Остальные уже вошли в комнату и окружили его.
За прибором послышалось движение. Человек с журналом вышел из своего укрытия и остановился в трех шагах от Карабичева.
- Кем вы сейчас работаете? - спросил он. Голос у него был резким и повелительным.
- Я нигде не работаю, - ответил Андрей.
- Где и кем вы работали в начале этого года?
- В Институте телепатии, старшим научным сотрудником.
- Олег, слышишь, он все помнит! - радостно воскликнул очкарик, обращаясь к Олегу. - Я его знаю.
- Зачем вы сюда прибыли? - последовал 'новый вопрос.
Карабичев напряженно молчал. Взгляды присутствующих скрестились. Казалось, сейчас сверкнет молния. И она сверкнула.
- Эрик, это вы? - внезапно раздался хриплый бас. Из толпы вышел немолодой седой мужчина.
- Иван Иванович?! - изумился очкарик. - Вы тоже здесь?
- Да, милый, да. Мы совсем нормальные, здоровые люди. Мы помним, мы все помним и понимаем. Правда, это нелегко нам дается. А как ты, что ты...
Голос Ермолова дрожал. Плотина прорвалась, и люди бросились обнимать друг друга. Это были настоящие человеческие объятия. Восклицания, шутки, смех наполнили комнату.
- А мы-то боялись! От нее не таких шуток можно ожидать... Сейчас самому себе не доверяешь, не то что незнакомому гостю.
- А я тебя сразу узнал, да только борода твоя в заблуждение ввела...
- Знакомьтесь: Олег Заозерский, биохимик, единственный устоявший против Души Мира.
- Брось, Эрик, ей-богу, смешно!
- Моя жена, Мария.
- Мы приехали сюда, чтобы разнести твою биотозу в клочья!
- Как?
- Постойте! - внезапно закричал Эрик. Все замолчали. - А каким образом вы здесь? Как? Кто позволил?
Ермолов подошел к Эрику.
- Сначала боль, потом через рефлекс к сознанию. И все равно нелегко. Все время находишься в чертовском напряжении. А у вас здесь нам легче, - ответил Карабичев.
- Это защита, - сказал Эрик, указывая на спирали, усеянные рубиновыми кристаллами. Он помолчал. Потом поднял листки бумаги, исписанные неровным почерком.
- А это план, план атаки...
- Защита? Идея излучателя Арефьева? А где он сам? Так и пропал? - обрушился с вопросами Ермолов.
Эрик сжал челюсти так, что проступили белые желваки.
- Это очень тяжелый и долгий разговор, - сказал он.
- Ну ладно, отложим, если долгий... А ведь я тебя, Эрик, повсюду ищу... Присесть можно? - Ермолов сел на кровать.
- Да, рассаживайтесь, пожалуйста, товарищи. - Эрик смущенно развел руками. - Только у нас негде как будто...
Он обвел взглядом стены, точно видел их впервые.
Все рассмеялись. Легко, свободно, словно радуясь избавлению от какой-то страшной ноши. Впервые за много дней люди не ощущали боли, которой непрерывно подстегивали себя. И впервые за много дней можно было спокойно сидеть рядом с человеком, не опасаясь быть втянутым в неожиданный психический водоворот.
- Понимаете, ребята, какая штука получилась, - Ермолов развязал шарф. - Мы остались без специалистов. После того эксперимента все, кто имел хоть какое-нибудь отношение к биотозе, вышли из игры. Она их блокировала.
- Этого следовало ожидать. - Эрик уже обрел свое размеренное академическое спокойствие. - Мы с Олегом здесь разобрались...
- Ну и?.. - спросил Ермолов,
- Сработал элементарный защитный рефлекс. Биотоза замкнула определенные ячейки. Замкнула не думая, не мысля, как автомат, как счетно-решающая машина. Со всеми людьми она связана обратной связью. Нападение мгновенно показало ей, какие ячейки должны быть выключены. Вот она и сработала.
- Более того, - пробурчал Заозерский, - она еще и допрос произвела.
- Какой допрос? - спросил Карабичев.
- Наше сознание для нее открыто, - ответил Эрик.
- Ну и что?
- Странный вопрос, - Заозерский пожал плечами. - У меня она узнала о вас, о Ермолове, о десятках людей, с которыми я был связан психической связью. Их она тоже допросила и блокировала. Так она, что называется, обезвредила всю сеть, прихватив тысячи людей, никакого отношения к операции не имеющих: родственников, знакомых.
- Мы приблизительно так и думали, - сказал Ермолов.
- Кто это "мы"? - спросил Эрик.
- Чрезвычайный комитет.
- Есть такой комитет?
- Эх вы, кустари несчастные, да неужели вы думаете, что только вы тут, одинокие и заброшенные, спасаете человечество? Бедное это было бы человечество, если бы его судьба зависела только от вашего энтузиазма... Мы так и подумали, что биотоза механически выводит из строя людей. Потом установили, что влияние ее дальше биосферы Земли не распространяется... А дальше просто. Суточный спутник только и ждет приказа начать атаку. Туда же и боеголовки завезли. ООН единогласно разрешила эту меру в виде экстренного положения. Вы бы знали, что в мире творится! Я про подлецов говорю. И биотоза тут ни при чем. Столько нашлось любителей половить рыбку в мутной воде!.. Людям житья не стало, такое они творят.
- Я знаю, я видел, - тихо сказал Карабичев.
- Что ты там видел в своем Бессано! Есть дела похлеще. Так-то вот, ребята.
- Почему же вы медлите? Разнести ее к черту! - рубанул воздух кулаком Заозерский.
- Давно бы раздолбили... Да все не решаемся, не знаем, как это на психике людей отразится. Специалистов биотоза блокировала. Посоветоваться не с кем. Вот и ищем повсюду, собираем наших людей.
- Но не все же они... Вот как мы с Олегом, в... рабочем состоянии, - сказал Эрик.
- Ну, это-то не беда! - Ермолов махнул рукой. - Были б живы. Мы их отправляем на спутник. Там они быстро в себя приходят!
И опять все рассмеялись, дружно, счастливо и весело.
- Значит, все, что мы тут сделали... было напрасно. - Заозерский махнул рукой куда-то в угол.
- Как же это напрасно! Да вы же замечательные люди. Да что я, по себе не знаю, чего вам стоило остаться самими собой! Напрасно! Вы же герои!, Я уже не говорю про эту вашу защиту. Она еще, ой, как пригодится... Жаль, что Арефьева здесь нет. Вот забрали бы его - и в Москву. Там бы сообща все обмозговали - и за дело. Медлить больше нельзя. Тут у нас еще кое-какие пути намечаются, но об этом после...
- Так где же Сергей, Эрик? - спросил Ермолов,
- Нет больше Сергея, Иван Иванович. Вот все, что осталось от Сергея. - Эрик достал из кармана небольшой ролик магнитной проволоки.
МАГНИТНАЯ ЗАПИСЬ ГОЛОСА СЕРГЕЯ АРЕФЬЕВА
Две или три недели я не был дома. Сначала я ночевал на скамейках парков и в ожидальных залах аэропорта. Затем я уехал за город. Это спасло меня. Если б я остался еще некоторое время в городе, не знаю, что бы со мной было...
Я сошел на станции Светлое. Удачное имя придумали для этого места. Ровное зеленое поле с редкими березками открыто солнцу и ветру. На горизонте - веселый лес, подернутый осенней рыжинкой.
