставившись в стену над головой начальства.
– Давайте еще раз, – начал Кирилл, и управляющий оживился, подтянул к себе папку и с интересом уставился на ее обложку.
– Давайте, – согласился он. – С чего начнем?
«Это ты мне скажи – с чего! Я тебе, между прочим, зарплату плачу!» – Кирилл посмотрел на застывших у стены официантов. И правда, как надсмотрщики, под такими взглядами кусок в горло не полезет. Ладно, об этом потом…
– С кухни, конечно. Дизайн, интерьер – не главное. Дайте сюда.
Кирилл завладел кожаной папкой. «Антицезарь» – незамедлительно всплыло в голове, и он поморщился от неприятного воспоминания.
– Вот, например, салаты, – Кирилл наугад ткнул пальцем в строку. – Вот этот. Как его приготовить?
Управляющий привстал, завис над папкой, прищурился и громко, с выражением прочитал:
– Вареная картошка, морковь, огурцы соленые, колбаса вареная, яйца, горошек, майонез. Все нарезать, смешать…
– Но не взбалтывать, – остановил его Кирилл. – Читать я и сам умею. Салат как называется?
– Оливье, – преданно глядя на хозяина голубыми глазами, без запинки ответил управляющий.
– Ага, оливье. А откуда ты знаешь? – вопрос застал представительного блондина врасплох.
– Что значит – «откуда»? – промямлил он. – Это все знают. Всегда так делали, все…
– Кто – все? – продолжал наседать Кирилл, – И когда – «всегда»?
Управляющий беспомощно озирался по сторонам. Но ответа ни на потолке, ни на цвета обожженной глины стенах не нашел и промычал невнятно:
– Ну, все, всегда. Бабушка так делала и мама…
– Отлично. – Кирилл хлопнул ладонью по столу, другого ответа он и не ждал. – Просто отлично. А маме кто сказал? Бабушка? А бабушке кто? Не знаете, случайно? Значит, это и есть, по-вашему, авторская кухня – по бабушкиным рецептам?
Прижатый к стене управляющий безмолвствовал, в разговоре образовалась пауза. Кириллу тоже сказать было нечего, он перелистывал страницы из толстой бумаги и в сотый по счету раз рассматривал фотографии блюд.
– Да кто ж теперь вспомнит про этот оливье? – робко начал управляющий, – его всю жизнь так готовили. Ну, положат вместо колбасы курицу вареную….
– Не всю, – перебил его Кирилл, – здесь как раз все очень просто. Салат «Оливье» изобрел в конце девятнадцатого века повар-француз Люсьен Оливье, владелец московского трактира «Эрмитаж». И этот салат сразу стал фирменным блюдом ресторана, его главной достопримечательностью. Авторским блюдом, отражающим и его содержание, и тематику, предложенную автором! Способ приготовления салата повар держал в тайне, и с его смертью секрет рецепта считался утерянным. – Кирилл остановился на изображении чизкейка. «Худший чизкейк года. Сволочь, чтоб ты им в следующий раз им подавился!» – но эта месть будет слишком мелкой для такого скользкого гада, как этот критик. Нет, тут другой калибр нужен и другая стратегия. Но какая?..
– И что? – Кирилл оторвался от фотографии десерта и посмотрел на управляющего.
– Вы про салат говорили, – напомнил собеседник.
– А, да. Так вот, настоящий оливье состоит из мяса рябчика, телячьего языка, паюсной икры, вареных раков, как ни странно – соленых огурцов и каперсов. А это, – Кирилл перевернул несколько страниц до раздела «Салаты» – все, что угодно, только не оливье. И везде у всех одно и то же. Поэтому он никому и не нужен.
Кирилл поднялся со стула и прошелся мимо столиков туда-обратно, попутно посмотрел себе под ноги. Пол чистый, порядок поддерживается, уже хорошо.
– Так давайте приготовим, – предложил управляющий, – по тому рецепту, по старинному.
– Да, из рябчиков, телячьего языка и паюсной икры. Я даже боюсь представить его себестоимость, – отозвался Кирилл и тут же добавил: – Нет, не пойдет. Здесь нужно что-то другое – новое, необычное, такое, чтоб ни у кого не было… И простое.
– Так все уже придумано давно, – проворчал ему в спину управляющий. – Если только мясо в шоколаде…
– Когда – «давно»? – Кирилл бросился обратно к столику. – Когда ваша бабушка вместо рябчиков и телячьего языка положила в оливье вареную колбасу? Не знаете…
Управляющий отшатнулся, ножки стула заскрипели. Но Кирилл промчался мимо, остановился у стены с «плазмой» и неторопливо двинулся назад, рассуждая на ходу:
– Давно. Насколько давно? Где первоисточник? Кто переводил рецепт, с какого языка? Из поколения в поколение? Устные предания? А дефекты речи, а если рассказчик от старости выжил из ума? Где искать, я вас спрашиваю?
