Новый истребитель не был уничтожен повстанцами и не исчез таинственно из плохо охраняемого склада, но лишь по той причине, что полковник еще не решил, как лучше списать потерю. Точнее всего истину отразила бы запись: «Сочтен бесхозным и продан аборигенам», но по вполне понятным причинам такая истина не годилась для официальной отчетности.
– Может быть, мы еще успеем вернуть деньги и забрать истребитель? – спросил лейтенант.
Полковник резким взмахом руки отмел его предложение.
– Забудь об этом. Его уже разобрали на части.
Лейтенант кивнул. Аборигены Миквы покупали материалы, а не технику. Они раздраконили истребитель чуть ли не раньше, чем расплатились с махинаторами в форме.
– Тогда, быть может, спишем его потерю на повстанцев, – менее уверенно предложил лейтенант. – Как и собирались вначале. Внезапный налет и…
Увы, тоже никуда не годится. Повстанцы не появлялись у этой звезды вот уже полвека, хотя и, благодаря любви полковника к денежным знакам, наносили здесь Империи немалый урон, даже не подозревая об этом. До сих пор это сходило с рук. Планетарный Губернатор, присланный Империей управлять этой далекой колонией, тихо и безвылазно сидел в своем дворце. Издаваемые им время от времени указы и законы мало кто читал и совсем никто не исполнял. Время от времени предприимчивый полковник летал к губернатору «с отчетом» и старательно пугал того злобными повстанцами и кровожадными туземцами. Вот только Император – не губернатор.
Полковник придерживался того же мнения.
– Не пойдет. К тому же у нас совсем недавно был очень крупный налет. Еще подумают, что Восстание докатилось и сюда, а тогда…
Вот она – Идея! Именно так, с большой буквы. Полковник вообще мыслил не часто, но с размахом.
– Есть выход! – провозгласил он. – Вы еще можете спасти свою шею, лейтенант. У меня появилась потрясающая идея!
Да, потрясающая. Как сверхновая. Или две кометы разом на одну голову. «На мою голову», – с внезапной тоской подумал лейтенант.
– Что я должен сделать? – тихо спросил он.
– Вы, лейтенант, отправитесь на Микву и поднимете там Восстание против Империи. Тогда Император скорее поверит в эту сказку, тем более что ему будет не до меня.
Он еще что-то говорил, но лейтенант его уже не слышал, оглушенный наметившейся перспективой.
Рассвет на Микве – фантастическое зрелище. Внизу, у поверхности, обжигал холодом ледяной ветер, а в небе абсолютно беззвучно бушевала огненная буря. Атмосфера Миквы, подобно мириадам линз, преломляла солнечные лучи, закручивая в небе причудливые яркие узоры. Скоро буря утихнет и многоцветная небесная мозаика сплетется в оранжевый клубок-солнце, чтобы набраться сил и снова разбушеваться перед закатом. Великая битва холодных огней. К полудню, когда солнце снова победит, здесь будет настоящее пекло, но пока лейтенант зябко поёжился.
– Ладно, поехали.
Эта фраза относилась к двум имперским штурмовикам. Один – высокий здоровяк с сержантскими нашивками. Другой – тщедушный, чуть сутулый юноша в звании рядового. Лейтенант всякий раз гадал, каким ветром его занесло в армию, но спросить так и не удосужился.
Начать Восстание полковник со свойственным ему размахом решил прямо со столицы этого мира. Это было довольно крупное по здешним меркам хаотичное скопление приземистых кубообразных строений и высоких каменных башен. На северной окраине монументальным треугольником вставал дворец губернатора. Настоящая крепость из бетона, стали и пластика, быстро ставшая одной из местных достопримечательностей.
С юга к столице примыкал Торговый порт. Это была огромная пустошь, от города и до самого горизонта. Единственным портовым сооружением была контрольная башня, где постоянно сидел один из аборигенов с примитивным передатчиком. Дальность действия передатчика, по существу, и определяла границы порта. Утром она была не далее километра от башни, но к полудню отодвигалась до самого горизонта.
Имперский челнок приземлился в полукилометре от башни. Штурмовики под бдительным присмотром пилота выгрузили из трюма челнока легкий мобиль и спокойно ожидали дальнейших указаний. Едва получив команду «поехали», они тотчас заняли свои места. Мобиль был открытый, но от двигателя исходило хоть какое-то тепло. Пилот проверил крепления, запер погрузочный люк и торопливо нырнул внутрь челнока. Его полетный комбинезон был не теплее полевой формы звездной пехоты.
Треугольный мобиль был рассчитан на троих: водителя и двух стрелков. Тяжеловесные плазмометы давно обратились в денежные знаки, но бронещиты лейтенант отстоял. Никакое силовое поле так не защищало от пронизывающего ветра, как старый добрый стальной лист.
Двигатель мягко, по-кошачьи, заурчал. Мобиль плавно сорвался с места и помчался к городу. Столица Миквы так и называлась – Столица Миквы. Воображение у аборигенов было небогатое.
Целью и ориентиром для имперцев была серая башня фактории Монго. Располагалась она неподалеку от Торгового порта, но узкие улочки не располагали к тому, чтобы направиться к ней напрямик. Пришлось сделать небольшой крюк по городу, выбирая те пути, где мобиль мог проехать, не царапая бортами по каменным стенам. По счастью, народу на улицах было немного. Торговцы с их громоздкими тележками уже добрались до своих лавок, а их покупатели в основной массе или уже работали, или еще спали.
К самой фактории от центра города вела такая широкая улица, что по ней спокойно могли проехать два мобиля рядом. Здесь было более оживленно. Стальные створки ворот фактории были настежь распахнуты. Въезжали и выезжали тележки с товаром, по двору деловито сновали коренные обитатели этого мира – миквоны. Лейтенанту они всегда напоминали основательно раскормленных горгулий, только раскрашенных во все цвета радуги. Некоторые, поважнее прочих, красовались в просторных многоцветных халатах, но большинство довольствовались широким поясом для инструментов и дарованной им природой яркой окраской каменного тела. Двое инопланетян, явно контрабандистов, при появлении имперцев поспешили тихо исчезнуть.
– Приветствую вас, друг мой! – прокричал Монго с высокого каменного крыльца. – И вас тоже, конечно, господа. Прошу в дом, прошу в дом.
Лейтенант приветливо кивнул. Монго торжественно пожал имперцам руки, причем обе, чтобы не перепутать, и небрежным движением крыла легко распахнул тяжеленные каменные двери. Внутри было значительно теплее. Системы климат-контроля аборигены покупали, но ни одной установленной лейтенант не видел. Мастерство строителей не уступало капризности местного климата, и, по большому счету, ничего сверх того не требовалось. Особенно существам, в основе которых была не вода, а кремний.
